Василий Витковский - За океан. Путевые записки

Интерколониальное нормальное время 4 ч. = 60° от Гринвича.

Восточное нормальное время 5 ч. = 75° от Гринвича.

Центральное нормальное время 6 ч. = 90° от Гринвича.

Горное нормальное время 7 ч. = 105° от Гринвича.

Тихоокеанское нормальное время 8 ч. = 120° от Гринвича.

На практике такое разделение оказалось столь удобным, что оно употребляется ныне всем населением. Все штаты, смотря по их географическому положению, приняли одно из этих времен, причём в наибольшей части территории принято центральное время. При переездах из одного штата в другой, с другим временем, можно, в сущности, и не переставлять часов, так как всегда легко помнить разность времен, выражающуюся только целыми часами.

Выше я упомянул, что городок Сан-Хосе́ был избран мною центральным пунктом для поездок в окрестности. Первую поездку я совершил, конечно, в Ликовскую обсерваторию, но описанию её необходимо посвятить отдельную главу; теперь же опишу сперва хотя и наиболее дальнюю, но зато менее замечательную поездку в городок Санта-Крус, лежащий на берегу Тихого океана. Это одно из лучших на всём побережье «дачных мест» (summer resorts) для богатых жителей Сан-Франциско, с купаньями в океане; притом же мне очень расхвалили самую дорогу туда: она пересекает наиболее живописную часть Берегового хребта и построена с узкою колеею (narrow gauge), хотя всё же стоила огромных усилий и издержек.

Сперва дорога идет по роскошной долине Санта-Клары, но после станции Лос Гатос начинается крутой и весьма живописный подъем. Любопытно было наблюдать, как маленькие, хорошенькие вагончики нашего поезда пробегали по извилинам узкого ущелья: вблизи мощных и величественных скал поезд узкоколейной дороги представлялся каким-то игрушечным. Где только была земля, а не голый камень — везде она покрыта густою и обильною растительностью; о её силе можно было судить уже по тому, что, несмотря на недавнее существование дороги, все откосы, сделанные при постройке, успели зарасти деревьями, и поезд весьма часто шел как бы внутри сплошного зеленого туннеля. Но временами через прогалины можно было любоваться дикими вершинами окрестных гор, тоже поросших, но уже вековыми деревьями. По большей части это были огромные хвойные деревья секвойи (sequoia gigantea — особая порода кедра). Соседи по вагону уверяли, что впереди я увижу еще более колоссальные экземпляры этих деревьев. Они тут нисколько не ценятся, и в горах встречается много этих растительных гигантов, сваленных бурями; попадаются даже места, выжженные и обращенные в пашни. Достаточно сказать, что не только большинство домов в Сан-Хосе и Санта-Крусе построено из этого благородного дерева с красивою красною древесиною, но оно служит даже топливом для паровозов.

Затем начались туннели, непрерывно один за другим. О длине их можно судить по тому, что один из них (между станциями Wrights и Highland) мы проезжали ровно 5 минут, так что длина его не меньше 3-х верст. Вообще, это одна из замечательнейших в мире горных железных дорог. Перевал пути у станции Хайлэнд лежит на высоте 910 футов над уровнем океана Тут уже горы покрыты одними елями, густо обвитыми разнообразными и причудливыми вьющимися растениями. При созерцании этих мест, начинающихся непосредственно в обе стороны от окон вагонов, я невольно припомнил картинные рассказы Гумбольдта о других путешественников о девственных лесах Америки. Но я был особенно поражен на станции «Big trees», т. е. «Большие деревья»: станционная платформа стоит среди вертикальных исполинов, имеющих в диаметре до пяти саженей, а в высоту до 50-ти. Несмотря на жаркий день, тут была приятная прохлада и почти полумрак, так как лучи высоко стоящего Солнца не могут пробиться через густую хвою этих гигантов. Немудрено, что эти деревья причислены американцами к чудесам Нового Света. В одном дереве, в его природном дупле, устроен маленький ресторан, т. е. поставлено несколько столиков и стульев. Несмотря на такое огромное дупло, окружающей и сохранившейся древесины еще совершенно достаточно для поддержания жизни дерева, так как оно в полной зелени. Возраст этих деревьев оценивают не менее, как в две и даже три тысячи лет! Около станции «Big trees» построено несколько хорошеньких дач, и сюда переселяются на лето многие любители природы, предпочитающие горы и леса побережью. Тут великое раздолье для самых любопытных прогулок и для охоты, потому что население в горах весьма редкое. К тому же здесь никогда не может быть ветра, бушующего на побережье зачастую.

После ряда последовательных спусков, красивых мостов через горные потоки и пр. поезд прибыл наконец в Санта-Крус — миленький небольшой городок, построенный у залива, обращенного отверстием прямо на юг. Соответственно конфигурации залива, и береговые горы образуют здесь подковообразный хребет, защищающий побережье от северных ветров; вот почему, не смотря на небольшое расстояние от Сан-Франциско, климат Санта-Круса несравненно теплее и мягче. Зимы тут вовсе Не бывает, и многие больные из восточных штатов переселяются сюда на целые годы. Словом, это американская Ницца, с той выгодою, что Санта-Крус лежит еще несколькими градусами южнее, и, вместо Средиземного моря, перед глазами — беспредельный Великий океан.

Когда я вышел на берег (Beach) и охватил одним взглядом всю открывшуюся взорам чудную картину, то чуть не заплакал от восторга. Я тотчас решился искупаться в океане и должен заметить, что это купанье было несравненно приятнее купанья в Соленом озере. Хотя и тут не обойдешься без купального костюма, но зато как хорошо броситься в приближающуюся огромную прибойную волну и сознавать, что это Великий океан! Дно океана представляет превосходный, мелкий и почти белый песок; вода же — ярко-зеленого цвета. Вода теплая и чрезвычайно приятная. Когда я окончил купанье и оделся, то почувствовал какое-то обновление сил, мало того — точно помолодел.

Недалеко от купальни я увидал красивый домик, построенный, как и другие дома, из красного секвойного дерева и с вывескою: «Музей, вход свободный». Внутри оказалось не мало диковинок растительного и животного царств: образцы разного рода дерева и изделия из них, гигантские кораллы, раковины, произведения индейцев и мехиканцев и пр. Но мое внимание было особенно привлечено огромными кусками коры секвойного дерева. Хотя, как я выше упомянул, всю дорогу сюда я восхищался этими деревьями, но всё же не предполагал, чтобы они могли иметь столь толстую и вместе с тем столь нежную кору. Особенно красива внутренняя часть коры с роскошными красными шелковистыми волокнами. К удивлению, местное употребление этой коры, нарезанной в виде небольших правильных брусочков, весьма оригинально — для чистки перьев. Кусок такой коры держат на письменном столе и втыкают туда перья, как у нас — в сырую картофелину.