Лаура Спинни - Бледный всадник: как «испанка» изменила мир

Мир и согласие, тем не менее, достаточно быстро распространились на все науки, включая обойденные папским благословением, а медицина к 1930-м годам успела хотя бы отчасти искупить свои грехи перед человечеством: вирусология состоялась как научная дисциплина; было поставлено на поток производство первых массовых вакцин против гриппа; Флеминг методом проб и ошибок открыл пенициллин, пытаясь вырастить в чашке Петри культуру палочки Пфайффера. Вот только к тому времени благодаря успешному изданию массовых журналов о целебных свойствах натуральных природных средств американский натуропат и борец-любитель Джессе Мерсер Геман [404] Джессе Мерсер Геман (1901–1976) – ученик, сподвижник и биограф Бенедикта Луста, доктор натурфилософии (1931), пропагандист вегетарианства, гигиены, физкультуры и здорового образа жизни, включая полный отказ от алкоголя, курения, прививок и медицинской помощи. скопил состояние побольше, чем у магната американской прессы Уильяма Рэндольфа Херста (кстати, потерявшего мать в результате пандемии испанского гриппа). Тем временем и нацисты, пришедшие к власти в Германии, вполне усвоили представление о природной чистоте и использовали эту концепцию в качестве «законного» основания для зачистки немецких земель от вредных для здоровья нации примесей инородцев, – и этот «оздоровительный» проект, как известно, вылился во Вторую мировую войну. А в конце той войны отряды Schutzstaffel (эсэсовцев) сожгли при отступлении австрийский за́мок, куда были вывезены на хранение полотна из венской галереи Бельведер, включая «Медицину» Густава Климта, и до нас в итоге дошли от нее лишь наброски и черно-белые фотографии низкого качества. Самому художнику узнать об этой утрате было не суждено, потому что в феврале 1918 года он умер от пневмонии после госпитализации с инсультом. Есть непроверяемое мнение, что он стал жертвой первой волны «испанки».

Если органы здравоохранения хоть что-то усвоили по итогам пандемии, то урок этот заключался в том, что отныне бессмысленно винить отдельно взятого человека в том, что он(а) плохо следил(а) за своим здоровьем, из-за чего и подцепил(а) инфекционное заболевание, да и лечить каждого пациента на индивидуальной основе обременительно. В 1920-х годах правительства многих стран ухватились за идею создания государственной системы здравоохранения, гарантирующей всеобщий доступ к бесплатной медицинской помощи по месту обращения. Идея-то хороша, вот только создать всеобъемлющую систему оказания медицинской помощи всем нуждающимся на ровном месте нереально. Такая система требует времени на ее развитие, прежде чем медицина начнет хотя бы отдаленно напоминать общедоступную. Первый и самый важный шаг – выработать схему финансирования, определив, как именно будут оплачиваться бесплатные для населения медицинские услуги. Пионером тут явилась Германия, где канцлер Отто фон Бисмарк ввел национальную программу медицинского страхования еще в 1883 году. В рамках этой финансируемой из госбюджета и административно централизованной системы здравоохранения (которая в неизменном по своей сути виде жива в Германии и поныне) немцам было гарантировано бесплатное лечение плюс оплата больничных на срок до тринадцати недель кряду. Британия и Россия ввели у себя страховую медицину в 1910-х годах, остальные европейские страны – в 1920-х.

Разобравшись с финансированием, нужно переходить к реорганизации системы оказания медицинской помощи как таковой. В Германии ко времени пандемии испанского гриппа она все еще была фрагментированной. Вопрос об утверждении единой национальной политики здравоохранения как раз был поднят, да так и повис в воздухе в 1914 году, и врачи продолжили практиковать в частном порядке на свой страх и риск или за счет финансовой поддержки благотворительными или религиозными организациями, – да, собственно, та же картина на фоне Первой мировой войны и по ее завершении наблюдалась во всем индустриальном мире. В 1920 году Эрнст Кюнц, специалист по социальной гигиене из Бадена, предложил радикальную реформу, предусматривавшую передачу государству функций подготовки и оплаты труда участковых врачей при одновременном создании выборных советов здравоохранения на всех уровнях государственного и местного управления [405] W. Witte, ‘The plague that was not allowed to happen’, in Phillips and Killingray (eds.), p. 57. . Предложение Кюнца было проигнорировано, предположительно, по той простой причине, что согласие с необходимостью такого нововведения было бы для немецкого врачебного сообщества равносильно признанию собственного провала в борьбе с испанским гриппом, а идти на признание своей профнепригодности доктора были явно еще не готовы.

Таким образом, первой в мире страной, создавшей к 1920 году централизованную государственную систему здравоохранения, стала Советская Россия. Общедоступным медицинское обслуживание, правда, сделалось в СССР далеко не сразу (сельское население было полностью охвачено им лишь в 1969 году [406] Вероятно, автор имеет в виду Закон СССР от 19.12.1969 № 4589-VII «Об утверждении Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о здравоохранении», ст. I.3 «Право граждан на охрану здоровья» которого устанавливала обеспечительные меры по реализации этого конституционного права. ), но достижение все равно было колоссальным, а главной движущей силой, стоявшей за ним, был лично Владимир Ленин. Он прекрасно сознавал, что успех революции обошелся слишком дорогой ценой, и рабочий класс, во имя которого затевалась революция, оказался на грани полного физического уничтожения вследствие голода, эпидемий и гражданской войны. Врачи боялись преследований со стороны нового режима (большевики, как известно, интеллигенцию не жаловали), но тут Ленин их приятно удивил обходительными уговорами принять посильное участие в работе новых органов управления здравоохранением на всех уровнях [407] Имеются в виду медико-санитарные отделы при городских и местных Советах и врачебные коллегии при Народных комиссариатах внутренних дел, путей сообщения, и государственного призрения, созданные в ноябре 1917 г. В январе 1918 г. главы последних вошли в Совет врачебных коллегий при Совнаркоме РСФСР, в июле того же года преобразованный в Народный комиссариат здравоохранения. , и в первые месяцы все их внимание было уделено борьбе с эпидемиями и голодом. Официальное советское видение врача будущего было озвучено в 1924 году, когда Совнарком призвал медицинские вузы готовить врачей, умеющих среди прочего «изучать производственно-трудовые и социальные условия, которые приводят к возникновению болезни, и не только лечить болезнь, но и предлагать пути ее предупреждения» [408] S. G. Solomon, ‘The expert and the state in Russian public health: continuities and changes across the revolutionary divide’, in D. Porter (ed.), The History of Public Health and the Modern State (Amsterdam: Editions Rodopi, 1994). . Ленин понимал, что медицина должна быть не только биологической и экспериментальной, но еще и социологической дисциплиной, и в этом плане шагал в ногу со временем, поскольку как раз в те же годы эпидемиология – наука о закономерностях и причинно-следственных связях в заболеваемости и просто краеугольный камень охраны здоровья населения – наконец получила признание в качестве полноправной дисциплины.