Генри Хаггард - Земля теней

Генри принимал мало участия во всех этих приготовлениях – будучи главой семьи, он должен был всего лишь отдать невесту жениху и поприветствовать гостей. Этот брак и все, связанное с ним, были ненавистны Генри, но он старался поддерживать хотя бы видимость мира в семье. С сестрой они так и не помирились, хотя внешне были вежливы и даже ласковы друг с другом, с зятем же Генри не перемолвился ни единым словом с того самого дня, когда Эдуард пытался прочесть ему лекцию о нравственности и благопристойном поведении.

Все шло хорошо, и даже Эллен больше почти не волновалась за свой брак. В последний момент Эдуард проявил некоторую склонность к уклонению от своих обязательств, мотивируя это тем, что супруга не принесет ему никакого приданого, однако адвокаты Эллен быстро образумили его: он ворчал, но бумаги подписал.

Наконец, к всеобщему облегчению, настал день свадьбы – один из тех редких и прекрасных ноябрьских дней, когда листья падают совершенно бесшумно, а воздух чист и прозрачен. Рошемская церковь была полна, и когда статная красавица-невеста шла по проходу под руку со своим братом, а за ней следовали ее подружки – Эмма Левинджер и кузина мистера Милуорда, отовсюду несся тихий гул восхищения. Затем Эдуард Милуорд, чувствовавший себя крайне неловко в новом фраке и тесных блестящих туфлях, занял место рядом со своей нареченной – и служба началась. Генри отделался дежурной улыбкой, сдавая сестру с рук на руки, и вскоре новоиспеченные мистер и миссис Милуорд уже получали поздравления от родственников и друзей.

Произошло это в два часа пополудни, так что никакого обеда не было – только чай и шампанское. Генри Грейвз объявил себя начисто неспособным к публичным выступлениям, и потому роль шафера принял на себя настоятель прихода, провозгласивший первый тост за здоровье невесты и жениха и украсивший свое выступление вполне уместной и элегантной латинской цитатой. Эдуард выступил с ответной речью: говорил он пылко, с большим чувством, ужасно заикаясь – и довольно неосторожно заявил в конце, что сегодня «самый удачный день в жизни его жены». Генри при этих словах мрачно улыбнулся, а остальные гости задумались…

Затем новобрачные удалились, чтобы осмотреть подарки, «многочисленные и дорогие», а потом появились снова, уже в дорожных костюмах. Их осыпали рисом и хмелем, и после недолгой светской беседы церемония была окончена.

Мистер Левинджер и Эмма уезжали последними.

– Вы выглядите усталым, Грейвз, – сказал мистер Левинджер.

– Да! – отвечал Генри. – Я в жизни своей так не уставал. Слава Богу, все позади.

– Что ж, дело сделано – и не самое плохое дело. Даже если этот человек вам не нравится – у него есть много преимуществ.

– Надеюсь, – пожал плечами Генри. – До свидания, мисс Левинджер, большое спасибо, что пришли. Позволю себе заметить, что ваше платье очаровательно – со всеми этими мерцающими украшениями… лунный камень, не так ли?

– Я рада, что вам нравится, сэр Генри! – отвечала Эмма, явно довольная комплиментом.

– Кстати, Грейвз! – вмешался мистер Левинджер. – Не хотите ли приехать к нам на следующей неделе в пятницу и погостить до вторника? Вы ведь знаете, что старый осел Боулз выращивает фазанов – в промежутках между посещением службы? Они так расплодились, что можно настрелять три или четыре сотни, но это слишком высоко в холмах – слишком высоко для меня, по крайней мере. Если вы приедете, я возьму пару пистолетов. Рядом живет наш пастор, у него есть ученики – одним словом, отличная охотничья компания. Будем стрелять в субботу, понедельник и вторник, заодно поохотимся и на куропаток.

– Я с удовольствием! – искренне обрадовался Генри. – Не думаю, что у меня будут какие-то дела – по правде сказать, я уверен, что их не будет.

Он взглянул на Эмму – и впервые за весь этот день улыбнулся по-настоящему.

Эмма оценила и этот взгляд, и улыбку – но задумалась, неужели Генри так радует перспектива настрелять «три или четыре сотни фазанов» где-то в холмах… или все-таки возможность посетить Монкс Лодж… и увидеться с ней? Эмма решила, что дело в фазанах – однако мило улыбнулась в ответ и сказала, что будет рада видеть сэра Генри.

Их осыпали рисом и хмелем

Затем Левинджеры уехали, а Генри, сменив праздничный костюм на старую куртку и бриджи, отправился в кабинет, чтобы в тишине выкурить трубку.

В тот вечер они ужинали вдвоем с матерью. Это была не слишком веселая трапеза – в доме царил беспорядок, оставшийся после свадебной церемонии. С большого овального стола в столовой даже не убрали вазы с цветами, и потому разговаривать за ужином оказалось совершенно невозможно. Когда дворецкий принес десерт и тихо удалился, леди Грейвз побарабанила пальцами по белой скатерти.

– Как-то мрачновато, ты не находишь, мой дорогой?

– Да уж! – откликнулся сквозь цветы Генри. – Это немного напоминает мне Южную Америку, где туземцы разговаривают друг с другом через натянутые шкуры. Может быть, перейдем в кабинет? По крайней мере, там не понадобится перекрикиваться.

Мать кивнула в знак согласия, и они перебрались в кабинет. Генри взял с собой графин вина.

– Мне кажется, все прошло хорошо, – сказала леди Грейвз, пока Генри разжигал камин.

– О, вполне, вполне. Ты не против, если я закурю?

– Генри, я знаю, что тебе не нравится этот брак. Он и мне не слишком по душе, потому что Эдуард… ну, скажем, не совсем нашего круга человек. Но вкусы у всех разные, и я думаю, он прекрасно подходит для Эллен. Видишь ли, она станет им командовать – а вот ужиться с тем, кто командовал бы ею, она не смогла бы. Кроме того, он богат – а богатство ей необходимо для того, чтобы чувствовать себя комфортно. Нет-нет, я очень удивлюсь, если этот брак не будет иметь успех…

– Эллен всегда будет иметь успех – даже в браке с Эдуардом Милуордом, мама. Я отчасти восхищаюсь ею – но почему-то совсем не завидую своему зятю, хоть он и женился на даме, которой, строго говоря, не заслуживает. Надеюсь, он тоже сможет быть… счастливым.

– Не сомневаюсь, они с Эллен все решат к обоюдному удовлетворению. Знаешь, дорогой, если посмотреть на эту свадьбу еще и с другой точки зрения – то я очень рада за Эллен: она теперь вне досягаемости наших проблем. – Леди Грейвз вздохнула. – До сего дня, Генри, мы отчаянно боролись, чтобы не ударить в грязь лицом, и я жила в постоянном страхе, что перед самой свадьбой случится нечто ужасное. Но вот все трудности позади, Эллен стала женой богатого человека – очень богатого! Это помогло нам и весьма сильно – но теперь, мой дорогой, все деньги у нас с тобой закончились, осталось едва ли сто фунтов, и я не знаю, что будет дальше…