Александр Усовский - Кровавый Дунай

Разведчики разобрали свои ордена, покрутили в руках, проверили орденские книжки — и замерли в ожидании распоряжений командиров. Трегубов, удовлетворённо кивнув, произнёс:

— Правильно понимаете, друзья. Ордена эти вам пока не носить. Как и новую форму… Немцы зубами держат Буду, и придётся вам отправиться на тот берег — помочь своим товарищам добить врага на будайских холмах. Но это дней через пять, не раньше, будет время отдохнуть. Ну а пока, — и Трегубов улыбнулся, — прошу в столовую, там для вас накрыт стол — ордена в любом случае надо обмыть…

Когда разведчики расселись вокруг уставленного разнообразной снедью стола — Савушкин, опустив свой орден в стакан с искристым токайским и кивком головы велев то же самое сделать своим бойцам — промолвил:

— Ну что ж, ребята, поздравляю. Всё, что было в наших силах — мы сделали. Не всё, что от нас требовалось, но всё, что смогли. Мы потеряли Жену Строганова и Иржи Стояна — которые тоже хотели дожить до Победы; не знаю, доживём ли до неё мы, но это, на самом деле, не важно. Важно — что мы сделали и сделаем для неё всё, что в наших силах. Мы победим — мы, советский народ, мы, Советский Союз. Мы загоним войну туда, откуда она началась, мы задавим фашистскую гадину в её логове. За победу! — И выпил до дна своё вино. То же проделали разведчики — четырежды негромко повторив «За Победу!»

— Ну а теперь давайте уже поедим. — Савушкин улыбнулся и, обращаясь к Некрасову, промолвил: — Это тебе не николаевская пшёнка, Витя.

— Вижу. — Кивнул снайпер и, положив себе на тарелку жареную курицу, без лишних слов принялся её разделывать и с изрядным аппетитом поглощать; то же самое сделали и остальные разведчики.

Савушкин откинулся на спинку кресла. Да-а-а, не отпускает их Будапешт… Видно, не всё они ещё сделали для его освобождения от немцев. Что ж, придется доделать, негоже бросать такое дело на полпути…

— Пойдут на прорыв. Я уверен. В ближайшие дни… — Савушкин сел на место и, взяв чашку с чаем, сделал глоток.

— Предположим. Тогда куда? На Секешфехервар? — Подполковник Трегубов, сидящий напротив, кивнул на карту, лежащую на столе.

— Не думаю. Слишком далеко. Они пойдут пешком — техники у них полно, но нет топлива; к тому же сейчас зима. Будут прорываться с кровопролитными боями. При этом будут тяжело нагружены боеприпасами, зимним обмундированием и запасом продовольствия. Плюс раненые, которые появятся в ходе прорыва и которых они на первых порах не бросят. Так что максимум, на который можно в этой ситуации рассчитывать — тридцать километров. — Помолчав, Савушкин привстал, осмотрел карту и, взяв в руки карандаш, поставил на карте точку: — Вот сюда. Северо-восточнее Будакеси. — Помолчав, добавил: — Зря вы тогда нас не отправили в Буду, мы бы сейчас имели самую достоверную информацию от пленных.

— Угу. И потерянную разведгруппу. — Трегубов, вздохнув, продолжил: — Лёша, сейчас в Буде немцы и венгры контролируют клочок земли от силы в десять квадратных километров вокруг королевского замка и горы Напхедь. Их там тысяч пятьдесят, самое малое, полторы сотни танков, под тысячу артиллерийских стволов… Вас бы расшифровали в пять секунд и расстреляли прямо у стены королевского замка. Бессмысленная гибель лучшей разведгруппы отдела никак не входит в мои планы… Вас и так осталось слишком мало. — Помолчав, спросил с горечью: — Ты о группе Ершова в курсе?

— Да.

— Вот так вот, Лёша. В конце войны, можно сказать… Пятерых разведчиков. Которые прошли всё — и нет их. А ведь почти долетели… Так что две группы у меня осталось — твоя и капитана Воскобойникова. А в мае прошлого года был полный штат, пять групп, да две в учебном полку готовились… Вот такие пироги, Лёша… А ты говоришь — в Буду. Мы и планировали так поступить, скрепя сердце — но, слава Богу, надобность отпала. Пленные наперебой докладывают, мы о группировке в Буде знаем сейчас больше, чем этот Пфеффер и его венгерский подельник, как его… Хинди. Да и не только от пленных… В разведотдел штаба фронта из Москвы — кстати, не без моего содействия — в помощь группу радиоперехвата прислали, и пару криптографов, из нестроевых. С математического факультета МГУ. Вторую неделю потеют над немецкими шифровками…

— И как, успешно?

Трегубов кивнул и, достав из папки листок бумаги, протянул его Савушкину.

— На, ознакомься…

Савушкин взял листок, пробежал его глазами. «Кроме Первого танкового корпуса СС, группе армий „Юг“ в качестве резерва Верховного командования сухопутных войск придается Второй танковый корпус СС в составе второй танковой дивизии СС „Рейх“ и девятой танковой дивизии СС „Гогенштауфен“. Командование группы армий должно безотлагательно разместить прибывшие части, подобно тому, как это было сделано с Первым танковым корпусом СС». Ого! Капитан даже присвистнул.

— Не свисти, денег не будет. — Едва заметно улыбнувшись, промолвил Трегубов. И продолжил: — Два танковых корпуса по нашу душу прибывают с Западного фронта. Между Дьёром и Татабаньей сейчас концентрируются. И куда они дальше направятся — бог весть… Или по следам январских боёв — на Дорог и Бичке. Или к Балатону. Или ещё южнее… Танковая армия — это тебе не баран чихнул… Четыре танковые дивизии СС, по полному штату — это одних танков под шесть сотен, да бронетранспортёры, да самоходки… Стальной таран. А учитывая, что у Толбухина в дивизиях — новобранцы по сорок-пятьдесят годков с западной Украины, бывшие пленные, да плюс болгары — то сам понимаешь, что нас может в ближайшее время ожидать… Учитывая, что в январе всего один танковый корпус СС наделал там такого шороху, что мама не горюй — представь, что могут утворить два… Так что немцы в Буде будут сидеть и ждать деблокады. А ты говоришь — прорыв…

Савушкин решительно бросил:

— А я говорю — прорыв! — И, уже мягче: — Там девятый горнострелковый корпус СС, кавалерийские дивизии СС, активисты «Скрещённых стрел»… И дикая нехватка продовольствия и боеприпасов. Эти сдаваться не станут — но и сражаться им, по сути, нечем. Я читал сводку по Третьему Украинскому — они каждый день захватывают исправные танки немцев. Исправные! О чём это говорит? Об отсутствии топлива, прежде всего. — Помолчав, добавил: — Другого выхода для немецкой и эсэсовской части гарнизона Буды я не вижу. — Глянув на карту, произнёс: — Двухвёрстка тут не годится. Покрупнее есть? План Будапешта?

Трегубов пожал плечами.

— Есть, как не быть. С обстановкой на девятое февраля, на утро. Тебе-то зачем?

— Надо. Есть одна мысль, хочу проверить…