Василий Витковский - За океан. Путевые записки

По возвращении в Сан-Франциско Давидсон продолжал работы на триангуляциях, причём довел размеры проложенных им треугольников до неслыханных до тех пор размеров (есть стороны более 300 верст). Из числа его геодезических пунктов одиннадцать расположены на абсолютной высоте, превышающей 10 000 футов. Особенно замечательны его геодезические четырехугольники с двумя диагоналями, представляющие, в сущности, двойную систему треугольников с надежною поверкою как для наблюдений, так и для вычислений; они вошли теперь во всеобщее употребление на первоклассных триангуляциях в Америке под на званием «Давидсоновских четырехугольников».

В 1878 году Давидсон был командирован в Париж на всемирную выставку, для исследования точных инструментов. Там он был выбран президентом международной комиссия по раз смотрению и оценке различных двигательных механизмов. Жюри исследовало 3800 механизмов и присудило 830 наград. За свои труды в Париже Давидсон получил большую медаль выставки и особый диплом от французского правительства. После выставки Давидсон посетил все главнейшие европейские обсерватории и практически изучал геодезические работы в Англии, Франции, Германии и Швейцарии.

В 1882 году, при следующем прохождении Венеры через диск Солнца, Давидсон наблюдал это явление в Новой Мехике на пункте с абсолютною высотою в 5500 футов. Ему удалось получить времена всех четырех прикосновений, сделать множество микрометрических измерений и 216 фотографических снимков. При этом ему посчастливилось даже заметить и зарисовать атмосферу Венеры до и после её соприкасания с диском Солнца. Во время наблюдений над прохождениями Венеры в 1874 и 1882 гг и прохождением Меркурия в 1881 году Давидсон показал, что явление, известное под названием «черной капли», происходит только от колебаний земной атмосферы и, следовательно, зависит от времени и места наблюдения.

Из последующих геодезических работ Давидсона в Калифорнии заслуживает особого внимания измерение двух, беспримерных по длине и по точности измерений, базисов (более 17 верст длины каждый). Интересны также его исследования земной рефракции на разных высоких горах и в долинах. До сих пор никто не производил еще таких обстоятельных и точных исследований, приведших к весьма любопытным результатам.

В самом Сан-Франциско Давидсон неоднократно производил весьма замечательные работы, напр., по анализам горных руд и слитков золота и серебра, по канализации города, по наблюдениям над земным магнетизмом, над приливами и отливами и др. Исследуя течения у берегов Калифорнии, он открыл существование встречного берегового течения, направляющегося к северу и названного теперь его именем, причём показал влияние этого течения на образование баров у входов во многие гавани тихоокеанского побережья.

Собственная частная астрономическая обсерватория Давидсона есть первая по времени обсерватория в Калифорнии; он же весьма много способствовал устройству знаменитой Ликовской обсерватории. Он изобрел новой формы меридианный инструмент для определения широты и времени, хронометр с прерывателем гальванического тока, новый зажим для оси пассажного инструмента, приспособил уровень к секстану и пр.

Вообще за время своей неутомимой деятельности в течение 45 лет Давидсон проехал более 382 000 английских миль, что составляет путь, почти в 15 раз больший окружности земного экватора; в этот счет входят только научные путешествия с инструментами и записными книжками в руках. В настоящее время он состоит или председателем, или членом почти всех американских и многих европейских ученых обществ.

Из научных сочинений Давидсона, кроме многочисленных отчетов о работах и собственных частных исследований, пользуется особою известностью его лоция северо-американских берегов Тихого океана: Coast Pilot of California, Oregon and Washington. В 1889 году она была напечатана уже четвертым изданием; это огромный том в 721 страницу in 4° с 464 чертежами и картами всех прибрежных маяков и якорных стоянок. Он напечатал также: «Список звезд для наблюдения прохождений» и большой «Рабочий каталог 1278-ми звезд для определения времени и широты по соответствующим высотам».

Понятно, как поучительна и занимательна была беседа со столь многосторонне образованным человеком. Свои работы в Калифорнии Давидсон объяснял мне по великолепной рельефной карте, висящей в его кабинете. На этой карте отлично видна вся Калифорнская долина, занимающая огромную продолговатую котловину между Береговым хребтом и горами Сиерра-Невада. В середине этой долины, ближе к западному краю, находится обширный залив Сан-Франциско, единственным выходом которого в океан служат Золотые Ворота. Дно океана на этой карте сделано не в виде горизонтальной плоскости, а тоже рельефным, с показаниями различных глубин дна. Тут, между прочим, видно, что на запад от Сан-Франциско в океане существует огромная гора, к счастью, совершенно безопасная для плавания, так как вершина её далеко не достигает до уровня воды.

Около 3-х часов дня Давидсон повез меня к себе обедать и дома показывал тоже не мало интересных вещей, а после обеда угощал превосходным чаем, выписываемым им прямо из Китая. Замечу кстати, что хотя этот напиток весьма распространен в Америке, но до сих пор мне приходилось пить, вообще говоря, очень плохой чай; американцы не умеют его приготовлять, потому что безбожно кипятят на плите и подают столь крепким, что на вид его не отличить от кофе; словом, я мог пить его не иначе, как со сливками. Тут же впервые пил чистый, так сказать, русский чай.

Затем вечером Давидсон со мною и своею дочерью поехал в окрестности Сан-Франциско, чтобы показать мне наиболее достойные обозрения пункты. Прежде всего мы поехали в знаменитый сад местного богача Адольфа Сутро (Sutro). Он раскинут на берегу Тихого океана, в крайнем северо-западном углу полуострова и занимает площадь около 1000 акров. Сад разбит вокруг собственной виллы Сутро, но предоставляется в общее пользование гуляющих. Мы вышли из коляски и пошли гулять пешком. На каждом шагу я поражался чудесными видами природы и всевозможными затейливыми постройками, вроде беседок, искусственных гротов и т. п. Особенно красива большая ротонда с колоннами, построенная на высокой скале, у самого обрыва к океану. От неё спускается к берегу, где устроена купальня, длинная роскошная лестница из белого мрамора. Вид из ротонды на необозримый простор Великого океана восхитителен и не поддается описанию! В саду поставлено множество довольно изящных, совершенно белых статуй, которые я принял с первого раза за мраморные. Однако, они были гипсовые, и Давидсон, заметив мое удивление, сказал, что только в Сан-Франциско можно держать гипсовые статуи на открытом воздухе, потому что тут в течение всего лета вовсе не бывает дождей. На зиму же эти статуи, конечно, убираются. Я обратил еще внимание на высокую ограду вокруг сада: она составлена из трехсаженных узеньких планок, поставленных вертикально с промежутками, так что ограда не мешает видеть и всё окружающее. Планки деревянные и окрашены белою масляною краской. Давидсон объяснил, что здесь бывают иногда столь сильные ветры, что не только гулянье в саду было бы невозможно, но и все деревья, искусственно тут посаженные, были бы снесены в океан. Ограда же, несмотря на свою легкость и прозрачность, вполне предохраняет сад от разрушения, потону что ветер будто бы разбивается решеткою, и буйный снаружи ураган превращается, внутри ограды, в обыкновенный и совершенно безопасный ветер.