Ксения Чепикова - Человек, научивший мир читать [История Великой информационной революции]

Он попал в точку. Европу охватила настоящая мания: все хотели иметь книгу с готовыми умными мыслями на все случаи жизни. А тут еще и картинки красивые! Удовольствие это было не из дешевых, тем не менее «Книга эмблем» стала бестселлером и была раскуплена вся. Альчиато переиздавал ее еще четыре раза. Видя этот успех, другие авторы и издательства занялись тем же, и «Книги эмблем» вышли на многих европейских языках. Творение пережило своего создателя: сборники изречений и цитат продаются до сих пор практически в том же виде, в котором их изобрел находчивый итальянец.

А потом появились социальные сети, и все повторилось: мы наблюдаем, как эта мания вновь охватила мир.

Любители пафосных статусов и цитатных пабликов, знайте: еще за 500 лет до вас были такие же любители похвастаться чужим умом.

Век Плантена – время зарождающегося капитализма, к которому христианское общество пока не привыкло. Делание денег и стремление к прибыли в качестве жизненного кредо все еще воспринимаются как нечто морально сомнительное. Христианская мораль, заботливо воспитываемая целое тысячелетие, очень устойчива, несмотря на кризис и Реформацию, которая уже объявила новые приоритеты. Честный ручной труд, ремесло – вот занятие, достойное доброго христианина. Oratores – bellatores – laboratores : торговцы в эту концепцию не вписываются. Они, конечно, были всегда, но до Реформации особенным уважением не пользовались: купить подешевле и продать подороже, самому физически не работая, – это «не совсем достойно». Отношение к ним можно описать русским словом «барыга».

Плантен – человек широких взглядов. Он трудится в сфере высоких технологий, имеет дело с последними достижениями науки, живет в мультикультурном городе и не отличается слепой верой в католические догмы. С другой стороны, он дитя своего времени, и католическое христианское воспитание с его моральными принципами дает о себе знать. Изначально он – совсем не тот тип человека, который бы занялся коммерцией. Но выбора не было, пришлось стать торговцем – несмотря на научный склад ума, классическое образование и желание посвятить себя чему-то более возвышенному. Это оказалось единственным способом создать капитал для типографии.

Сандра Лангерайс считает, что роль коммерсанта, похоже, подсознательно вызывала у него некий дискомфорт, особенно при общении с людьми науки, искусства и духовного сословия. Однако нельзя отрицать: только заработав достаточно денег, он получил возможность показать свой интеллект, свое образование и свое видение мира. Общаться с лучшими умами своего времени, сделать многое для науки и культуры, сыграть свою роль в информационной революции.

Стремление к прибыли – дело богоугодное. Богатство и успех – знак избранности и гарантия спасения души. Лютер и Кальвин не сформулировали этого дословно, но именно такой вывод сделали из их трудов современники. Протестантская этика– так в 1905 году в работе «Протестантская этика и дух капитализма» окрестил этот феномен Макс Вебер – отвечала экономическим требованиям времени и сформировала другое, новое отношение к коммерции, деньгам и богатству.

Важнейший вопрос для христианина – вопрос спасения души. Что делать, чтобы спастись? Полтора тысячелетия христианство пыталось дать какие-то рецепты, пока Жан Кальвин не объявил: Господь уже давно все решил и выбрал определенное количество душ, которые спасутся; одни люди предопределены к вечному блаженству, другие – к вечному проклятию; от человека ничего не зависит. Но как узнать, к какой категории относишься? Очень просто: своим «любимчикам» Бог помогает, так что они, как правило, достигают успеха в жизни. А что такое успех? По Кальвину, любой христианин должен постоянно и упорно трудиться, выходит, достижение материального достатка – главный критерий усердности и добросовестности труда. При этом он проповедовал скромность и презрение к роскоши. Занятие коммерцией в протестантизме – не ради увеличения личного потребления, а добродетельный вид труда. Если тратить заработанные деньги – «неприлично», то их нужно вкладывать, чтобы заработать еще. Идеальная религия для капитализма. Даже проблема несправедливости в распределении материальных благ решается в ней сведением к предопределению, основанному на неподвластной человеческому пониманию воле Бога.

Новый менталитет и новая трудовая этика завоевывают Швейцарию, Германию, Голландию, Англию и проникают в Новый Свет, став нравственной основой нового государства – Северо-Американских Соединенных Штатов.

Не начни Плантен делать деньги – так бы и просидел всю жизнь в какой-нибудь типографии наемным подмастерьем, сокрушаясь об упущенных возможностях и философствуя о том, как жестокая судьба сломала жизнь талантливого и образованного юноши, подающего большие надежды.

За два с лишним года совместное предприятие, основанное осенью 1563 года, стало крупнейшей типографией Европы, оставив далеко позади всех конкурентов. В 1566 году оно переживает небывалый расцвет, все идет хорошо как никогда. Но под эту успешнейшую компанию своего времени с самого начала была заложена мина замедленного действия. И не то чтобы Плантен не знал об этом, подписывая договор о партнерстве… В общем, его пайщики были кальвинистами.

В конце июля 1567 года крупнейший типографический концерн Европы развалился. В начале года кузены ван Бомбергены до истечения четырехлетнего срока продали свои доли компаньонам и спешно уехали из Антверпена. Через несколько месяцев город покинули и другие партнеры. Успешное совместное предприятие прекратило свое существование. Плантен остался один. Серьезно размышляя над тем, не стоит ли ему все бросить и последовать примеру товарищей.

Наблюдая с 1562 года за ходом религиозной войны во Франции, власти соседних стран крепко задумались о том, что им делать со своими кальвинистами. В Нидерландах привыкли к свободе. Власть короля была представлена наместницей, но тон задавали местные элиты. С 1562 года крупная и мелкая аристократия объединялась под руководством Вильгельма Оранского и графа Эгмонта, ведя антииспанскую политику религиозной толерантности. Королевская администрация пыталась противодействовать, напустив на еретиков инквизитора Тительмана. В народе католическая церковь стремительно теряла влияние. Когда Плантен в 1563 году вернулся в Антверпен – голландская партия одерживала вверх, но ничего еще не закончилось. Наоборот, только начиналось.

1565 год оказался неурожайным, цены на продукты взлетели, росли безработица и общее недовольство. В это время делегация нидерландских дворян посетила Испанию, надеясь договориться с королем о приемлемой для обеих сторон религиозной политике. Филипп II отговорился обещаниями и откупился подарками – голландцы уехали ни с чем. А через несколько месяцев монарх направил сестре Маргарите указание исполнять Эдикт о ереси в полном объеме, не отступая ни на шаг. Тон письма был таким жестким, что герцогиня Пармская не осмелилась зачитать его перед представителями Провинций.