Гурий Яковлев - Ледовые пути Арктики

Оказывается, Коля смастерил своего «двойника» из собственной донельзя заношенной ватной куртки с капюшоном и таких же брюк, укрепив их на Т-образной палке. На голову куклы он надел свою старую пыжиковую шапку, а на руки натянул огромные рукавицы. Особенный смех вызвало то, что чучело было наряжено в ту самую куртку, в которой Коля проходил почти всю зиму, и подпоясано тем же замызганным обрывком веревки, который, несмотря на насмешки, использовал вместо ремня наш магнитолог. Только перед самым отъездом Коля решился расстаться с этой одеждой.

После погрузки оборудования и приборов я задержался на льдине, чтобы попрощаться с лагерем. Медленно шел я по направлению к посадочной площадке. Низкое солнце освещало льды. Ослепительно сверкали под его лучами чуть подтаявшие вершины ледяных валов и торосов. Огромные ледяные глыбы отбрасывали длинные синие тени. Тишина. Кругом ледяная пустыня. Только следы колес на дороге напоминают, что здесь тоже есть люди.

Я уже почти дошел до узкого прохода в высокой гряде торосов, за которыми находится посадочная площадка, как мое ухо уловило далекий гул мотора. Вскоре шум стал громче, и вот уже вдали показалась маленькая точка, которая затем превратилась в самолет. Мазурук! Быстро ныряю в проход между торосами и сразу попадаю на посадочную площадку. Возле палатки — люди. Они приветливо машут снижающемуся самолету.

Плавно коснувшись колесами льда, самолет немного пробежал и остановился. Первыми, как всегда, выскочили механики, а за ними в дверях показался и сам Мазурук. Последним выскочил наш старый знакомый — кинооператор Женя Яцун. Он сразу деловито забегал с киноаппаратом по льдине, словно и не улетал отсюда.

Самолет быстро загрузили, и мы с Колей, едва успев попрощаться со всеми, поднялись в кабину. Трудно передать те противоречивые чувства, которые нахлынули на меня. Конечно, очень хотелось домой. Я так соскучился по жене и ребятам, устал от тяжелой работы и полной опасностей жизни на дрейфующем льду. И в то же время как жалко покидать льдину, которая стала нашим вторым домом!

Самолет в воздухе. И опять, как 376 дней назад, мы прильнули к иллюминаторам, но теперь чтобы в последний раз взглянуть на свою льдину. На миг я увидел посадочную площадку, одиноко стоящую там палатку и небольшую группу людей, машущих нам руками. Завтра и они последуют за нами!

Около 4 часов утра самолет сел на остров Врангеля. Незабываемое чувство испытал я, когда мои ноги коснулись твердой земли. Я находился в каком-то забытьи. Незнакомые люди окружили нас и, как самые близкие друзья, горячо обнимали. Они не дали нам даже прикоснуться к нашему грузу и повели нас в поселок.

Механик полярной станции, переселившись к соседу, уступил нам свою комнату. Несмотря на раннее утро, была жарко натоплена настоящая баня. В кают-компании для нас приготовили изумительное угощение, но из всего обилия блюд самое большое впечатление произвел на нас белый хлеб — пышный, свежий, с хрустящей корочкой, вкус которого мы уже почти забыли.

Наконец идем спать. Ложимся в настоящие постели, на тщательно выглаженное белье. Как приятно спокойно раздеться в тепле и забраться под одеяло, от которого мы тоже отвыкли… Несмотря на все пережитое, едва моя голова коснулась подушки, я моментально заснул.

Мы проснулись, когда в окно уже пробивались солнечные лучи: был двенадцатый час дня. Понежившись еще немного в мягких постелях, решили вставать. Не торопясь я оделся, расчесал свою длинную бороду, которую успел отрастить на льдине и не хотел сбривать до Ленинграда, чтобы удивить, словно Дед Мороз, своих ребят.

Сегодня у нас праздничное настроение. Первый спокойный день. Никуда не надо торопиться! Не нужно больше думать о «тонкой ледяной корочке», а можно уверенно ходить и по-настоящему отдыхать. Странно, за что ни возьмешься, все кажется необычным. Обыкновенный умывальник, и тот привел нас в умиление. Долго мы плескались возле него, подставляя под его теплые струйки наши лица.

Прошло три дня. Вот наконец пришел последний самолет. Операция по снятию участников дрейфа станции «Северный полюс-2» успешно завершена. Одиннадцать товарищей опять собрались все вместе на острове Врангеля, а покинутая нами льдина будет продолжать свой дрейф на север. Мы же через несколько дней будем дома.

Минуло три года после окончания работы дрейфующей станции СП-2. За это время десятки научных сотрудников занимались обработкой материалов наших наблюдений и их подготовкой к изданию. Материалов было чрезвычайно много — целый годовой цикл наблюдений по различным вопросам океанологии, ледоведения, метеорологии и геофизики. Трудно переоценить их научное значение: таких уникальных данных, собранных в восточном районе Северного Ледовитого океана, получить еще никому не удавалось. Метод исследования природы Ледовитого океана в течение целого года оказался очень перспективным.

Опыт работы станций СП-1 и СП-2 позволил более продуманно подготовиться к организации новых дрейфующих станций.

Весной 1954 года на лед были высажены сразу две станции: СП-3 — в приполюсном районе и СП-4 — на востоке, к северу от острова Врангеля. Высадку производила шестая высокоширотная воздушная экспедиция, возглавляемая В. Ф. Бурхановым. В ней участвовали десятки самолетов под командованием известных полярных асов — И. П. Мазурука, И. С. Котова, М. А. Титлова, В. Н. Задкова, В. И. Масленникова, М. И. Козлова и многих других.

Никогда еще не было так оживленно на воздушных трассах Арктики, как в ту весну. По ним следовали многочисленные грузы, участники дрейфа двух станций и научные сотрудники высокоширотной экспедиции.

Основными базами, где сосредоточивались горючее, научное оборудование, различное полярное снаряжение и продовольствие, были материковые полярные станции: для СП-3 — на острове Диксон, для СП-4 — в бухте Тикси и частично на мысе Шмидта. Отсюда грузы отправляли прямо в районы высадки дрейфующих станций.

Я, как участник дрейфа станции СП-2, тоже вошел в состав высокоширотной экспедиции в качестве «ледового консультанта» для оказания помощи в выборе льдины для станции СП-4, посадочной площадки для самолетов и решения многих других вопросов.

Вылетать в Арктику мы должны были из Москвы. Сразу же после торжественного митинга на еще существовавшем тогда аэродроме Измайлово самолеты экспедиции один за другим взлетали и брали курс на север. Торжественность проводов передалась участникам экспедиции: все чувствовали особую гордость и большую ответственность за порученное дело.