Игорь Абрамов-Неверли - Лесное море

Соорудили навес из нескольких слоев веток, покатый, чтобы вода с него стекала, и укрылись под ним.

Собаки тревожились, чего-то боялись и ходили с поджатыми хвостами. Особенно нервничал Волчок. Он все ловил ноздрями горный ветер, искал места повыше, наконец прыгнул на навес и ни за что не хотел сойти.

— Ну и пусть сидит там!

— Но это же очень странно. То он льнул к тебе, не отходил, а теперь…

— Должно быть, у него есть причины.

Только они задремали, как Волчок разбудил их. Он рвал лапами листву навеса и тревожно лаял. А он никогда не поднимал тревоги напрасно, и нелегко его было испугать. Видно, надвигалось что-то для него новое, грозное и непонятное.

Виктор поднялся. Ночь была темная, хоть глаз выколи. Снизу из долины доносился какой-то глухой шум. Пройдя несколько шагов, Виктор ощутил под ногами воду. Видно, где-то в горах долго лил дождь или прошла сильная гроза с ливнем. А здесь по-прежнему только моросило, и от такого дождика речка не могла сразу разлиться настолько, чтобы залить их полуостровок.

Ашихэ вышла из шалаша в другую сторону. И оттуда закричала.

— Вэй-ту, здесь повсюду вода!

Неужели разлив отрезал их от берега. Виктор проверил. Вокруг была вода. Их коса стала островком.

Теперь уже отовсюду слышалось чавканье воды, по временам и тихий плеск. Подмытая земля сползала в речку и расплывалась. Да, земля уходила из-под ног! Оставался еще краешек — надолго ли? Ощупью в темноте брода не найдешь. Хоть бы продержаться до рассвета.

Они стали вбивать в землю колышки на шаг один от другого. Колышков на неразмытом участке поместилось всего семь. Теперь Виктор и Ашихэ следили за приливом, нащупывая колышки через определенные промежутки времени, чтобы знать, до которого из них уже дошла вода.

Хмурый рассвет открывал постепенно небо и речку. Они были одного цвета — белесые, как свежий бычий пузырь. Дождик накрапывал еле-еле, но вода продолжала прибывать. Из неё торчали уже только три колышка, а дальше расстилалась широкая гладь, окаймленная косматым лесом, из которого Виктор и Ашихэ только вчера вышли. Пойма суживалась в воронку там, где был раньше овраг, и в ней клокотало, как в котле.

— Ты хорошо плаваешь?

— Так себе. А что ты хочешь перебраться обратно к засеке?

— Нет, против течения нам не доплыть. И притом надо спасти оружие и патроны.

— Да, да, как быть с ними?

Виктор кивнул в сторону оврага: — Плыть можно только туда! — И, подумав с минуту, спросил: — Сколько у нас ремней?

Сосчитали: три от ружья, автомата и маузера, один — от охотничьей сумки, два пояса и еще ремешки, которыми связаны узлы. Всего шесть ремней и восемь ремешков.

— Пожалуй, хватит.

Виктор стал рубить сосенки, между которыми стоял их шалаш. Деревца были невысокие и толщиной в руку. Когда обрубили ветви, оказалось, что длиной каждая сосенка в три, самое большее четыре метра. Их срубили штук двадцать и, уложив тесным рядом на земле, поспешно связали маленький плот.

Клочок не затопленной земли все убывал. Виктор столкнул плот на воду, вскочил на него.

— Ну, если он выдержал меня — как-никак, добрых девяносто килограммов, — то тем более выдержит наш багаж… Давай ветки!

Посреди плота на возвышении из ветвей уложили корзину с оружием и патронами — все их богатство, все надежды и залог жизни. Потом, раздевшись, укрыли свои сокровища брезентовой курткой Виктора и халатом Ашихэ, обернули с боков брюками, для надежности наложили сверху еще листьев, чтобы ничего, боже упаси, не промокло.

Собаки не хотели без хозяев взойти на плот. Пришлось их перенести силой.

— Ну, держись за ремень и работай ногами. Правь к тому берегу. Постараемся, чтобы нас не снесло течением.

Они поплыли. Собаки и багаж на плоту, Виктор — сбоку, ближе к носу, направляя плот плечом на середину реки, Ашихэ — позади, вместо «кормила», как говорят сплавщики.

Так они переправлялись на противоположный берег. Но вот, когда суша была уже почти под ногами, вода внезапно рванула и понесла плот. Берег был высокий, глинистый. У Виктора рука соскользнула, он не смог удержать плот, и тот, отскочив, понесся, кружась, прямо в шумный водоворот. Овраг втянул их, заглотал мигом и через мгновение выбросил, задыхающихся, далеко назад, туда, куда уже не доходило ни течение, ни дневной свет, где не было никакого движения, в стоячую, гнилую воду.

— Ашихэ!

— Я здесь.

Из-под опутавших плот водорослей вынырнула ее голова.

Виктор выплюнул изо рта набившуюся туда зелень, сопроводив ее ругательством. Ашихэ уже знала это его любимое словечко.

— Хулела?

— Ты не смейся. Холера, конечно! Хуже не бывает.

Он, отфыркиваясь, пустился вплавь обследовать место. Ни единой кочки, куда можно бы выбраться, — все стволы да стволы, как замшелые столбы под мостом. Поискал дна. Здесь было как будто неглубоко, но если погрузиться в воду по плечи, под ногами — полужидкая масса, целые залежи вонючего ила, бездонная трясина, от которой надо поскорее спасаться, не то засосет с головой. И долго ли они будут в силах барахтаться в воде подле плота, на который влезть нельзя, потому что не выдержит?

— Отпусти ремень, плыви ко мне!

Он подсадил Ашихэ на склоненное к воде дерево, которому не давала упасть только сплетенная с соседними верхушками пышная крона.

Сидя на нем, Виктор и Ашихэ отбивались от тревожных мыслей и от кишевших здесь насекомых. Положение прояснилось. Речка через узкую горловину оврага вливалась в болото. В обычное время эту трясину легко обходили, идя от засеки вверх по крутому берегу. Но бурное половодье превратило болото в озеро, и выхода из него не было. Не было ни дна, ни берегов, некуда было ногой ступить. Обратный путь тоже был им отрезан. Бешеный водоворот в овраге удерживал их здесь, как пробку в бутылке.

Как выбраться? Тащить на буксире плот невозможно, когда под ногами нет дна. Пуститься вплавь? Но как же собаки и оружие? Плот, даже такой маленький, не потащишь за собой, как ни плыви — кролем или брассом. Так что же остается? Пробираться по лианам, как обезьяны, от дерева к дереву?

Слова их были бессвязны, беспомощны, как и движения, которыми они отмахивались от насекомых. Рои комаров жалили их, мошкара оседала тучами на голых телах, как жгучая черная соль.

— Оденься. Авось, ничего там не промокнет и без твоего халата.

Ашихэ вместо ответа указала на воду:

— Смотри, что творится.

Опять полил дождь, и с мокрых деревьев густо капала вода. Зеленая поверхность болота пузырилась, как масло на горячей сковороде.

— Так хоть штаны надень.

— Нет. Там каждая тряпка нужна, чтобы уберечь патроны. Что будет, если…

Виктор и сам это понимал. Бесценный их груз был хорошо укутан, и трогать его не следовало. Что будет, если замки и спусковые пружины заржавеют, а порох в патронах отсыреет? Ведь без оружия они погибнут в тайге. Измученных и безоружных Долговой возьмет голыми руками.