Александр Усовский - Парашюты над Вислой

— Группа, становись! — А после того, как его бойцы с лейтенантом на правом фланге быстро выстроились в куцую шеренгу — скомандовал «Смирно!», вскинув ладонь к козырьку, строевым шагом направился к подходящему командиру и, не доходя три шага, отчеканил:

— Товарищ подполковник, первая группа дальней разведки вверенного вам второго управления Разведупра Генштаба РККА к выполнению задания готова! Командир группы капитан Савушкин.

— Вольно!

Подполковник Баранов прошел вдоль строя, осмотрел амуницию и снаряжение, затем спросил Савушкина:

— Документы раздали?

— Никак нет!

— Раздайте.

Савушкин достал пачку серых книжечек, и в соответствии с вклеенными фотографиями раздал своей группе. Баранов кивнул.

— Ну а теперь — о главном. Товарищи разведчики, вам предстоит необычное задание. Вы впервые будете действовать за границами нашей Родины — в Польше. Задачу вам доведет ваш командир, я же должен вас предупредить об усиленном внимании и особой бдительности на территории иностранного государства. Вдобавок к этому, от вас будет зависеть очень многое, донесения вашей группы будут немедленно отправляться в Москву, начальнику Разведупра. И скажу более, вполне вероятно, что их будет читать… — Подполковник молча показал пальцем вверх. — САМ! Так что — бдительность, осторожность, внимание и максимальная достоверность донесений! Родина ждёт от вас выполнения задания и благополучного возвращения… — Помолчав, добавил: — Ребята, от того, что вы нароете там, в Польше — будут зависеть планы трех фронтов. Вы уж постарайтесь не подкачать!

Сержант Костенко ответил за всех:

— Сделаем, Иван Трофимович. Когда мы вас подводили?

Баранов кивнул.

— Верю, что сделаете. Кому ж верить, как не вам… И учтите, хлопцы, плена для вас нет. Таких, как вы, немцы в плен не берут. Так что если ситуация безвыходная — пуля в лоб. — Помолчав, обратился к командиру: — Ладно, Савушкин, пошли, пошепчемся, пусть твои пока привыкают к немецкой форме, — с этими словами он взял капитана под руку и увлёк к хвосту «Дугласа», в тенёк.

— Лёша, у тебя по-немецки только Котёночкин справно балакает, ну и ты немного, остальные, насколько я помню, туговато?

Савушкин виновато вздохнул и пожал плечами.

— Академиев не кончали…

— Не страшно. Если будут вопросы — бойцы твои из «фольксдойчей», из-под Познани. В наших лагерях военнопленных таких нынче полно! Да и вообще, сейчас у Гитлера под ружьём столько всякого ненемецкого сброда — что они сами меж собой едва ли не жестами переговариваются. Так что не тревожься по этому вопросу. Я с тобой о другом хочу поговорить. — Достав портсигар и закурив, Баранов продолжил: — Ежели так сложится, что вам будет проще нас на том берегу дожидаться — немцы Варшаву оставят, или вообще эвакуируют завислянские губернии, как они в пору моего детства назывались — то пробирайтесь на Жолибож. Там найдете настоятеля костёла Святого Станислава Костки. Костёл этот новый, перед самой войной принят в эксплуатацию — а командует там уже изрядно пожилой дядька, ксёдз Чеслав Хлебовский. Вот он вам и будет нужен. По-русски он говорит свободно, в русско-японскую служил в Варшавской крепостной артиллерии, защищал Порт-Артур. — Увидев, что Савушкин насторожился, добродушно улыбнулся. — Да ты не становись в стойку, он никакого отношения к нашей службе не имеет. В тридцать девятом он помог с передачей денег матери Сигизмунда Леваневского, когда немцы заняли Варшаву и наше посольство получило команду обеспечить старушку содержанием на пару лет вперёд… Я тоже тогда в этом участвовал, потому как служил в Наркоминделе… отсюда его и знаю. Старик правильный, так что если будет нужда в Варшаве схорониться — найдите его.

Савушкин кивнул.

— Принято.

— Ну вот и славно. Тогда — готовьтесь к вылету, времени у вас осталось… — Подполковник посмотрел на часы, — аккурат сорок минут. Как говориться, с Богом!

Как только «виллис» подполковника скрылся за капониром — Савушкин обратился к своей группе.

— Поняли, куда летим? Так вот, задача у нас простая — путем наблюдения за дорогами, опросов населения и допросов захваченных «языков», если получится — то изучением захваченных документов — определить, в каком направлении немцы будут отходить из Варшавы. Определив направление их отхода — переправиться через Вислу и соединиться с нашими войсками. Всем всё понятно? Вопросы есть? Вопросов нет. — Помолчав и собравшись с мыслями, продолжил: — Порядок десантирования следующий: первым — лейтенант Котёночкин, затем Строганов, мешок с оружием, патронами, амуницией и рацией, Костенко, мешок с продуктами, Некрасов. Я замыкаю. Десантируемся в лесу, так что любое промедление с прыжком — серьезный шанс не найтись в этой пуще. Ща подойдет пилот, уточним точное место выброса. Пока разбирайте парашюты и подгоняйте снаряжение!

Через десять минут к самолёту подошёл давешний лётчик.

— Ого! Прям живые немцы! Я даже струхнул слегка! — улыбнувшись, капитан Изылметьев обратился к Савушкину: — Командир, доставай карту. Будем смотреть, куда вам там сигать…

Они развернули свои карты на плоскости «дугласа». Лётчик сличил обе карты, довольно кивнул и сказал:

— Скидывать мы вас будем над этой поляной. — И указал пальцем, где именно. — Судя по карте, с востока на запад она, почитай, с километр, так что все будете друг для друга в прямой видимости. Не потеряетесь…

Савушкин кивнул.

— Хорошо. Грузиться?

— Валяй. Уже без десяти, пока прогреем моторы, выедем на рулёжку — аккурат будет девять.

Савушкин подозвал своих к карте.

— Так. Прыгаем сюда, — указал на карте поляну, одобренную пилотом. — Сбор — на юго-восточной окраине поляны, потом закапываем парашюты и бодро уходим в лес. До рассвета нам надо уйти в глубину чащи километров на пять-шесть. Всё, грузимся!

Как только группа погрузилась — правый мотор «Дугласа», несколько раз чихнув и громко фыркнув, завёлся — и несколькими секундами позже, утробно хлюпнув, закрутил лопасти винтов левый. Через минуту, когда оба мотора заревели на максимальных оборотах — к группе Савушкина вышел ещё один обитатель кабины пилотов, второй пилот или штурман, Савушкин в этом никогда не разбирался. Незнакомый лётчик был в унтах и меховой куртке. Лица его было не разглядеть из-за вороха тулупов, которые он нёс в охапку. Бросив их меж скамейками, на которых сидели разведчики — он жестами объяснил, что тулупы надо накинуть, а валенки, лежащие под скамьями — надеть.

Савушкин прокричал:

— Что, прямо сейчас?

Незнакомый лётчик отрицательно покачал головой и прокричал в ответ:

— Когда высоту наберем! На четырех тысячах — около нуля! — и, развернувшись, вернулся в кабину.