Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том II

Тогда, за полтора года до поездки, я не очень-то интересовался экипажем. Знал только, что это семья французов, папа+мама+дочь+сын. Фамилия — Ватерлоо (на самом деле: Ваттрело, Wattrelot). Но потом я навел справки. Выяснилось, что наш экипаж — люди весьма и весьма примечательные.

Оказалось, что вот уже больше десяти лет, с середины 90-х они постоянно обитают на своем «Соваже», у них нет дома на суше! Дети, Хлоя и Нино, родились в море и никогда не жили на берегу. Капитан Дидье — 50-летний шкипер с 30-летним стажем, его жена Софи, в прошлом переводчица, — первый помощник капитана и по совместительству кок. Эта семья очень известна в яхтсменских кругах, и все отзываются о ней исключительно хорошо.

Ого, подумал я. Похоже, в выборе мы не ошиблись. И вот теперь нам предстояло в этом удостовериться.

…«Соваж» мы увидели сразу, как только паром, перевозивший нас от аэродрома к поселку, вошел в бухту Рикитеа. Белоснежная яхта стояла на якоре посреди гавани, особняком от остальных. Ее корма была повернута к нам, и я прочел надпись на ней: «Sauvage». Сердце забилось еще учащеннее.

Тут же на палубе показались люди. Мы их сразу узнали по фотографиям: двое высоких мужчин с почти одинаковыми черными и кудрявыми шевелюрами — отец и сын, Дидье и Нино, две миниатюрных женских фигурки — мать и дочь, Софи и Хлоя. Все четверо, махая руками, издалека приветствовали паром. Ведь где-то там, за запотевшим стеклом, в толпе прибывших пассажиров, должны были находиться и их гости из России…

Едва мы выгрузились на тесный причал Рикитеа, к пирсу лихо подлетел зодиак, откуда один за другим на дощатый настил выскочили все четверо, и первой была Софи. «Dimitri?» — улыбаясь, громко спросила она в толпу.

— «Vladimir? Lyudmila?..» (в лицо они нас не знали). «Софи!» — крикнул я.

И встреча состоялась.

Возгласы на четырех языках («Иа орана!», «Privet!», «Бонжур!» и «Wel-come!»), объятия, улыбки, двукратные поцелуи с женщинами (сначала правыми щеками, затем левыми), крепкие рукопожатия с мужчинами, и на наши шеи надеваются цветочные гирлянды: мне традиционный полинезийский сувенир повесила Софи, Володе — Хлоя, а Люде — сам Дидье. Не прошло и трех минут, как мы, счастливые и немного ошарашенные, уже сидели в надувной лодке, которая мчалась к яхте.

Из дневника (о семье Ваттрело): «…Потрясающе симпатичные люди…».

Потом было восшествие на борт «Соважа», размещение в каютах, знакомство с яхтой. Как только мы ступили на палубу, сразу стало понятно: перед нами не очередное транспортное плавсредство, а милый домик под парусом. Судно понравилось мне с первого взгляда. Было ясно: мы здесь не просто клиенты-пассажиры, а желанные гости. Чистота, уют, а главное — удивительно доброжелательное настроение, которое радушные хозяева так и излучали. Их гостеприимство выглядело не дежурным, а абсолютно искренним.

Софи тут же занялась приготовлением обеда, а Дидье провел инструктаж.

Во-первых, как пользоваться туалетом. Сделав дело, плотно закрываешь крышку унитаза, вставляешь специальный рычаг в специальное отверстие, совершаешь 8–10 энергичных движений, затем пауза 5 секунд, и снова 8–10 движений. Все содержимое отсасывается наружу. Бумагу и мусор в унитаз не бросать.

Во-вторых, душ. На борту работает мощный многолитровый опреснитель, но все равно, главный принцип — разумный расход воды. Ведь «Соваж» целых две недели будет вдали от ближайшего водопроводного крана, в открытом океане, и потому драгоценную жидкость на всякий случай желательно экономить. Не злоупотреблять процедурами и не лить H 2O понапрасну.

Кстати, воду из-под крана на судне можно пить. Остальные напитки из холодильника — за отдельную плату (при том, что трехразовое питание включено в стоимость аренды). Расценки: бутылка минералки или банка колы — по $2, пиво — по $3 за банку, вино — по $20 за бутылку. Различные соки — очень дорого, по $10–15 за литр (потому что куплены в местном магазине). Крепких горячительных напитков на судне не имелось, так было договорено заранее: водку, виски или ром семья Ваттрело не употребляет вообще, ну и мы решили воздержаться.

За праздничным обедом, который проходил под навесом на верхней палубе, мы отведали нежнейшей курочки с овощным гарниром, полакомились несколькими сортами французского сыра с плесенью и выпили превосходного чилийского вина — за знакомство. Опережая события, скажу сразу: Софи — прекрасный повар, ее блюда в течение всего плавания были на редкость вкусными, и меню ни разу не повторялось. Аппетит у меня на свежем морском воздухе был зверский, и я все время просил добавку. Про Володю и Люду то же самое сказать не могу.

Утолив голод, мы спросили: а когда мы пойдем на Оэно, Хендерсон и Дьюси — до Питкэрна или после? Дидье и Софи как-то странно переглянулись. И, загадочно улыбнувшись, ответили: давайте мы решим это все вместе, через некоторое время после того, как выйдем из лагуны в открытый океан. А когда же мы выйдем? «Завтра на рассвете, — сказал Дидье, — как только ветер переменится». На мониторе ноутбука капитан показал нам прогноз погоды: сейчас дул устойчивый юго-восточный, то есть встречный ветер, но к утру метеослужба Французской Полинезии обещала улучшение.

Что ж, на рассвете, так на рассвете.

После трапезы мы всей командой отправились на Мангареву. Сначала посетили жандармерию и проставили печати в паспортах (я уже об этом писал), а затем пошли гулять по острову. Прохожие здоровались с семьей Ваттрело, как со старыми добрыми знакомыми, видно было, что здесь их знают и уважают. На нас все смотрели с почтительным любопытством: надо же, русские, на Питкэрн собрались.

Потом мы решили взобраться на вершину одной из местных гор. Сначала нужно было подняться по серпантину асфальтовой дороги, а после того, как она кончилась, — карабкаться вверх по камням. Наш экипаж задал такой темп, что мы с непривычки едва за ними поспевали. Я невольно любовался ими, мне редко доводилось видеть такую дружную и, кажется, по-настоящему счастливую семью. На вершине я их сфотографировал. По-моему, получилось не очень хорошо, зато выразительно.

Вернувшись на яхту, мы поужинали. За столом Дидье, отвечая на наши многочисленные расспросы, кратко рассказал нам историю их семьи и биографию их судна.

Наш шкипер родился в 1956 году во Франции. С детских лет выходил в море с экипажами различных кораблей. Долгое время служил на рыболовецких и круизных судах, до тех пор, пока не решил бросить все и уйти в море на всю жизнь. Поднакопив денег, в одной из бразильских верфей он по уникальному проекту построил шлюп, ставший его домом — «Соваж». Эта супер-яхта была спущена на воду в 1995 году, и с того времени Дидье Ваттрело на суше больше не жил.

Его очаровательная супруга, француженка Софи (моя ровесница) — дипломированный специалист в лингвистике, переводчица с английского, испанского и португальского, так же, как и ее муж, несколько лет работала на судах Карибского бассейна. Там они и познакомились. Отчаянная молодая женщина согласилась разделить с Дидье его судьбу. Они поженились, и Софи родила Дидье двух замечательных ребят.