Андрей Зализняк - Прогулки по Европе [litres]

30 марта 1995. Удине.

Пансион Renati (для сирот и малообеспеченных детей). Живу один в огромной комнате на троих. На стене распятие. Из служащих вижу только коменданта (capo) Джованни по прозвищу italianissimo (потому что одержим политическим словоизвержением) и тихого полупомешанного Мауро.

Ко мне стучится Мауро: «Синьор, вас внизу ждет синьорина!» Спускаюсь – Ира Левонтина! «Почему же вы не поднялись прямо ко мне?» – «А к вам женщин не пускают!»

31 марта. Венеция.

Едем с Левонтиной в Венецию. День изумительный, солнце, 8°, тихо, в мареве видна вся цепь Альп над лагуной. Fondamenta Nuove напротив острова Сан-Микеле. Чувство нереальности, парадокса: я этот остров в любой момент могу ясно увидеть с закрытыми глазами, а тут он сверх того еще и сам стоит!

На Пьяццетте к нам подходит молодой человек: «От имени коммуны города Венеции прошу вас обоих бесплатно прокатиться в Мурано в мастерскую стекла. Siete italiani?» Отвечаю на всякий случай уклончиво: «Quasi. Dalla Svizzera». – «А откуда из Швейцарии?» – «Из Женевы». – «О, у меня там друг, Luca Boccati! Не встречали его?»

Силимся разгадать, что это за вариант дарового сыра в мышеловке. Решили: «Все-таки интересно – поедем!» Спрашиваю: «А на чем?» – «Так вот же вас ждет motoscafo» (катер мест на 15, в Венеции это такси). До воды и правда три шага, и мы видим пустой motoscafo с водителем. «А кого еще он ждет?» – «Никого. Только вас двоих!» – «Удивительно!» – «Ничего удивительного. Мы приглашаем именно вас».

Садимся. Наш вербовщик остается на берегу. Водитель дает газу. Открытая корма, мягкие сиденья вместо скамей, два расходящихся пенистых вала за кормой, ветерок, солнце – немыслимая dolce vita! Катер входит в канал и пересекает весь город с юга на север. Через rio dei Mendicanti выходим в лагуну напротив Сан-Микеле. Вся картинка идеально соответствует самым роскошным рекламным плакатам, рисующим прелести курортного юга; не хватает разве что столика с шампанским прямо на борту. На отличной скорости на упругой волне проходим Сан-Микеле и направляемся к Мурано.

На причале нас уже ждут: «Пожалуйте к печи, посмотрите, как рождается муранская ваза». Пожилой элегантный мастер примерно час читает нам двоим прекрасную лекцию о муранском стеклоделии и демонстрирует все это на деле. Говорит хорошо и ясно. Загадочность всего происходящего от этого не уменьшается. Но вот, наконец, демонстрация окончена – и нас приглашают в зал готовых изделий. По сравнению с цехом это уже не так увлекательно и вполне похоже на то, что можно видеть по всей Венеции; так что мы довольно скоро покидаем радушных хозяев и идем просто гулять по Мурано.

Что же все-таки это было за приключение? Полагаю, что наш вербовщик получил за нас выговор или лишился какой-то положенной ему мзды: надо уметь лучше угадывать, кто именно из пожилых синьоров, гуляющих по Пьяццетте с цветущей молодой спутницей, раскошелится ради нее на дорогую покупку.

Перед возвращением на вокзал мы устроились на Canal Grande около моста Скальци на чьем-то пустом деревянном причале с моим любимым итальянским угощением – апельсинами (несравненными, теми, что в Италии весной) и свежайшим белым хлебом. Особое дивное удовольствие, неведомое самим итальянцам. Canal Grande плещется прямо у наших ног. Болтаем ногами над водой. Проходят быстрые motoscafi и вапоретто, медленные гондолы. Пролетела на страшной скорости ambulanza (скорая помощь) – волна расшвыряла всё по берегам. Продолжая свое приятное занятие, не заметили, как оказались в центре целой туристской флотилии: четыре или пять гондол, плотно заполненных японцами, нацелились на нас со всех сторон фото– и киноаппаратами. Еще бы: никому из их соотечественников еще не удавалось заснять местный венецианский обычай – есть апельсины с хлебом над Canal Grande. Они счастливо машут нам руками и шапками и разнообразно выказывают свое удовлетворение. Мы охотно отвечаем им тем же, поддерживая честь своей Венеции. В десятках японских домов теперь демонстрируются фильмы про это местное диво.

И очень может быть, что с помощью японцев такой венецианский обычай быстро бы и сложился. Во всяком случае хозяин причала явно счел такую возможность реальной: когда я посетил то же место через два дня, причал уже был огорожен и калиточка, ведущая к нему, была на замке.

День удачи, беззаботности и ласковой Венеции.

2 апреля 1995. Чивидале.

На самом берегу Натизоне, под Tempietto longo-bardo. В реке тьма жирных ленивых форелей, сверкают золотыми искрами – наслаждаются запретом рыбной ловли. Поднимаю взгляд: вид, плавящий душу, – мягчайшей итальянской гармонической красоты и какой-то особой чистоты цвета и рисунка: горы – четыре гряды, от темно-зеленых до снежных; река, зеленая и охряно-коричневая; дома нежных расцветок (нет ни одного с резким цветом); мост – Ponte del Diavolo XV века; высоченный тонкий кипарис, соединяющий все горные гряды; скалы; итальянское небо.

9 апреля, воскресенье. Кампоформио.

Утро невообразимое: розовоперстая Эос! Со всех сторон стоят промытые горы. Проснулся с чувством летнего утра в ранней молодости.

В 10.40 вышел от Джорджо с велосипедом. Поехал в Кампоформио; дотуда 8 км. Северо-восточный ветер в спину такой силы, что велосипед все время идет сам. Вот уже Osteria «Trattato» – в память трактата 1797 года, заключенного в Кампоформио между Наполеоном и Австрией, по которому была ликвидирована Serenissima (т. е. Венецианская республика). Пустынно, ширь. Обратно против ветра – страшно трудно. Но счастье!

13 апреля, четверг. Венцоне.

Едем с Левонтиной поездом до Венцоне. Крохотный городок, но церковь XIII века. Спрашиваю план местности – нет. Как пройти на Сант-Аньезе? Почти никто не знает, а те, кто якобы знают, отвечают неуверенно и по-разному. Одни говорят: асфальтированная дорога, для машин, другие – strada bianca, solo per andare in piedi (белая дорога, только для пешего хода). Все-таки нашли; оказалось второе. Ни души, горный цирк вокруг, далеко внизу река Тальяменто. Дорога пошла сквозь лесок круто в гору на перевал. Несколько сомнительных развилок в лесу – пришлось угадывать. На крутом подъеме взмок до нитки, стало тяжковато; отдых. Левонтина ведет себя тактично. Но еще немного, и перевал. Сменил все мокрое, обсох. Растянулись на травке – немыслимая благодать. Высота 430 м (Венцоне – 230 м). Конечно, для молодых и здоровых совершенно смешные цифры; но когда сердце работает на жилах из ноги, они вполне достаточны для гордости. Кругом итальянский горный рай. Вертикальные скалы (до 1710 м), тепло, южный ветер, легонькие облачка, видно половину Карнии.

Еще 50 шагов – и открылся вид и на равнинное Фриули и Джемону. Сант-Аньезе – это церковь и один дом (на самом перевале); людей нет – все здесь разрушено великим джемонским землетрясением 1976 года. По каменистой дороге спустились в Джемону. Все путешествие – 10 км.