Фрэнсис Дворник - Центральная и Восточная Европа в Средние века [История возникновения славянских государств] [litres]

Другой западный святой, биографию которого могли знать на Руси, – это святой Иван Пустынник, первый отшельник Богемии. Он вроде бы не был легендарной фигурой, какой его долгое время считали, хотя не все проблемы, связанные с его существованием, прояснены. Согласно современному филологу и археографу Й. Вашице, Иван был княжеского происхождения, возможно, сыном старейшины ободритов Гостомысла, и стал монахом аббатства Корвей, откуда перебрался в Богемию. Он жил в IX веке. Если эти новые сведения о святом Иване найдут подтверждение, мы сможем считать его еще одним связующим звеном между Германией и Русью через Богемию. В Корвее в IX веке жил монах по имени Унванус. Имя напоминает англо-саксонское имя Айвен (Iwein). Этот Унванус или Айвен, возможно, идентичен чешскому святому Ивану.

Старая славянская легенда о святом Иване была сохранена в XIII веке русским автором. По всем признакам она была изначально написана на старославянском языке. Многочисленные богемианизмы в этом документе предполагают, что он был создан в X веке в Богемии, откуда был переправлен в Киевскую Русь. Существует также латинская легенда, написанная в Богемии в XV веке, которая предполагает существование старославянского документа.

Но это еще не все. Другая западная религиозная тоже литература проникала в Киевскую Русь и была сохранена в старославянских переводах. Рассказ о мученичестве святого Аполлинария Равеннского был переведен на старославянский язык и сохранен в русском манускрипте XIV века. Перевод Жития святого Бенедикта Нурсийского можно прочитать в манускрипте того же века, а о мученичестве папы святого Стефана – в другом манускрипте XV века.

А.И. Соболевским были также опубликованы другие тексты, имеющие старославянское происхождение, из русских манускриптов, что, впрочем, не исключает вопросы, где они были написаны и как попали в Киевскую Русь. Я имею в виду короткую проповедь о празднике святых Петра и Павла, пасхальную проповедь о крещении и вознесении Иисуса Христа и еще одну проповедь о святом Иоанне Крестителе, святых Косме и Дамиане.

Некоторые из этих текстов могут приписываться любимому ученику святого Мефодия – святому Клименту, к примеру проповеди о святых Петре и Павле, святом Иоанне Крестителе и пасхальная проповедь. В этом случае вопрос, как эти тексты попали на Русь, не является сложным. За многие литературные источники русские должны благодарить болгар. С другими текстами все не так просто. Что касается перевода рассказа о мученичестве святого Стефана, редактор обнаружил сходство стилей переводчика и автора жизнеописания святого Мефодия. Другой памятник старославянской литературы, проповедь святителя Григория Великого, переведенный с латыни и записанный в русском манускрипте XIII века, имеет много общих черт со стилем, использованным в так называемых Киевских глаголических листках. Они содержат отрывки старославянской литургии, которую служили в Моравской империи, а после ее разрушения – в Богемии. Если так, моравское, точнее, чешское происхождение обоих документов невозможно отрицать.

Более того, обнаружено аналогичное сходство стилей между создателями этих документов и автором старославянского жизнеописания святого Венцеслава (Вацлава). Это жизнеописание, как уже говорилось, является славянским переводом латинской легенды, написанной Гумпольдом, расширенной большим количеством дополнений. Оно могло быть написано только в Богемии в конце X или начале XI века. Следует отметить, что официальный русский «Пролог» – древнерусский житийный сборник – не включал жития святых Венцеслава и Людмилы до XII или XIII века. Но культы, вероятнее всего, старше, поскольку имя Венцеслав использовалось русской княжеской семьей – сына Ярослава Мудрого, родившегося в 1034 году, назвали Вячеслав, то есть Венцеслав – имя чешского происхождения. Первое оригинальное жизнеописание, написанное в Богемии вскоре после 929 года, даты смерти святого, сохранилось для потомков в основном благодаря тому, что нашло путь в Киевскую Русь и стало там чрезвычайно популярным. Кроме русских, только хорваты, использовавшие славянскую литургию, сохранили эту легенду.

Все это приводит к одному заключению: контакты между Богемией и Киевской Русью в XI веке были частыми и оккупация современной Словакии Болеславом Великим и после него Стефаном I Венгерским их не нарушила. В то время Богемия гордилась своим активным центром славянской литургии и литературы в аббатстве Сазава, что недалеко от Праги. Монастырь стал известным при его первом аббате – святом Прокопии, – и в нем даже хранились некоторые реликвии русских святых Бориса и Глеба, канонизированных русской церковью в 1071 году. В 1096 году аббатство утратило свой славянский характер. При первом изгнании монахи Сазавы бежали в Венгрию – так сказано в латинском жизнеописании святого Прокопия. А после моравской катастрофы славянская литургия, вероятно, сохранилась в северной части Венгрии или в современной Словакии. Не исключено, что некоторые монахи вернулись в Словакию в 1096 году, когда были уже окончательно изгнаны из Сазавы и заменены латинскими монахами. Эта территория в каком-то смысле была самой культурной частью мадьярских владений. В XI веке венгры всячески старались активизировать христианскую жизнь. Можно предположить, что, если какой-то христианский центр уцелел со времен далекого прошлого, мадьяры позволили ему существовать в мире. Как уже говорилось, одно только использование другого языка в богослужениях едва ли могло вызвать недовольство мадьяр. В те времена они еще колебались между Византией и Римом.

Когда мадьяры приняли христианство, возобновились контакты между Богемией и Хорватией. Нам известно, к примеру, что Киевские глаголические листки, написанные в Богемии в X веке, имели дополнение, созданное в XI веке в Хорватии. Другой глаголический документ – Венские листки – это всего лишь хорватская копия XI или XII века старославянского миссала, составленного в Моравии в IX веке. Киевские глаголические листки тоже являются копией моравского миссала IX века. Связь между богемскими и хорватскими остатками наследия Мефодия, нарушенная мадьярами после разрушения Моравской империи, скорее всего, возобновилась в XI веке, когда мадьяры изменили свое отношение к христианской цивилизации. Другие старославянские документы нашли путь в Хорватию. Хорваты получили из Богемии «Поучения о днях памяти святых Кирилла и Мефодия и поклонении святому Венцеславу (Вацлаву)». Такой вывод можно сделать на основании существования рукописей, имеющих хорватское происхождение, легенд о Венцеславе и включения святых Венцеслава и Людмилы в древнейший хорватский календарь в этот период. Причем тот факт, что Vita Methodii не должно было попасть в Хорватию, только усугубляет загадку. Да, много манускриптов, должно быть, погибло в те смутные времена, и также возможно, что Vita вообще не попало в Хорватию. Когда Богемия и Хорватия в XI веке возобновили общение, у чехов уже был новый святой – Венцеслав, популярность которого затмила святых моравского периода – Кирилла и Мефодия. Чехи, разумеется, были за своего святого.