Александр Усовский - Кровавый Дунай

— Что? — Изумлённо произнёс Савушкин.

— Немцы рвутся на Бичке. Им осталось всего тридцать семь километров до Будапешта. — терпеливо повторил Имре.

Тут в гостиную быстро вошёл Некрасов.

— Товарищ капитан, у нас гости… Со всех сторон.

— К бою! — Савушкин вскочил с кресла, немедленно погасил лампу и прильнул к окну. Так и есть, метрах в десяти от ворот, почти не видимый в промозглой мгле, стоял «опель блитц», рядом с которым копошилось несколько солдат. В неверном свете луны было не понять, венгры это или немцы, но что это были солдаты — было ясно по стальным шлемам, изредка тускло поблёскивающим во тьме.

— Костенко, что справа?

Старшина угрюмо бросил:

— Всэ. Якась машина, и пять чи шесть человек с оружием.

Ясно. На улицу Рока и в сады, что лежат за ней, им не прорваться.

— Чепрага, что в саду?

Радист, до этого всматривающийся в окошко на кухне, глухо доложил:

— За оградой какие-то тени. Кто конкретно — не разглядел, но человек пять точно. Вроде с пулемётом.

Налево, на улицу Месарош, им пробиваться бессмысленно — за ней открытое пространство, где их перебьют, как уток на зорьке. Что ж, вот и пришёл их крайний час…

— Группа, к бою! Костенко, Некрасов — в подвал, тащите пулемёт и автоматы. И все патроны, что есть! Чепрага, за рацией!

Старшина, радист и снайпер кинулись к кухонной двери, осторожно отворили её и бочком, стараясь не скрипнуть досками крыльца, скрылись в дровянике.

— Товарищ капитан, всё? — заметно волнуясь, но стараясь говорить твёрдо, спросил Котёночкин.

— Да, Володя. Всё. Не прорваться. Будем драться до конца — каким бы он ни был… — И, повернувшись к венгру, капитан добавил, грустно усмехнувшись: — Видишь, Имре, не все дворяне блюдут свою честь. Твоё капитан Мёзе все же счел возможным сбегать в гестапо…

Венгр, несмотря на безвыходное положение, сохранял присутствие духа — и, к удивлению Савушкина, отнюдь не был похож на человека, проживающего последние минуты своей жизни. Капитан даже позавидовал такому самообладанию сына хозяина дома — смотри ты, дворянчик, а какая сила духа! Прям зависть берёт… Савушкин взял один из автоматов, принесённых Костенко и Некрасовым, и протянул его Имре.

— Бери. С пистолетом много не навоюешь.

Венгр покачал головой.

— Не надо. Мы не будем воевать. — И, повернувшись к Чепраге, спросил: — До гаража мы сможем проскользнуть незаметно?

Радист пожал плечами.

— Если пригнувшись… Немцы метрах в тридцати, вряд ли обнаружат…

— Тогда в гараж! — скомандовал Имре, и, не дожидаясь, пока его возглас будет принят к исполнению — бросился к кухонной двери.

Савушкин бросил своим:

— За мадьяром! — и метнулся вслед за капитаном Ясберени; сразу же за ним бросились остальные разведчики, давно на своей шкуре познавшие простую истину — «приказы не обсуждают»…

За порогом царила глухая холодная и мокрая мгла, мгновенно оледенившая руки и лицо. Савушкин, как можно ниже пригнувшись, побежал за мадьяром — который ориентировался в своём саду в кромешной тьме не хуже, чем днём. За капитаном, судя по хриплому дыханию, ни на шаг не отставая, бежали остальные разведчики — группа действовала, как отлично отлаженный механизм, не требующий дополнительных настроек.

Двери гаража открылись почти беззвучно — и Савушкин похвалил себя за то, что месяц назад приказал Некрасову смазать дико скрипящие петли. Через пару секунд в гараже оказалась вся группа — и взоры разведчиков обратились на Имре. Никто ничего не говорил — но было понятно, что теперь всё зависело от капитана Ясберени. Тот оглядел разведчиков, улыбнулся и произнёс:

— А сейчас мы повторим трюк Гудини! — и, сняв несколько досок, закрывающих смотровую яму, прыгнул вниз, махнув рукой остальным.

Яма была узкой, шириной едва ли в полметра — но Имре уверенно повёл разведчиков к дальней стенке. Подойдя к которой, он вытащил пару кирпичей из верхнего ряда, на что-то нажал, повернул какой-то рубильник — и тут стена превратилась в дверь! Скрипя, она отошла в сторону — обнажив проход в какое-то подземелье, из которого на разведчиков пахнуло стылым холодом и вонью нечистот.

— За мной! — скомандовал Имре и, включив фонарик, бывший у него в руках, скользнул в темноту. Разведчики во главе с Савушкиным двинулись за ним, то и дело спотыкаясь на склизких полустёртых ступенях лестницы, полого спускающейся вниз.

— Хлопцы, фонарика никто не захватил? — спросил Савушкин.

— Я взял, — из темноты буркнул Некрасов.

— Идёшь замыкающим и подсвечиваешь нам.

— Есть подсвечивать…

Имре оглянулся и бросил:

— Скоро чуть посветлеет. Правда, и вонять будет — не приведи Господь…

И точно, через четверть часа туннель, по которому шли разведчики, упёрся в канализационный канал, который освещался — если это можно было так назвать — скупым лунным светом, проникающим в подземелье через канализационные колодцы, лишённые люков.

— Сейчас направо, а через сто метров уходим влево, там будет ход к Дунаю. — Промолвил Имре. И добавил: — А пока придётся потерпеть. Берегите ноги — кое-где жижи будет по колено…

Савушкин ступил в вязкую, тяжело хлюпающую под ногами субстанцию, заполнившую канал, и вспомнил варшавскую канализацию. Тогда было похуже — фекалии мало что не по пояс доходили, и вонь стояла не чета будапештской…

Как будто прочитав мысли капитана, Имре, обернувшись, произнёс:

— Водопровод и электричество отключили, канализация в домах не работает. Нам повезло. Обычно тут куда полноводнее…

— Бывало и похуже. А ты откуда об этом знаешь?

— Дойдём до сухого тоннеля — устроим привал, и я всё расскажу.

Через полчаса разведчики во главе со своим чичероне добрались до входа в туннель, идущий, по словам венгра, к Дунаю — вход в него лежал на полметра выше уровня канализационного канала. Разведчики взобрались в проход, как могли, почистили ботинки и брюки — и осторожно двинулись вперёд, стремясь оставить как можно большее расстояние между собой и нежданными гостями, навестившими дом по улице Тигриш…

— Всё, привал. Здесь можно садится, тут никогда фекалий не было.

Разведчики тут же повалились на каменный пол туннеля — на удивление оказавшийся достаточно тёплым. Савушкин, осмотревшись вокруг, произнёс:

— Ну а теперь, Имре, расскажи, где мы оказались…

Венгр кивнул.

— Расскажу. Тем более — спешить нам особо некуда, тут до выхода из подземелья — всего метров семьсот, за четверть часа доберемся.

— А те, что нас хотели прижучить? Если они по нашему следу пойдут?

Имре улыбнулся.

— Это вряд ли. Вход в туннель они, может, к утру и найдут, и даже до канализационного коллектора доберутся — но это всё. Этот ход мы с ребятами в тридцать третьем году нашли, и о нём они точно не знают.