Жан Франсуа Лаперуз - Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии»

Все поселенцы единодушны в том, что введение дополнительного налога в два пиастра принесло бы государству такой же доход, как и монополия на продажу табака, и позволило бы избежать беспорядков, которые она вызвала. Восстания вспыхнули почти повсеместно, и для их подавления использовали войска. Армия таможенных чиновников ведет войну с контрабандой, вынуждая потребителей покупать табак в государственных лавках. Некоторые из них были жестоко убиты, однако суды спешно отомстили за это, вынося приговор туземцам без всех тех формальностей, которые соблюдаются в отношении других граждан. Семена бунта все еще остаются в почве, и самый незначительный повод приведет к их быстрому прорастанию. Нет сомнений, что враг, вознамерившийся завоевать эту колонию, в тот же миг, как ступит на земли острова, найдет в лице туземцев армию, готовую сражаться на его стороне, если только им дадут оружие.

Состояние Манилы через несколько лет разительно отличалось бы от ее текущего состояния, если бы испанское правительство ввело здесь лучшие порядки. Любые самые ценные виды продовольствия могли бы произрастать на этой почве. Девятьсот тысяч мужчин и женщин Лусона можно было бы побудить к земледелию. Климат позволяет собирать десять урожаев шелка-сырца в год, в то время как Китай едва ли оставляет надежду на два урожая.

Хлопок, индиго [140] Имеется в виду растение семейства бобовых — индигофера красильная, происходящее из Индии и культивируемое в настоящее время во многих тропических странах ради получения синей краски (индиго). , сахарный тростник, кофе плодоносят сами собой под ногами поселенцев, которые пренебрегают ими. Все предвещает, что пряности, если бы их выращивали здесь, ни в чем не уступали бы пряностям Молуккских островов. Абсолютная свобода торговли для представителей всех стран обеспечила бы сбыт, который способствовал бы их разведению. Умеренного налога на все экспортируемые товары было бы достаточно, чтобы через два-три года покрыть все издержки правительства. Свобода вероисповедания и несколько привилегий для китайцев вскоре привлекли бы сюда сотни тысяч переселенцев из восточных провинций империи, где их угнетает тирания мандаринов.

Если бы все эти преимущества испанцы дополнили завоеванием Макао, их азиатские колонии и прибыли, которые они извлекали бы из них, несомненно, превзошли бы успехи голландцев на Яве и Молуккских островах. Создание Филиппинской компании, похоже, означает, что внимание испанского правительства наконец обратилось на эту часть света. Был принят, хотя и не полностью, план кардинала Альберони.

Этот министр понимал, что Испании, еще не имеющей собственного промышленного производства, следует обогащать своими ценными металлами азиатские страны, а не европейцев, ее конкурентов, чью торговлю она питала и чьи силы увеличивала, потребляя товары их промышленности. Поэтому он полагал, что в Маниле должна проводиться ярмарка, открытая для всех стран, и хотел предложить судовладельцам различных испанских провинций направлять сюда корабли, чтобы закупать парусину и другие ткани Китая и Индии, в которых нуждались метрополия и колонии.

Как известно, благие намерения кардинала Альберони превосходили его просвещенность. Он довольно хорошо знал Европу, но не имел ни малейшего представления об Азии. В Испании и ее колониях наиболее востребованы товары Коромандельского берега и Бенгалии. В Кадис их доставить не труднее, чем в Манилу, находящуюся на большом отдалении от этих берегов и за морями, где властвуют муссоны, которые подвергают мореплавателей опасности значительных задержек и убытков.

Таким образом, разница в цене между Манилой и Индией должна быть, по меньшей мере, пятьдесят процентов. Если к ней добавить огромные военные расходы на защиту этой далекой колонии, станет очевидно: товары из Индии, отправляемые через Манилу, стоили бы в европейской Испании намного дороже, чем сейчас, и еще дороже в ее американских колониях. Другие страны, такие, как Англия, Голландия и Франция, ведущие прямую торговлю с Азией, всегда могли бы прибегнуть к контрабанде — к своей величайшей выгоде.

Кроме того, этот план, послуживший толчком к учреждению новой компании, плохо сочетается с ограничениями и предрассудками, что привело к искажению замысла министра-итальянца. Как мне представляется, Филиппинская компания не продержится и четырех лет, хотя ее привилегии в некотором смысле могли бы поглотить всю торговлю метрополии с ее американскими колониями.

Так называемая Манильская ярмарка, благодаря которой новая компания должна обеспечивать себе прибыль, открыта только для народов Ост-Индии — словно испанцы опасаются конкуренции продавцов и приобретения бенгальской парусины по слишком низкой цене!

Также следует отметить, что все корабли с мнимыми флагами магометан, армян и португальцев из Гоа на самом деле перевозят лишь английские товары. Поскольку вся эта маскировка приводит к дополнительным издержкам, их груз ложится на покупателей. И поэтому разница в цене одного и того же товара в Индии и Маниле составляет уже не пятьдесят, но шестьдесят или даже восемьдесят процентов. Этот порок усугубляется исключительным правом Филиппинской компании быть единственным покупателем всей продукции острова Лусон, чье производство, будучи лишено конкуренции покупателей, навсегда останется в том состоянии косной инерции, в каком оно пребывало в течение двух столетий.

Другие авторы уже рассказывали о военном и гражданском устройстве Филиппин. Я посчитал, что должен по-новому изобразить эту колонию, поскольку недавнее учреждение Филиппинской компании может заинтересовать читателя в наш век, когда всем мужам, предназначенным к государственной службе, необходимо понимать теорию торговли.

У испанцев есть несколько поселений на различных островах к югу от Лусона, однако похоже на то, что туземцы лишь терпят их, и отношение к Лусону не обязывает обитателей других островов признавать суверенитет испанцев. Наоборот, они постоянно воюют с последними.

Магометане, которых я уже упоминал и которые часто опустошают побережья Лусона, уводя в рабство филиппинцев обоего пола, покорных испанцам, происходят с островов Минданао, Миндоро и Панай. Они признают лишь власть собственных правителей, которых испанцы неправильно называют султанами, так же как и самих этих магометан — маврами, поскольку они исповедуют ту же религию, что и народы Африки, носящие это имя, с кем испанцы враждовали в продолжение нескольких столетий. На самом деле они — малайцы, обращенные в магометанство почти тогда же, когда в Маниле начали проповедовать христианство.