Александр Усовский - Дойти до перевала

Операция сложная. Но вполне себе выполнимая. При условии, конечно, что среди обслуги аэродрома повстанцев есть немецкие агенты. Что вполне вероятно — немцы тут пять лет были по факту хозяевами…. В этом случае всё срастается. Немецкие агенты выключают аэродромный радиомаяк — группа в горах включает свой. Грузовой самолёт идёт по радиолучу, и вместо взлётно-посадочной полосы — натыкается на крутой горный склон. Занавес. Все причастные с немецкой стороны получают свои «железные кресты» и повышения в чинах. Мы теряем какой-то очень важный груз. И теперь вопрос — какой?

Савушкин про себя вздохнул. Нет, чтобы тихо-мирно уснуть, как его бойцы — нет, надо себя истерзать сомнениями… Причем без всякого видимого смысла — потому как они, случайно наткнувшись на стоянку лже-красноармейцев, все карты немцам одним махом спутали и эту их операцию грубо разнесли в клочья — руками сержанта Костенко, вооруженного обычным ломом, кстати, немецким…

Ладно, утро вечера мудренее, глядишь, что-то и удастся узнать…. И Савушкин провалился в сон — разом, как в омут головой.

— Товарищ капитан, вставайте!

Лицо лейтенанта Котёночкина выражало целую гамму чувств — и Савушкин, с трудом продрав глаза, почувствовал, как его сердце в предчувствии скверных новостей замерло в груди.

— Володя, что случилось? — Капитан, отбросив в сторону шинель и опершись на локоть, попытался потянутся — но получилось плохо, тело его едва слушалось. Да, спать на сырой земле пора завязывать, октябрь уж на дворе….

Лейтенант улыбнулся.

— Некрасов немцев в плен взял!

От неожиданности Савушкин сел — хотя за секунду до этого не мог даже пошевелить ногами. Вот что значит — хорошие новости….

— Сколько немцев?

— Трое. Гауптман и два фельджандарма, унтер-офицеры.

Капитан ухмыльнулся. Коллеги, значит….

— Где они?

— За грузовиком сидят. Словаки их стерегут, прям в штыки…

— Хорошо, сейчас рожу сполосну, и мы их допросим. В кузове вроде баклага была с водой, не в службу, а в дружбу — принеси. А где сам герой?

— Некрасов? Спать пошёл. Говорит — умаялся, сил нет.

Савушкин молча кивнул, встал, привёл себя в более-менее божеский вид, сполоснул лицо принесенной лейтенантом водой и, одёрнув китель, подошёл к пленникам. Которых, как и сказал лейтенант, стерегли трое бывших батяванских ополченцев, причём стерегли с неистовым рвением — примкнув штыки и держа винтовки наизготовку. Савушкин про себя лишь улыбнулся и, осмотрев немцев, обратился к старшему из них, пожилому гауптману в изрядно ношеном кителе и отчего-то без головного убора:

— Ihre papiere, dokumente, wehrpaß, soldbuch, bitte! — намеренно используя уставную формулировку полевой жандармерии, чтобы немцу было веселей давать показания.

— Hauptmann Reeling. Einhundertelf Reserve Pionier Bataillon [55] Гауптман Рилинг. Сто одиннадцатый запасной сапёрный батальон.

О как! А глаза у гауптмана умные, и взгляд — проницательный. В отличие от его унтеров — которые явно просто трусят и до одури, до колик в желудке боятся смерти. Ну что ж, пусть будет сто одиннадцатый резервный сапёрный батальон, раз вам этого так хочется, герра гауптман Рилинг….

— Was ist deine Kampfmission? [56] Какова ваша боевая задача? — расскажи мне, дружок, что ты тут просто грибы собирал…. Савушкин про себя улыбнулся.

Гауптман, бросив взгляд на своих подчинённых — которые старательно отводили глаза от своего командира — ответил:

— Wir haben uns gerade im Wald verlaufen. [57] Мы просто заблудились в лесу.

Тоже хорошо, примерно такого ответа Савушкин от гауптмана и ждал. Отлично, это ещё раз подтверждает его версию — те, наверху, выполняли очень важное задание, и проверить их прибыл не просто дежурный лейтенант — этот гауптман явно высокого полёта птица, не последний человек у себя в абвере…. Савушкин, вздохнув, произнёс:

— Herr Reeling, ich habe keine Zeit für Rätsel. Ich biete einen ehrlichen Austausch an [58] Господин Рилинг, у меня нет времени на ребусы. Предлагаю честный обмен.

— Welcher? [59] Какой?

— Sie sagen mir, wer in diesem Flugzeug fliegen sollte. Ich gebe dir und deinen Soldaten Leben. [60] Вы мне говорите, кто должен был лететь в том самолёте. Я дарю жизнь вам и вашим солдатам.

Сказать, что гауптман остолбенел — значит, ничего не сказать. Изумление, вспыхнувшее в его глазах, тут же сменилось ужасом, который мгновенно уступил место полной растерянности. Савушкин, довольный произведённым эффектом, добавил:

— Ich bin Ihr Kollege von der anderen Seite. Auch ein Hauptmann, nur die Rote Armee. Und ich bin speziell hierher gekommen, um Ihre Leute dort oben zu treffen. Leider können Sie sie nicht treffen. Sie starben… [61] Я ваш коллега с противоположной стороны. Тоже гауптман, только Красной армии. И прибыл сюда специально для встречи с вашими людьми там, наверху. К сожалению, вы с ними не сможете встретиться. Они умерли… — помолчав пару секунд, он бросил: — Ich gebe dir fünf Minuten zum Nachdenken. [62] Даю вам пять минут на размышление. — после чего, кивнув словакам, дескать, держите этих чертей на мушке — отошёл за «блитц», где проснувшийся Некрасов, наворачивая кашу с тушёнкой, рассказывал о своём подвиге Костенко и Первушину, за которыми стояли первушинские словаки и жадно вслушивались в звуки двоюродной речи.

— Ну вот, и когда пять метров осталось — я и крикнул, мол, хенде хох и ваффен вегешмиссен! Ну и фуражку у гауптмана сбил…

— А в голову попасть не боялся? — заинтересованно спросил Первушин. Оба разведчика удивлённо посмотрели на капитана.

— Так пять же метров! — недоумённо пояснил Некрасов. И добавил: — Вторым выстрелом я у унтера винтовку из рук выбил — чтоб соблазна дурить не было…

Костенко пояснил удивлённому Первушину.

— Товарищ капитан, вы нэ журытэсь. Наш Витя — с детства охотник, вин з Архангельска, у них там с першого класса вси з ружьями ходят… Хто стреляе, хто полохае…

Савушкин, улыбнувшись, произнёс:

— Всё, кончаем митинг. Сейчас мне гауптман расскажет всю правду, и мы их, связав всех вместе, отпустим в лес. Ну а если не расскажет… — Савушкин на мгновение умолк, а затем решительно добавил: — Расскажет!

Когда капитан вернулся к пленным — гауптман Рилинг, бросив взгляд на своих унтеров, промолвил:

— Persönlicher Vertreter von Admiral Horthy [63] Личный представитель адмирала Хорти.

— Aus Budapest? [64] Из Будапешта?

— Aus Moskau. [65] Из Москвы.

Савушкину с невероятным трудом удалось удержаться от целой кучи готовых у него вырваться недоумённых вопросов, на которые, во-первых, у этого гауптмана вряд ли были бы ответы, и которые, во-вторых, разоблачили его до сего момента вполне успешный блеф; хмыкнув, де, что-то в этом роде и ожидалось — он произнёс:

— Wir gingen davon aus und haben Maßnahmen ergriffen, um diesen Flug zu sichern. [66] Мы так и предполагали, поэтому приняли меры, чтобы обезопасить этот полёт. — и добавил: — Wir werden dein Leben verlassen, aber wir müssen dich fesseln. Hoffe auf Verständnis… [67] Мы оставим вам жизнь, но вынуждены будем вас связать. Надеюсь на понимание…