Игорь Чалов - Папуа, или Лучшее место быть пилотом

В Кимаме один из самых красивых заходов, так как аэропорт стоит на песочно-глинистой насыпи посреди болот. Никогда не думал, что у желтого и зеленого может столько оттенков. Трава тут густая и высокая, мне видно, что ветер гоняет ее волной. Вода блестит, птицы перелатают с кочки на кочку. Заприметил домик посреди болота, прошу капитана четвертый разворот немного подрезать, чтобы он с моей стороны оказался. Как там люди живут?

Ветер еще сильнее, чем был в Миндиптане. Пальмы гнутся, конус того и гляди улетит. Капитан собрал все стрелки по своим местам, подлетел к самому началу полосы и притер самолет. Полоса тут всего 600 метров и очень узкая. По краям стоит строительная техника, так как планируют расширять полосы. Везде насыпаны кучи песка, за которыми прячутся собаки.

Опасная полоса, если сойдешь с траектории или перелетишь, то врубишься в бульдозер. На взлете тоже надо быть ушки на макушке, после скорости 40 узлов и пройденной 1/3 полосы назад уже дороги нет, только на взлет иначе не хватит полосы для остановки. А ветер решил устроить нам проверку.

12 пассажиров, 111 кг багажа. На погрузку нам принесли помимо вещей пассажиров две картонные коробки с дырками. По перрону распространился запашок звериного вольера, который не чистили несколько недель. Гуси. Один сидит весь уделанный пометом, но тихо. Второй более активный, додумался как проковырять дырку и уже наполовину вылез. «Умный гусь – проблемный гусь»– сказал капитан и велел сгрузить его. А то выберется и будет шастать по грузовому отсеку. Итого минус 2 кг.

Рулим по полосе, взлет мой. По полосе начинают бегать 4 собаки. За ними гоняется один на мотоцикле и еще один «пешеход». Размахивают руками. Мы развернулись, обжали тормоза, я повернул штурвал в ветер для компенсации. Уже пора тормоза отпускать, а один пес прорвался через кордон . «Кэп, вы кошатник или собаковод?»спрашиваю я. «Пожалуй, кошатник».Такой ответ меня устраивает. «Я тоже кошатник, комитед поинт после первой трети полосы, пса наблюдаю, приборы в норме, Ооотпустить тормоза. «Давай Кравчук, дави его гусеницами» – промелькнуло у меня в голове. Сильный лобовой ветер помог, и мы взлетели как вертолет, почти вертикально

Летим в приподнятом настроении, почти завершили все рейсы, посадки были хорошими. Я опять напеваю Визбора «желтые рекии…раз увидел, так это навеки…», просчитываю снижение для захода в Мерауке.

Летим над океаном. Это не Суматра, бирюзы и прозрачности тут нет. В таком и купаться не хочется. Еще твари там всякие водятся. На радиосвязь выходит наш второй экипаж, жалуется мне на крейзи рашен на вертолете. Получилось, что наш экипаж на цессне был уже на финальной прямой, а «мозе рашша» запросили взлет и сразу полетели на пересекающимся курсе через полосу. Тут и опасное сближение и спутный след от вертолета очень сильный, самолет просто перевернуться может.

Вина диспетчера тоже есть, мог и предупредить «вертикальных», что самолет заходит на посадку, но и этика должна быть, радио слушать надо, следить за обстановкой.

Вдалеке уже растут грозовые тучки, жди дождь вечером. Облетел город по границе, чтобы не шуметь над головами мирных жителей. Так удачно сели. Как раз другой самолет начал рулить по перрону, чтобы идти на взлет, диспетчер их послал на полосу через вторую рулежную дорожку, значит, мне надо сесть максимально коротко и освободить полосу по первой.

Можно, конечно, сесть и поглубже, но тогда придется разворачиваться на полосе и рулить обратно. Вся красота потеряется. Пересчитал заход, четко соблюдаю расчетную скорость. Красота, сел в самое начало, мягко и освободил по первой дорожке. Никакой задержки для второго экипажа, мы еще только сруливали, а они уже на полосу стали выезжать, поблагодарили нас по связи.

Быстро день прошел, оглянуться не успел. Получил тугрики за сегодня и вчера. Надо подумать, что на ужин. Еще надо гардероб перетряхнуть. Шорты заляпал, штаны с дырой и отутюжены местными до желтого цвета, ботинки, от усердной работы по педалям, прохудились насквозь две дыры на каждой подошве. Сплошная вентиляция. Надо будет все обновить на Бали, тут в магазине на меня обуви не было.

В нашем поселке деревенского типа на каждом доме висит флаг Индонезии. Либо какой национальный праздник приближается, либо нас решили линчевать вечером. Пожалуй, не буду я после захода солнца выходить на улицу. Сбегаю за стиркой заранее. Иду никого не трогаю, а местные на меня подозрительно смотрят. Ой йей, не нравится мне все это. Уберу ка я ключи в карман, чтобы руки были свободны. Так… а где карман? Нету. Ого, это я в трусах по улице иду. Ну теперь все встало на свои места. Стирка не готова, зря только подштанниками светил.

Посчитал часы, уже 85 часов за рабочий цикл налетал. Еще 15 и саннорма. Получается, что после среды мне должны дать внеочередной выходной, чтобы саннорма опустилась на 5-6 часов, потом опять можно летать. Завтра 8 рейсов с южноафриканцем, чьи дети были бы Россовичами.

08.08.16 Мерауке, вечер

Сходил за шашлычком из оленины. Думаю, что санэпидемстанция упала бы в обморок в полном составе, едва увидев, как тут готовят эти шашлычки. Но я смотрю не на обертку, а на содержание. То есть, на хозяев и на исходный продукт. Мясо выглядит хорошо, хозяева улыбчивые и опрятные.

Еще бы они были не улыбчивыми, надо же как-то людей заманивать. Ну да ладно. Обменял 25 тысяч местных тугриков на содержимое чашки Петри из среднестатистической баклаборатории и пошел домой. Мясо точно не крысиное, уж как отличить я знаю, особенно после Пангандарана.

О, капитан подтянулся, тоже за шашлычком. Вот это сила воли, с толчка не слазит, а все равно три раза в день кушает. Так он еще долго не оправится. Договорились, что встретимся дома у телевизора и вместе отужинаем. Я вернулся первым и стал жарить себе яичницу. Ах, какие хорошие яйца я купил у местного дельца. Крупные, чистые, желток яркий как солнце. Из таких и яичница сама жарится.

У нас в Папуа хитрая система продуктового обмена. Так как мы работает 42 дня, а потом уезжаем минимум на 14 дней, то и продукты всегда остаются. Если ты готов отдать их в общее пользование, то убирай в морозилку и все. Так я стал обладателем замороженного хлеба «времен очаковских и покорения Крыма», но если разогреть в тостере, то вполне годный продукт.

Сели, покушали вместе с капитаном. Он притащил шашлычки, рис, овощи, кусок курицы, соевые бобы и чили соус. Что-то мне подсказывает, что он опять траванется. И при таком объеме еды, он все равно завистливо смотрел, как я макаю хрустящий тост в воздушный желток. Я стесняться не стал и наслаждался этим процессом, хитро поглядывая на капитана.