Генри Хаггард - Земля теней

Записка леди Грейвз была правдива – но не до конца. Леди Грейвз все еще была умной и энергичной женщиной, и мысли ее во время добровольного заточения в своей комнате отнюдь не были праздными. Напротив, она рассмотрела создавшееся положение со всех сторон, припомнила каждое слово из разговоров с Генри и из письма Джоанны – ни одно предложение из этого письма не ускользнуло из ее памяти. После долгих раздумий леди Грейвз пришла к выводу, что было бы абсолютно бесполезно пытаться как-то отвратить Генри от его цели – но это не означает, что столь же безуспешно будет обращение к самой девушке. Она помнила из рассказов Генри, что Джоанна постоянно отвергала идею женитьбы и даже в том безумном письме, которое переслала миссис Бёрд, писала, что никогда не позволит этого, чтобы не допустить гибели Генри. Конечно, леди Грейвз прекрасно понимала: если эти двое встретятся, то Джоанна Хейст почти наверняка даст себя переубедить, чтобы стать женой Генри и уважаемым членом общества. Женщина, находящаяся в столь сложном положении и поступившая иначе, была бы уже сверхчеловеком, ставя на карту собственную честь и честь своего будущего ребенка. Согласие означало бы для нее не только получение социального статуса, но и удовлетворение чувства, которое, даже будучи греховным поначалу, все же было искренним. И все же обратиться к Джоанне следовало – во всяком случае, так казалось леди Грейвз.

Оправдано ли будет такое обращение? Девушка обижена, девушка много страдала, у девушки есть определенные права – можно ли просить ее добровольно от них отказаться? Леди Грейвз отвечала на этот вопрос утвердительно. Она не была жестокой и бездушной женщиной, подобно ее дочери – она не заботилась о собственной выгоде. Однако пожелания покойного мужа были для нее священны, а в глубине ее сердца жили переживания за судьбу сына. Как и Эллен, леди Грейвз считала, что мужчина не имеет права разрушать свою семью и приводить весь свой род к краху лишь для удовлетворения личных страстей и даже долга. Пусть лучше девушка останется обиженной, пусть Генри будет страдать от стыда и раскаяния – нежели станет известно, что род Грейвзов потерял свою честь и родовое поместье только потому, что Генри решил выплатить долг чести за счет своей семьи.

Рассуждение это было ошибочным, и леди Грейвз вовсе не была тем человеком, который имел право выносить хоть какие-то суждения на сей счет – но, как бы то ни было, она приняла решение и намеревалась действовать в соответствии с ним. Был только один способ удостовериться во всем: увидеть Джоанну Хейст лицом к лицу. Письмам леди Грейвз не доверяла. Через дворецкого Томсона она узнала, что Генри не собирается в Лондон раньше следующей пятницы, и решила опередить его. Адрес Джоанны она знала – видела его в письме миссис Бёрд – и надеялась, что девушка достаточно окрепнет, чтобы принять ее. Это была последняя надежда леди Грейвз – она не любила последних надежд, но ничего другого не оставалось.

Письмо Генри пришло на Кент-стрит вовремя, и миссис Бёрд, прочитав его, преисполнилась гордости и радости. Она и раньше питала определенные надежды на счастливый исход, но даже в самых смелых мечтах не представляла, чтобы ее предполагаемый противник капитулировал с такой готовностью. Теперь же она едва верила своим глазам: бесчувственный злодей-баронет, каким Генри представал в ее воображении, оказался мягкосердечным и вполне обычным человеком; пусть он был немногословен, но она сразу поняла, что он искренне хочет жениться на жертве своих страстей. Миссис Бёрд была даже ошарашена: она перечитала записку Генри несколько раз, затем осмотрела вложенное письмо для Джоанны, поднося его к свету и пытаясь разобрать хоть одно словечко… Ее любопытство достигло той стадии, когда она с тоской посматривала на кипящий чайник, размышляя, имеет ли она право вскрыть над паром конверт и просмотреть содержание письма, прежде чем передать его Джоанне. Однако совесть возобладала над любопытством.

Прочитав письмо Генри в первый раз, миссис Бёрд решила, что в интересах душевного здоровья Джоанны пока что письмо отдавать ей нельзя – однако постепенно переменила свое решение. Джоанна была вне опасности – доктор сказал, что она может читать, что угодно – а значит, послание можно было отдать ей без всякой боязни. И вот, когда сиделка спустилась к ней утром и сообщила, что пациентка проснулась, и что если миссис Бёрд присмотрит за ней, то она, сиделка, прогулялась бы в парке до обеда, маленькая портниха поспешила наверх с драгоценным документом в кармане. Джоанна, сидевшая на диване, встретила ее с улыбкой и подставила бледную щеку для поцелуя.

– Как вы себя сегодня чувствуете, моя дорогая? – спросила миссис Бёрд, склонив, по обыкновению, голову набок и критически осматривая девушку.

– Я чувствую себя намного лучше, чем все последние недели, – отвечала Джоанна. – Мне кажется, я теперь выздоровела – и все благодаря вам и вашей доброте.

– Чувствуете ли вы себя в силах прочитать одно письмецо, дорогая? Потому что у меня для вас именно письмецо!

– Письмецо? – с тревогой переспросила Джоанна. – Кто же взял на себя труд написать мне? Мистер Левинджер?

Миссис Бёрд покачала головой с самым таинственным видом.

– О, не мучайте меня! – воскликнула Джоанна. – Дайте! Дайте мне это письмо!

Миссис Бёрд сунула руку в карман и достала письмо Генри. Джоанна увидела его почерк на конверте – и ее исхудавшие белые руки задрожали так сильно, что она не смогла вскрыть конверт.

– Откройте… – прошептала она. – О, я не вижу… строки расплываются… Прочтите мне его, скорее! Скорее!

– Не торопитесь, моя дорогая, оно ведь не улетит! – сказала миссис Бёрд, забирая у нее письмо.

Затем она надела очки, откашлялась и начала читать:

– Дорогая Джоанна… Дорогая, может быть, вы лучше прочтете сами? Мне кажется, это очень личное.

– О! Я не могу ждать, я должна услышать… продолжайте, прошу вас!

Ободренная таким образом миссис Бёрд продолжила чтение и дочитала все письмо до конца.

– Ну, – сказала она, опуская его на колени, – вот это то, что я называю «поведение джентльмена». Вам, моя дорогая, повезло попасть в руки такого человека, потому что некоторые мужчины не отнеслись бы к вам так хорошо – они бы, скорее, разозлились… даже, я бы сказала, взбесились! Ой! Боже милостивый, да что это с ней?! Упала в обморок!

Миссис Бёрд кинулась за водой, ругая себя за то, что позволила Джоанне прочесть письмо, когда она еще так слаба. К тому времени, когда она вернулась с водой, необходимость в ней уже отпала: Джоанна пришла в себя и сидела, глядя на валявшееся на полу письмо с восторженной улыбкой на лице. Миссис Бёрд подумала, что сейчас девушка особенно похожа на ангела.