Александр Усовский - Парашюты над Вислой

— Давай, ехай. — Савушкин махнул рукой.

«Опель» развернулся и рванул на север — и тут к разведчикам подошёл Некрасов.

— Товарищ капитан, плохо дело. Троих я положил, но, похоже, они на виадуке устанавливают счетверенную зенитку. Мне до неё не достать, а ей до меня — раз плюнуть. Двадцать миллиметров… Свинтить мы ещё сможем, а вот остальных раненых нам уже не вытащить…

Савушкин сухо бросил:

— Попробуем. Вперёд!

К сожалению, Некрасов оказался прав — лишь только Котёночкин с радистом вышли из кустов — на виадуке загрохотал счетверенный FLAK; очередь, к счастью, прошла поверх голов, но Савушкин решил более судьбу не испытывать.

— Отходим! Идём навстречу лейтенанту.

Сторожко, прячась за липы и кусты можжевельника, разведчики направились на север — с каждым шагом удаляясь от места кровавого побоища. Помочь раненым они уже не могли…

Когда разведчики дошли до площади Инвалидов — впереди показался знакомый до боли «опель». Однако, быстро лейтенант справился, подумал Савушкин…

Но за рулём, к изумлению капитана, был не Котёночкин — вместо него с водительского кресла вывалился здоровенный детина в форме, с бело-красной повязкой на правом рукаве. «Повстанец. Это хорошо. Котёночкина нет — это плохо» — подумал Савушкин.

— Пан капитан, поручник Згожелец! — представился незнакомец, приложив два пальца к козырьку конфедератки. И добавил: — Армия Людова!

Однако, подумал Савушкин, с какого перепуга этот бугай, да ещё и не из АК, ему представляется? Но, приложив ладонь к кепке, ответил:

— Капитан Савушкин, вывьяд Армии Червоней. — И тут же спросил: — Где мой лейтенант?

— Всё добже, он допомогае пану Хлебовскому з ранеными. Просил меня вас встретить.

Савушкин хмыкнул. По-русски, это уже хорошо. Всё остальное надо проверить…

— Нам грузиться? — и кивнул на «опель».

— Так! — радостно закивал головой поручик.

Довольно быстро они подъехали к костёлу — очевидно, что для поручика этот район был хорошо знаком. У церкви стояло несколько санитарных машин, мелькали тени, какие-то люди в длинных одеждах тащили носилки — в общем, жизнь кипела. Однако, быстро они развернулись, подумал Савушкин.

Из дверей левого придела вышел ксёндз, и, бросившись навстречу Савушкину, запричитал:

— Пан капитан, пан капитан, Дануся!

Савушкин кивнул.

— Знаю. Жива?

— Так, пан Арциховский оперирует. Говорит, что все будет хорошо, организм молодой, привезли вовремя.

Ну, слава Богу… Было бы жаль эту дивчину…

— Пан Чеслав, а нельзя ли мне поговорить с паном Живителем? Хочу у него спросить, зачем он погнал этих мальчишек на Гданьский вокзал…

Лицо ксендза сделалось торжественно-суровым. Вмиг отяжелевшим, сухим, каким-то чужим голосом он ответил:

— Пан подполковник Недзельский — он же Живитель — вместе со своим батальоном час назад бросил Жолибож и бежал в Кампиносскую пущу, предав восстание…

В которой главный герой убеждается в том, что Варшава — не такой уж большой город…

— Так, Женя, вкратце доложи, что там в эфире. Наши, немцы…

Радист пожал плечами.

— За немцев не скажу, вон, лейтенант в курсе. А наши… Двадцать восьмого взяли Брест, позавчера — Седлец и Минск-Мазовецкий. Первый Украинский ломит сплошняком, занимает Львовщину и польские города за Вислой, на юге. Наши в Латвии и Литве. Но вчера уже не так бодро — упоминают о крестничках наших, дивизии «Герман Геринг», и эсэсовских — «Викинг» и «Мёртвая голова». Сегодня Первый Украинский взял Жешув, а про Первый Белорусский — скудно, какие-то хутора занимает, но ни Воломина, ни Радзимина, про которые вы говорили — не упоминают…

— Володя, что немцы?

Лейтенант хмыкнул.

— Как обычно. Упорные бои. Сокращение линии фронта. Стальной вал на Востоке. Победоносные германские войска отражают наступление большевистских орд с огромными потерями… Ну, как всегда, в общем.

— А фактически?

— Ничего. Видимо, пятятся, но… — Лейтенант развёл руками.

— Ясно. Судя по тому, что канонады у Праги не слыхать — наши в мешок не залезли. И то хлеб…

Утро второго августа разведчики встречали в доме пана Шульмана — который уже и не чаяли увидеть, но обстоятельства сложились так, что им пришлось вернутся в него — правда, уже не в качестве военнослужащих Люфтваффе, а… А вот в качестве кого — Савушкин пока никак не мог сформулировать. Поэтому и собрал военный совет.

— Так, ребята, как вы знаете, у нас есть приказ — отходить на Магнушев. Немцы, правда, дорогу на Средместье и дальше на юг перекрыли, железная дорога — у них, виадук не перескочишь и через цитадель не перепрыгнешь. Правды ради, надо сказать, что пан Чеслав нам тут нарисовал, где теоретически можно проскочить под железнодорожной эстакадой, но то такое… В общем, хочу, чтобы вы все высказались по этому поводу. Будем считать это комсомольским собранием — хоть я и член партии, но вы ж меня не прогоните? — Чуть заметно, одними уголками губ, улыбнулся Савушкин и добавил: — Старшина, давай первым…

Сержант Костенко, откашлявшись, промолвил:

— Та бис його знае, шо робить… Но думаю, шо треба выполнять приказ. Мы ж не колгосп, мы разведгруппа Красной армии.

— Понятно. Строганов?

Радист пожал плечами.

— Уходить. Мы своё задание выполнили. Пацанам этим, конечно, по-хорошему надо было бы помочь, но вы сами вчера говорили — в нас тут не нуждаются. Кому помогать?

— Принято. Некрасов?

Снайпер тяжело вздохнул.

— Нельзя уходить. Вчера вы всё видели… Мальчишки с пистолетами. Немцы их, как в тире… А мы старые опытные солдаты. Бросить пацанов этих… Нечестно.

— Лейтенант?

Котёночкин встал.

— Считаю, что нужно остаться. Вы же видели всё ночью. Это ж дети! Пацаны совсем! И девчата… Нет, нельзя уходить. Если уйдём — то чем мы лучше этого Живителя? Который шкуру свою спас, а ребят на смерть бросил? Подонков здесь и без нас хватает. Надо остаться.

Вот так. Два — два. Ладно, хотя бы буду знать, как ребята к моему решению отнесутся, подумал Савушкин.

— Что ж, понятно. Приказываю — с данной минуты мы образуем подразделение Красной армии в подмогу повстанцам. Кто там сейчас у них командует, после того, как пан Живитель сдриснул в леса — узнаем и ему доложим. Уйти из Варшавы сейчас считаю изменой Родине. Предать этих пацанов мы не можем. Всё, разгружаемся здесь, подсчитываем патроны, готовим амуницию — и я к пану Хлебовскому. Старшина со мной.

— А немецкое барахло куда? — спросил Строганов.

— Складируем в доме. Может, ещё пригодится…

— Патронов бы Свете… — вполголоса попросил Некрасов.

— Найдём. Всё, размещаемся! Женя, будет время — составь шифровку в центр, запиши текст. Заблокированы в Жолибоже, добраться до Магнушева пока не можем, ищем способ. Савушкин.