Борис Лавров - Первая Ленская

Средняя скорость в час равна почти 6 километрам (5,9 километра), причем она была наименьшей в начале пути (от 4,1 до 4,4), когда машины были перегружены, а затем по мере их разгрузки за счет сжигаемого топлива прогрессивно росла. При переходе от мыса Челюскина к острову Самуила скорость достигла уже 7,8 километра в час.

Небезынтересно установить, каков был расход бензина за время маршрута и какую связь имеет эта величина с другими факторами: погодой, рельефом, нагрузкой и пр. Между прочим, нужно отметить, что точная регистрация расхода бензина по машине № 4 велась все время, а по машине № 3 только со 2 апреля. До этого момента для машины № 3 имеется лишь общая суммарная цифра. Впрочем, как это видно из данных по машине № 4, колебания расхода бензина зависят почти исключительно от характера пути, погоды и нагрузки, т. е. от факторов, отражавшихся в одинаковой степени на обеих машинах.

21 и 28 марта была сильная пурга, и расход топлива увеличился примерно в полтора раза.

Чрезмерно высокий расход наблюдался 4 апреля на машине № 4, в то время как на машине № 3 он был нормален. Это объясняется неисправностью мотора, у которого прогорели выхлопные клапаны. Рельеф мало сказывается на расходе бензина, повышается не более чем на 0,1 – 0,2 килограмма в час.

Замечается снижение расхода бензина по мере уменьшения нагрузки. В начале пути расход был равен в среднем 1,3 – 1,4 килограммо-километра, в конце, при подходе к мысу Челюскина, когда нагрузка на машину уменьшилась до 1,1 – 1,0 тонны, расход бензина упал до 1,2 – 1,1 килограммо-километра.

Средний расход бензина по обоим вездеходам равен 1,26 килограммо-километра – цифра довольно высокая даже для машин этого типа в условиях бездорожья.

В каракумском пробеге легковые вездеходы НАТИ показали при передвижении по сыпучим лескам расход от 0,55 до 0,7 килограммо-километра.

Чрезмерно высокий расход бензина объясняется рядом специфических причин: 1) частыми остановками для научных наблюдений, во время которых моторы продолжали работать во избежание замерзания радиаторов; 2) перегрузкой машин в первой части пути, когда приходилось идти почти исключительно на второй передаче; 3) прорезными лыжами, сильно тормозившими движение по уплотненному глубокому снегу; 4) забиванием снегом двигателей, вследствие чего потери на трение в ведущих колесах и лентах были высоки.

Итоги маршрута доказали не только полную возможность работы автомашин в полярных условиях, но и выявили ряд преимуществ этого вида транспорта перед собаками и оленями. Прежде всего, при использовании автомашин может быть значительно увеличен груз исследовательской партии и, следовательно, соответственно повышен масштаб, точность и объем научных работ. Наличие радиостанции позволяет иметь связь с базой и держать ее в курсе своих операций. Передвижение на машинах возможно в такую погоду, когда на собаках езда совершенно немыслима. Стоять в пургу приходилось не из-за невозможности продвижения, а, главным образом, вследствие затруднений в производстве научных работ на открытом воздухе в такую погоду. В случае необходимости вести периодические научно-стационарные исследования, как это имеет место, например, при гидрологических разрезах, на машинах можно делать продолжительные остановки, так как в период стоянки моторное топливо не расходуется, в то время как собак необходимо кормить ежедневно, независимо от их работы.

Наконец, на машинах работа и отдых обставляется с большими удобствами, чем в санных экспедициях на собаках, где приходится урезывать и экономить буквально каждый килограмм груза. Здесь же можно иметь достаточно топлива для обогревания палатки и просушки одежды, электрическое освещение, лишний запас одежды и т. п.

Полярная маршрутно-исследовательская работа на автомашинах под силу каждому человеку среднего здоровья и выносливости, в то время как длительные санные экспедиции на собаках под силу лишь наиболее крепким, тренированным, опытным полярникам.

Маршрут вокруг Таймырского полуострова полностью подтвердил наблюдения и выводы о работе машин, полученные в экспедиционных условиях на базе. Недостатки конструкции и затруднения в работе, отмеченные на базе, имели также место и в маршруте. Кроме того в маршруте были дополнительно выявлены следующие недочеты: установлена нецелесообразность конструкции прорезных лыж, при которой, как уже указывалось, выдающиеся в прорезы колеса сильно тормозили движение по плотному снеговому покрову; мощность мотора оказалась недостаточной (за все время маршрута приходилось идти на третьей, а в начале пути даже на второй передаче; четвертой передачей пользовались в исключительных случаях по песчаным малоснежным отмелям на пробойной террасе). Необходимо увеличить мощность, по крайней мере, на 25 процентов против существующей.

При соблюдении всех этих условий расход бензина, вероятно, снизится до 0,7 – 0,6 килограмма на пройденный километр, средняя же скорость с грузом 1,3 – 1,4 тонны увеличится до 10 – 15 километров в час».

Расширение радиуса полетов. Приезд промышленников. Охота

Радиус полета аэроплана «У-2» перестал удовлетворять нас. Летя на короткое расстояние, мы не могли проследить всю кромку льда Таймырского полуострова.

Линдель и Игнатьев решили поставить на самолете дополнительный бензиновый бак. На пароходах всегда находятся люди самых разнообразных профессий. На «Володарском» нашелся хороший жестянщик. По чертежам из пустых бензиновых банок он сделал нужный бак в виде торпеды. Через несколько дней «торпеда» была установлена на самолете. Теперь мы могли уже покрыть расстояние до шестисот километров.

Район островов Самуила был достаточно изучен. На очереди – наблюдение за льдами около Малого Таймыра и восточных берегов Северной Земли.

4 апреля вылетели в этом направлении. Мороз доходил до 35°. Привычными курсами пошли к полосе плавучего льда. Кромка припая на траверсе Малого Таймыра шла прямо на север. Здесь плавучие льды тесно прижаты к замерзшему проливу Вилькицкого. Лишь узкая линия показывает их границу.

С середины пролива самолет попал в туман. Наблюдения стали невозможны. Бреющий полет над самой поверхностью не помог делу.

– Чертово место! Никак не можем добраться до острова Таймыр!

Пришлось вернуться к материку и вылететь на мыс Челюскина.

Дорога эта стала для нас настолько привычной, что здесь нас не смущал никакой туман.

Малейшие проблески света уже давали возможность определить, где мы находимся. Острова Локвуда, мыс Прончищева, бухта Мод… Дальше гора Аструпа. Даже характер торосов стал нам знаком до мелочей. Скоро достигли зимовки мыса Челюскина. Когда наш самолет делал круги для посадки, с противоположной стороны показались вездеходы экспедиции Урванцева.