Гурий Яковлев - Ледовые пути Арктики

Все это позволит выяснить картину происхождения и распределения водных масс в Северном Ледовитом океане. Ведутся также измерения скорости течений на разных глубинах с помощью вертушек (что необходимо для изучения динамики вод и характера водообмена с Атлантическим и Тихим океанами), сборы планктона для установления происхождения водных масс по биологическим показателям.

Несколько в стороне от гидрологических палаток стоит банная палатка. Почти в центре лагеря вблизи камбуза находится остроконечная шестигранная палатка-кладовая. Здесь хранятся самые ценные продукты: масло, сушеные овощи, мука, крупа, консервы, спирт, разнообразные концентраты и много других продуктов. Вокруг палатки высятся штабеля ящиков, мешков, оленьих туш и мороженой рыбы, в основном вкусной северной нельмы.

В 200 метрах на северо-восток от лагеря одиноко стоят две ледоисследовательскне палатки. Одна из них установлена над вырубленным в многолетнем льду шурфом. В ней производятся механические испытания льда на прочность. Там стоят прессы и приборы, позволяющие определять сопротивление образцов льда на различные виды деформации, а также плотность, соленость и строение льда. Сам шурф, покрытый палаткой, выглядит чрезвычайно красиво. Его глубокие стенки светятся ярким голубовато-зеленоватым светом, иногда переходящим в нежно-синий. Кажется, что даже воздух в палатке какого-то мерцающего цвета. Во второй палатке размещаются самописцы-гальванографы для записи прихода солнечной радиации и радиационного баланса. От самописцев провода идут к актинометрнческой площадке.

Значительное место в программе работ нашей группы отводится исследованиям температурного режима ледяного и снежного покрова, а также приледного слоя воздуха. Для этого недалеко от рабочих ледоисследовательских палаток оборудованы две термометрические площадки: одна со снежным покровом, другая без него. На каждой площадке находятся вмороженные в лед на разных глубинах электротермометры. Есть и третья площадка, где измеряется температура снега и воздуха на разных высотах. Наблюдения проводятся четыре раза в сутки.

Помимо этих наблюдений наша группа занимается также исследованием составляющих радиационного баланса и самого баланса. Для этого существует специальная площадка с актинометрическими приборами. Все четыре площадки тщательно оберегаются. Мы ходим по узеньким тропинкам, стараясь не сделать лишнего шага по снегу, чтобы сохранить его поверхность в естественном состоянии. Проводятся наблюдения и над таянием, нарастанием и изменением поверхности льда. По всему ледяному полю видны вмороженные в лед рейки и реперы, по которым отмечается таяние снега и льда. Рядом с рейками находятся скважины, где регулярно измеряется толщина ледяного покрова.

Над лагерем возвышается много мачт. В центре мачта с алым флагом станции, недалеко от нее мачты радистов, аэрологов, флюгер метеорологов и, наконец, наша красавица — градиентная мачта. Далеко заметен столб ветряка, увенчанный лопастями, напоминающими пропеллер самолета.

Май не порадовал нас солнечными, весенними деньками. За исключением редких ясных и относительно теплых дней, преобладала пасмурная погода с частыми метелями и снегопадами. Бесконечные циклоны почти непрерывно сменяли друг друга, а ветер в течение суток капризно менял направление и скорость.

1 июня выдался первый настоящий весенний день. Температура воздуха поднялась до нуля, ветер стих. Снег начал быстрой таять. Через тонкие, прозрачные облака свободно проходят лучи солнца и по-весеннему греют.

Но недолго весенняя погода баловала нас. К середине дня небо затянулось тучами, появился туман, усилился ветер, а вскоре посыпалась отвратительная мелкая «крупа». Сразу стало холоднее.

5 июня . Весь день неистовствует пурга, то затихая, то возобновляясь с новой силой. По поверхности льда несутся массы липкого и мокрого снега. Температура около нуля. В такую погоду очень трудно проводить наблюдения. Во время дневных наблюдений порывом ветра у меня из рук вырвало жестяную крышку футляра гальванометра и покатило по ледяному полю. Когда я бросился за ней вдогонку, крышка была уже далеко. Добежав до разводья, я увидел, что след ее обрывается у самой воды.

7 июня . Наконец ветер стал стихать и сквозь несущиеся по небу разорванные облака неуверенно выглянуло солнышко. После пурги лагерь сильно изменился. Палатки наполовину занесло снегом, а вокруг образовались высокие сугробы. Придется вновь протаптывать дорожки между палатками и к площадкам. Такие горы снега в лагере очень опасны: под его тяжестью лед сильно прогибается.

Сегодня дежурный повар Саша Дмитриев. Закончив стряпню, он выскочил полураздетый из душного камбуза, чтобы немного подышать свежим воздухом. Не торопясь закурил и стал поджидать кого-нибудь, чтобы узнать, не пора ли подавать сигнал к обеду. Ждать пришлось недолго. Вскоре из аэрологической палатки, находившейся метрах в пятидесяти от камбуза, вылезла закутанная фигура.

— Вася, это ты? — обрадованно крикнул Саша, узнав Канаки. — Который час? Не пора ли нам обедать?

— Без десяти… — начал было тот, но вдруг не своим голосом закричал: — Сашка, медведь!.. — и кинулся обратно в свою палатку.

Саша обернулся и остолбенел. Рядом на вершине сугроба высилась фигура огромного медведя. Он стоял на задних лапах и, вытянув шею, осматривался.

Первой мыслью Саши было броситься за своей винтовкой, но она в его палатке, поэтому бежать за ней надо почти наперерез медведю, да еще по сугробам. Тогда, уже ни о чем не думая, он мгновенно вскочил обратно в камбуз.

Медведь, видя, что его добыча ускользает, одним прыжком перелетел через сугроб и очутился у двери камбуза. Еще мгновение — и разъяренный зверь сильным ударом лапы разорвал бы палатку. Но в этот момент раздался выстрел, и раненный зверь грузно осел на снег. Однако он еще был жив и, собравшись с силами, прыгнул на сугроб, намереваясь удрать. Но тут вдогонку грянуло еще несколько выстрелов, и он, не успев сделать и пяти шагов, рухнул на снег.

Первый спасительный выстрел принадлежал Канаки. Он молниеносно добежал до своей палатки, схватил винтовку, на ходу загнал в ствол патрон, выстрелил и ранил медведя, причем даже не заметил, как потерял с одной ноги унту.

На крик «Медведь!» из палаток выскочили полуодетые полярники и открыли беспорядочную стрельбу. Я тоже успел пустить несколько пуль в убегающего зверя. Он оказался очень крупным — около двух метров длины.

Бедный Саша был ни жив ни мертв. Юркнув в палатку, он не нашел там даже топора, который забыл на складе, когда рубил оленью тушу. Да и какое оружие, кроме винтовки, могло спасти от такого хищника?