Борис Лавров - Первая Ленская

Вскоре подходим к речке, текущей между увалов в бухту. Направление совпадает с нашим курсом, поэтому решили идти по руслу вверх до водораздела. Однако берега становятся скалистыми, образуя отвесные обрывы до 10 – 20 метров высотою, ширина русла суживается, и сверху нависают мощные снежные наддувы, грозящие обрушением. Пришлось возвратиться и, выбрав подходящее место, подняться снова на увалы, оставив речку к югу от своего пути.

В воздухе нависла мгла, сильно ухудшающая видимость. Становимся лагерем из опасения забраться в сильно пересеченную местность или, что еще хуже, свалиться с незамеченного обрыва в какую-нибудь речку вроде той, которую недавно покинули. Лагерем стали рано, в 18 часов 50 минут, пройдя всего 26,6 километра.

26 марта. Ночью началась пурга и продолжалась весь день. Небо ясное, солнце светит сквозь взвихренную снежную пыль, но двигаться нельзя. Видимость по земле не более как на 10 метров.

К вечеру стало стихать. Есть надежда, что завтра двинемся в путь.

27 марта. Утро солнечное, ясное и тихое. Температура около – 12°, но на W и SW стеною стоит туман. По-видимому, там пуржит. Тронулись в путь в 9 часов 55 минут. Заводка машин сегодня отняла совсем немного времени. Идем все теми же пологими увалами, незаметно поднимаясь на главный водораздел. Сегодня по барометру абсолютная высота нашей стоянки над уровнем моря была всего 60 метров.

При отправлении дул слабый SW, 1 – 2 метра в секунду, но в пути ветер начал усиливаться: снова задула пурга. Несмотря на это, продолжаем идти вперед. После полудня ветер достиг уже скорости 15 метров в секунду, продолжая усиливаться. Впереди стало видно не более чем на 10 – 15 метров. Моторы начали давать перебои из-за снежной пыли, подсасывающейся вместе с воздухом в карбюратор. Пришлось остановиться, пройдя всего 22,2 километра.

С величайшим трудом под защитой машин поставили палатку, готовую ежесекундно вырваться из рук и улететь, как птица, в снежную мглу. К ночи ветер достиг силы урагана. Палатка дрожит и гудит, как бубен в руках шамана. Спасают только кузова, за которыми сила ветра немного умеряется.

28 марта. Барометр падает почти до 1 миллиметра за час. К вечеру барометр дошел до 738,4 миллиметра, упав за сутки на 19 миллиметров. За ночь палатку занесло почти с верхом; теперь уже опасаться, что сорвет штормом, совершенно не приходится. В воздухе резко потеплело, как это всегда бывает при пурге.

29 марта. Утром стало несколько тише. Надоело сидеть в палатке до одури, но ничего не поделаешь. Арктика учит быть терпеливым.

В последний период по дороге поймали полярную мышь – лемминга. Теперь живет в коробке, питается рисом, сушеной зеленью, чувствует, видимо, себя превосходно. Совсем ручной. Товарищи смеются: «Поймали скотинку из стада таймырского шайтана, вот он и напустил пургу. Пока не выпустим, не стихнет».

К вечеру пурга прекратилась. Откопали палатку, очистили кузова и моторы от нанесенного туда снега. Гусеницы и лыжи не занесло. Только сзади машин, по обыкновению, образовался высокий забой, под которым и была погребена наша палатка. Надеемся, что завтра погода позволит тронуться дальше, хотя вид облаков еще достаточно зловещ. И действительно, ночью снова замело.

30 марта. Утром пурга-поземка, ветер 9 – 10 метров в секунду. Однако наперекор стихии решили идти. Надоело сидеть. Вот уже десять дней, как мы вышли с базы, а сделали всего пять переходов, остальное время сидим в палатке из-за пурги.

В путь вышли в 10 часов 15 минут. Идем по-прежнему полого-увалистой, слабо расчлененной местностью с общим уклоном на запад, к морю. Очевидно, в предыдущий переход мы незаметно перевалили через главный водораздел. Подъемы не более 5°, максимум 10°, относительно высоты возвышенности редко превышают 20 – 25 метров. Идем на третьей, в гору на второй и изредка на первой передаче. В 18 часов 37 минут пришлось стать лагерем, пройдя 40,1 километра. Задержка произошла из-за поломки шкива вентилятора на машине № 4. Отвалилась одна из щечек шкива, очевидно, плохо приваренная на заводе. Вечером, пока грелся чай, повреждение было исправлено.

31 марта. Утро ясное, тихое, морозное. По-видимому, полоса пурги окончилась, и теперь установится штилевая, морозная погода. Сегодня путь тяжелый, идем по районам моренных скоплений древнего оледенения Таймыра. Морены образуют беспорядочное нагромождение отдельных возвышенностей и гряд с многочисленными замкнутыми впадинами и котловинами между ними. Водоразделов нет, так что приходится все время то спускаться вниз, то подниматься вверх. Обойти все эти лощины и впадины совершенно невозможно. Уклоны кое-где достигают 15 – 20° при разнице высот в 30 – 50 метров. Кроме того в лощинах и подветренных склонах лежат огромные скопления сравнительно рыхлого снега. Вот здесь и сказались преимущества наших машин, снабженных широкими сплошными гусеничными лентами. Благодаря небольшому удельному давлению на снег, машины очень мало вязнут, даже меньше, чем рядом идущий человек.

Из-за крутых подъемов кое-где ползем на первой передаче, зато при спуске приходится даже подтормаживать. Через 24 километра путь кончился, и мы вышли в залив Дика, на ровный морской лед. Лагерем стали у мыса Могильного. Он назван так потому, что здесь похоронен кочегар Ладоничев и лейтенант Жохов, умершие во время зимовки русской гидрографической экспедиции, совершавшей свой рейс на ледокольных пароходах «Таймыр» и «Вайгач» в 1914 – 1915 годах.

Около могил высокая железная пирамида – гидрографический знак. Ниже по склону в лощине сарай – ящик из-под самолета. В нем склад продовольствия. Консервы – борщ с мясом, изготовления 1911 года, еще совершенно свежий и превосходный на вкус. Банки хорошо отлакированы и потому только немногие повреждены ржавчиной.

Ночью был мороз под 40°, днем солнце подогрело и стало теплее – около 30°.

1 апреля. Утром вышли в путь. На дорогу взяли несколько банок консервов, чтобы внести разнообразие в наш стол.

Идем по-прежнему тяжело, хотя на машинах груза оставалось не более как по 1100 – 1200 килограммов. Виною этому прорезные лыжи с колесами, выдающимися вниз, за подошвы, на целых 10 сантиметров. По мелкому снегу и щебенистому грунту на перевалах полуострова они были наиболее полезны, здесь же, где снега было достаточно, колеса прорезали верхнюю, наиболее плотную корку на 10 сантиметров до подошвы лыж и тем сильно тормозили движение. Мы думаем, что эти прекрасные лыжи отняли не менее 25 процентов полезной мощности машин.

От мыса Могильного идем вдоль западного берега Таймыра, главным образом, по морскому льду. На сушу поднимаемся только тогда, когда торосистые льды подходят к берегу вплотную, что главным образом наблюдалось в проливе Вилькицкого и в подходах к нему. Идем преимущественно на второй, иногда на третьей передаче, четвертая применялась в исключительных случаях. За день прошли 36,2 километра.