Гурий Яковлев - Ледовые пути Арктики

6 июля . С помощью самодельного бульдозера начали подготовку посадочной площадки. Молодой лед, сильно разрушенный таянием, стал очень непрочным, на нем уже появляются сквозные проталины.

Разыскивая старую скважину, в которой нужно было измерить толщину льда, я пешней, как миноискателем, ощупывал лед и вдруг провалился. Спасла пешня, которая при моем падении, к счастью, оказалась поперек отверстия и уперлась в лед. Не успел Ваня подбежать, как я, оттолкнувшись от пешни, выпрыгнул, приняв, однако, холодную ванну до самого пояса. Стащив резиновые сапоги, вылил из них порядочное количество воды. Одежду тоже снял и тут же при бодрящей температуре выжал. Конечно, это приходилось делать «в темпе», так как зубы уже начинали стучать. До чего же неприятно облачаться в сырую одежду! А резиновые сапоги из-за мокрых портянок вообще еле удалось натянуть. Пришлось мчаться в лагерь, причем в конце пути мне стало даже жарко. Стопка спирта и сухая одежда предотвратили нежелательные последствия такого купания.

11 июля . Продолжается интенсивное таяние. Весь день держится густой туман. Он, так же как и дождь, прямо на глазах съедает снег и верхний слой льда. Температура чуть выше нуля. Приборы, требующие точной установки, «плывут». Оттяжки мачт ослабли, колья и железные штыри, вмороженные в лед, вытаяли, и мачты несколько раз падали. Особенно приходится следить за градиентной мачтой, так как ее падение может вывести из строя укрепленные на ней приборы.

Сегодняшние координаты — 78°24' северной широты и 192°52' восточной долготы — показали, что наша льдина движется на северо-восток.

12 июля. На небе — ни облачка. Открылись безграничные голубые дали, и только далеко у горизонта они, теряя синеву, переходят в белесоватые тона. Солнце греет по-летнему. Как приятно, сняв шапку, подставить лицо и голову ласковым лучам солнца!

Мы с Петровым продолжали поверку приборов, как вдруг он вскакивает и с криком «Пожар, пожар!» бросается в лагерь. Я — за ним. Горит палатка радистов. Все, кто оставался в лагере, черпали ведрами воду из ближайших снежниц и обливали стенки палатки. Но огонь разгорается. Через несколько минут на движке взорвался бачок с бензином, и струя огня высотой около четырех метров с шипением взметнулась вверх. Все отпрянули. Начали взрываться винтовочные патроны, оставленные в палатке. В этот момент подбежали и мы, крича, что в палатке материалы наших наблюдений. Но так как радисты недавно перенесли ее на новое место, то мы не знали, где стоят наши чемоданы с материалами. Вспоров полог палатки, мы в последний момент выхватили охваченные огнем чемоданы и сунули их прямо в снежницу.

Палатка сгорела дотла. Радиостанцию спасти не удалось. Вот она, черная, обгорелая и безмолвная, стоит на обуглившемся столе. Опустив головы, мы молча обступили ее. Огонь выбрал самый главный объект — теперь мы немы. Что бы с нами сейчас ни случилось, никто в мире об этом не узнает, пока не будет собран новый передатчик.

Оказывается, в палатке горел керогаз. По-видимому, произошла вспышка, и палатка загорелась.

Только через двое суток удалось собрать передатчик и восстановить связь с Землей.

15 июля . Прилетел самолет. Черевичный покружился над льдиной, очевидно производя съемку окружающего района и лагеря. Затем дверь самолета открылась, и летчики выбросили три тюка на парашютах, которые медленно стали опускаться на лед.

Особенно все ждали вскрытия самого маленького тюка. В нем, видимо, находилось самое дорогое для нас — письма. В двух других была новая радиостанция. Наконец маленький тюк вскрыт. Так и есть, письма! Сомов, окруженный товарищами, читает фамилии и передает счастливцам… Мне пока ничего нет…

20 июля . Лагерь живет кипучей жизнью. В тихую погоду это особенно хорошо можно проследить по привычным повседневным звукам. Вот затарахтел мотор гидрологической лебедки; значит, гидрологи начинают поднимать из глубины океана какой-то прибор. Из аэрологической палатки понеслись звуки приемника, следящего за работой радиозонда, поднимающегося ввысь. В унисон мотору лебедки в радиопалатке начинает трещать движок и на высоких тонах разносится резкий писк — идет очередная передача метеосводки.

Снежницы за ночь покрываются наслудом — тонкой корочкой льда, которая днем не всегда успевает растаять. Неглубокие снежницы за ночь промерзают, и на дне их образуются своеобразные «ледяные цветы» из пластинок — лепестков льда размером до 10 сантиметров в диаметре, собранные в небольшие кустики-«бутоны». Скелет лепестка состоит из игольчатых кристаллов, они веером расходятся из центра, находящегося на дне снежницы. Промежутки между иголочками затянуты пленкой из пузырчатого мутноватого льда. По виду такие пластинки напоминают гусиные лапки с перепонками. Толщина лепестков всего 1-2 миллиметра.

25 июля . Нам все-таки пришлось перенести палатку на новое место, как мы ни старались продержаться до осени. Вода окружила нас полукольцом, но затопить не смогла. В результате таяния льда вокруг палатки стенки ее опускались все ниже и ниже, а пол оставался на прежнем уровне, так как под ним лед не таял. Поэтому если раньше Ваня свободно мог стоять во весь рост в центре палатки, то теперь приходилось сгибаться не только ему, но и мне. Особенно неудобно стало входить и выходить из палатки, так как у двери образовался ледяной порог и в нее приходилось забираться почти на четвереньках. Выходить из палатки было не менее сложно. Приходилось сначала высовывать одну ногу, нащупывать лед, затем опускать другую, а потом протискиваться самому.

Помня град насмешек, посыпавшихся на аэрологов, когда обнажилось «нутро» их палатки, мы избрали другой способ переноса. Кое-как вытащили через дверную щель все наше имущество. Затем отодрали палатку ото льда и, не отстегивая пола, перенесли на новое место. На старом месте под палаткой оказался голубовато-зеленоватый ледяной цоколь высотой 60 сантиметров.

Погода плохая: пасмурно, туман. Замедлившееся было таяние льда возобновилось. На поверхности образовались лепестки льда, напоминающие рыбью чешую. Изредка то здесь, то там лепестки осыпаются с характерным звуком, напоминающим шорох.

1 августа . Кончилось короткое полярное лето. Солнце уже не так высоко поднимается над горизонтом, а его лучи, с трудом прорывающиеся сквозь толстые облака, не оказывают прежнего действия на снег и лед. Все чаще идет снег. Ночные заморозки становятся более устойчивыми, и дневное тепло уже не в силах справиться с их холодом. Снежницы крепко затянуло мутным льдом с большим количеством маленьких пузырьков воздуха, захваченных в плен при намерзании льда. Под наслудом тоже скопились большие пузыри. Шестики льда и ледяной песок подмерзли, окрепли и при ходьбе обламываются и шуршат.