Борис Лавров - Первая Ленская

– Возьмите нас на острова Самуила, – просятся двое.

– Вывезите нас обратно, – заявляет тройка женатых. Порядок на собрании, наконец, восстанавливается. Все вопросы решены.

– Жалованье за самообслуживание никто платить не будет. Весь остаток спирта будет уничтожен…

– Его уже немного и осталось, – радостно отвечают промышленники, довольные тем, что этот продукт еще ранее нашел себе «полезное» применение.

– Остальные расчеты будем производить в городе.

Как показали дальнейшие события, жизнь в бухте приняла после этого собрания более здоровое направление. Весенняя охота заняла все время, перспектива выселения с зимовки не всем улыбалась.

На другой день мы улетели к своим пароходам, обещав ежемесячно навещать бухту Прончищевой. Полет прошел вполне удачно. Полоса воды стала гораздо шире. Острова Фаддея были уже захвачены ею.

В Москву пошла радиограмма об окончании разведок в восточной части Таймырского полуострова и о переносе летной базы на мыс Челюскина.

На мысе Челюскина. Полет к Северной Земле. Авария

Зима не хочет сдаваться. Очень часто дуют холодные норды и норд-осты. Дожди сменяются снегом. Температура – 4°, – 5°, редко –3°. Трудно представить себе, что это уже июнь. Но все же в этом году процессы потепления идут гораздо интенсивнее, чем в прошлом году. В солнечные или туманные дни снег быстро тает. На льду пролива Вилькицкого виднеются большие озера пресной воды. Берега на значительном протяжении уже почернели. Только ложбины и ямы по-прежнему сверкают белым блеском. Убогая полярная растительность ожила и спешит быстро закончить процессы роста, расцвета и созревания.

Изменился за это время и внешний вид невзрачного жилища зимовки мыса Челюскина. Снег около домика растаял, домик кажется немного выше и еще более похож на сарай. Исчезло «украшение» около крыши – длинная связка сушеной рыбы: она съедена собаками. От сарая до бани повисли широкие белые шкуры убитых медведей. Но шкур немного – всего тринадцать штук.

На шкуры с большим вожделением смотрят собаки. Им удалось недавно отгрызть одну ногу шкуры. Они полны желанием повторить свой опыт. Старик Колыма более бодро переставляет свои искалеченные в многочисленных поездках лапы. Храбрый Канин ходит с глубоким свежим рубцом на спине, полученным в недавней схватке с медведем. Щенки Таймыр, Тигр, Челюскин, Евфрат и другие превратились в рослых, хороших собак, готовых к упряжке. Старый философ Аната медленно идет по талому снегу. Его голова, как всегда, по-старчески опущена книзу. Тут же Чуркин, привязанный на цепи. Многих знакомых собак нет. Часть их убита медведями, часть пропала без вести, часть уехала на работу.

В мае на двух нартах уехала гидрологическая партия к островам Нансена и Гейберга. По этой причине население мыса Челюскина уменьшилось на тридцать пять процентов, точнее говоря, на четыре человека.

Я с Линделем наполовину восполняем эту «убыль».

Начальник зимовки Рузов не изменился. Он то озабочен судьбой своего немногочисленного населения и их ближайших соседей, то весел в силу своего природного темперамента.

– Хотите почитать свежую газету?

В руках у него очередной выпуск «Северного форпоста». Новостей много. «Биолог Тюлин убил пуночку… и поймал в полынье несколько ракообразных»… «Пропали без вести Лыско и Степка». Новости известны и без газеты.

Летной погоды нет. Идет снег при сильном западном ветре. Видимости никакой. Полет от пароходов до мыса Челюскина мы не считаем уже полетом. По новым же маршрутам в таких условиях летать довольно рискованно. Поэтому Линдель упрашивает синоптика Рихтера «сделать поскорее летную погоду».

– План не выполним… Как будем давать отчет в Москве?

Закончив наблюдения на востоке, мы должны были выявить картину льдов на западной и на северной стороне Северной Земли. Надо было дать материал для составления первой гипотезы о возможности плавания в позднее время года вокруг Северной Земли и в море Лаптевых.

Рихтер, посидев над своими картами, исчерканными разнообразными кривыми, обещал к ночи «дать хорошую погоду».

Наступил час, назначенный для «хорошей погоды». Однако кругом стоит туман. Моросит мелкий наводящий тоску дождь. Ненцы, эвенки и другие народы Севера иногда жестоко наказывают своих богов за невыполнение обещаний. Решили и мы всем коллективом испробовать это средство на Рихтере.

Рузов немедленно пустил в обращение тут же сочиненные стихи:

Приняв Наполеона позу,

Борис (Владимира сынок)

Лаврову явственно изрек:

– Даю вам точные прогнозы:

Часов, примерно, через пять,

К одиннадцати, вам в угоду,

Устрою дивную погоду.

Вы смело можете летать.

Лавров и Линдель вновь свой путь

На вест ретиво обсуждают.

Часы бегут. Погода – жуть.

Лишь малость ветер затихает.

Синоптик, видя, что прогноз

Сегодня снова не удался,

На койку вмиг свою забрался,

Под одеяло скрыв свой нос…

Полет сегодня немыслим.

***

8 июня явилась возможность лететь. Вылетели к мысу Могильному. Шли все время вдоль берега. После дождя снег по берегам почти исчез. На льду всюду синие озера. Кое-где появились уже трещины. Полет был непродолжительный. Черный большой ящик и высокий морской знак показали, что мы достигли места назначения. Сделали посадку на берегу, так как лед уже 6ыл покрыт мелкими пятнами воды.

Вокруг тихо и пустынно. Мелькнула и быстро исчезла вспорхнувшая из-за камней белая куропатка. На снегу отпечатались лапы медведицы и медвежонка.

Два посеревших креста, окруженные цепями, стоят молчаливыми свидетелями давнишней арктической трагедии. Это были могилы штурмана и кочегара, зимовавших здесь в 1915 году на пароходах «Таймыр» и «Вайгач». Безжизненное белое пространство местами прерывалось острыми выступами черных камней. Вдали виднелся характерный загиб залива Толля, за которым начинался лабиринт островов архипелага Норденшельда.

Эти кресты удивительно гармонировали с царством векового покоя. Даже привычное сердце неприятно сжимается при виде этих угрюмых напоминаний о будущей судьбе полярного исследователя в случае какой-либо, даже и небольшой ошибки.

На всем горизонте ни клочка открытой воды, если не считать синих озер на льду, образовавшихся в результате таяния снега. Кромка подвижных льдов была где-то далеко. Казалось, что архипелаг Норденшельда крепко запер ворота к сквозному Северному Морскому пути.

Бензин для самолета выгрузили в будку с припасами. Здесь будет наша подсобная база во время дальних полетов.

Летя в тумане и дожде, мы вернулись на мыс Челюскина. Все уже спали, когда мы вошли в помещение зимовки. Только обеспокоенные нашим продолжительным отсутствием Рузов и Игнатьев бродили по комнатам, не зная, как убить время.