Генри Хаггард - Земля теней

– Что вы сказали?! – воскликнул мистер Левинджер. – Прекратите ныть, женщина, и говорите!

– Вот видите, сэр, вы бы сделали большую глупость, если бы отослали меня! – всхлипнула миссис Джиллингуотер. – Я ведь должна сообщить вам новости. Не пойму, правда, почему это должно вас беспокоить, ведь бедняжка Джоанна для вас – никто… Вот если бы это был сэр Генри Грейвз, тогда другое дело…

– Вы скажете, в чем дело, или нет?! – взорвался мистер Левинджер, в бешенстве стукнув тростью об пол. – Не шутите со мной!

Миссис Джиллингуотер искоса наблюдала за ним, размышляя, насколько безопасно для нее продолжать эту игру. Придя к неутешительному для себя выводу, она вздохнула и протянула мистеру Левинджеру письмо миссис Бёрд.

– Вот эти новости, сэр.

Он взял, вернее, вырвал письмо из ее рук и торопливо прочитал его. Очевидно, содержание глубоко потрясло его, потому что он пробормотал вслух:

– Бедная девочка! Она так больна!

Затем он уселся за стол, взял бланк телеграммы и написал на нем следующее:

«Миссис Бёрд, Кент-стрит, 8.

Ваше письмо для миссис Джиллингуотер получено. Не жалейте денег. Вышлю еще сегодня же.

– Не могли бы вы позвонить, миссис Джиллингуотер? – попросил мистер Левинджер, запечатывая телеграмму в конверт. – Впрочем, я сам, не беспокойтесь.

Он вышел из комнаты, но почти сразу вернулся.

– Что-нибудь еще, миссис Джиллингуотер? Могу вам сообщить, что сделаю все возможное для вашей племянницы, а вам дам знать, как продвигаются дела.

– Спасибо, сэр! А что насчет аренды и уведомления?

– Пока я их отзову. Я не хочу иметь с вами дело, если вы меня не вынудите. Полагаю, вы, как обычно, в стесненном положении?

– Ну да, сэр, честно говоря – да. Я не знаю даже, что мне делать, если кто-нибудь мне не поможет.

– Десять фунтов достаточно?

– Это придаст мне немного сил, сэр.

– Хорошо, возьмите. Но учтите: я даю эти деньги в счет наших прошлых отношений, хотя вы этого и не заслуживаете, и если у вас снова начнутся какие-то проблемы – больше я помогать не стану. Еще одно: я рассчитываю, что вы ничего не расскажете о бедной Джоанне и ее болезни – особенно сэру Генри Грейвзу и мистеру Року. Вы меня поняли?

– Прекрасно поняла, сэр.

– Тогда запомните то, что я сказал. Доброго дня. Если захотите со мной связаться – сделайте это в письменной форме.

Миссис Джиллингуотер изобразила неловкий реверанс и смиренно вышла из кабинета.

– И марту месяцу уподобляясь, вошла она, как лев, а вышла, как ягненок… – продекламировал мистер Левинджер, задумчиво глядя ей вслед. – Опасная женщина… но, к счастью, я крепко держу ее в руках. Жуткая баба! Мне страшно думать о судьбе любого, кто попал во власть подобного человека. А теперь о бедной девочке. Если бы она умерла, многих проблем можно было бы избежать, но я обязан спасти ее – иначе остаток жизни буду думать, что ее кровь на моих руках… Как бы там ни было, мне придется немедленно поехать в Лондон и присмотреть за ней. Эмма завтра возвращается – я сделаю вид, что еду ее встречать. Дайте-ка взглянуть… вот, сегодня в три часа есть поезд, в городе я буду в шесть. Я мог бы пообедать в гостинице, потом повидать Джоанну и телеграфировать Эмме, что завтра мы с ней вместе отправимся одиннадцатичасовым… Да, это будет очень хорошо!

Она искоса наблюдала за ним, размышляя, насколько безопасно для нее продолжать эту игру

Два часа спустя мистер Левинджер был на пути в Лондон.

Миссис Джиллингуотер вернулась в Брэдмут, если и не ликуя – то, по крайней мере, в куда лучшем настроении, чем утром. Она выпросила у мистера Левинджера десять фунтов, что само по себе было победой; появились у нее надежды и на другие поборы, поскольку теперь ей был известен адрес Джоанны – а этот товар высоко котировался на здешнем рынке. Денег ей на первое время хватит, так что пока нет нужды обращаться к Сэмюэлу Року – вообще-то она и в самом деле боялась нарушить запрет мистера Левинджера. Тем не менее душу ей согревала мысль о том, что чисто теоретически двадцать пять соверенов почти у нее в кармане…

Прошел месяц – и десять фунтов мистера Левинджера были потрачены до последнего фартинга; по большей части деньги ушли на уплату долгов тем кредиторам, которые либо уже предъявили иск, либо угрожали сделать это в самом ближайшем будущем. Снова оказавшись без средств, миссис Джиллингуотер поразмыслила – и решила обратиться к Сэмюэлу Року, даже рискуя при этом, что мистер Левинджер обнаружит вероломство. Как-то вечером, уже в сумерках, чтобы укрыться от любопытных взглядов, она направилась в Мур Фарм.

Поместье Мур Фарм укрылось в мрачном ельнике, росшем на гребне земли, который разделял морское побережье на протяжении от Брэдмута до Рамборо и заливные луга. Возможно, во всем графстве не было более одинокого и мрачного дома, чьи окна выходили на пустоши и печальные болота с одной стороны и на море – с другой. Вид на луга и болота мог бы считаться более жизнерадостным – но архитектор, видимо, решил, что всякая радость неуместна и греховна… и потому с этой стороны расположил многочисленные хозяйственные постройки.

Дом, впрочем, стоял на отшибе от них; угрюмый и массивный, построен он был из серых камней, заимствованных на руинах аббатства Рамборо. Когда предки Джоанны по материнской линии, когда-то владевшие этими землями, разорились, все их владения выкупил дед Сэмюэла Рока, человек весьма эксцентричный, но деловой, изрядно преуспевший в роли подрядчика на поставку сена войскам Его величества.

Владельцем Мур Фарм Джеймс Рок, впрочем, оставался лишь немногим более года, после чего внезапно сошел с ума. Помешательство его носило буйный характер, однако супруга – по так и не выясненным причинам – категорически отказалась помещать безумца в лечебницу и заперла его в доме, снабдив все окна и двери прочными стальными решетками и тяжелыми запорами. Конец этой истории был трагичен: однажды ночью безумец обманул своих тюремщиков и убил жену, когда она пришла навестить его. Событие это произошло лет за семьдесят до нынешних событий, однако и жизни двух поколений не хватило на то, чтобы развеять зловещие воспоминания об этом мрачном месте; та часть дома, где произошло убийство, и по сей день оставалась необитаемой.

Миссис Джиллингуотер не относилась к людям с излишне живым воображением, и нервы ее, можно сказать, пребывали в зачаточном состоянии – однако и ее неприятно поразил облик Мур Хаус в этот ноябрьский вечер. Погода была ветреной, собирался шторм, и багровые лучи солнца сердито светили сквозь лохматые ветви елей, бросая мрачный отблеск на берег моря и свинцовые волны, накатывающие на него. Ветер выл и стонал в ветвях, волны с грохотом обрушивались на прибрежные скалы, по небу с огромной скоростью неслись рваные облака, а под ними с отчаянными криками метались буревестники. Ни одно окно в доме не светилось, однако было еще достаточно светло, чтобы миссис Джиллингуотер, стоя у ворот, могла разглядеть и заросший бурьяном сад, и даже железные решетки на окнах комнат, где когда-то содержали несчастного безумца. Ни одной живой души не было вокруг, и за окнами не мелькало ни единого огонька.