Бернард Корнуэлл - Война волка

– Брат Бедвульф? – спросил я удивленно.

– Разве он монах? Нет вроде бы. Он со своей женой путешествовал.

– Это у него прозвище такое, – отмахнулся я.

Так, значит, Бедвульф подался вместе со своей Белкой вовсе не к Арнборгу, а на юг, за помощью. Выходит, я ему обязан, и сообщать благочестивому Осферту, что Бедвульф – беглый монах-расстрига, было бы грязной неблагодарностью. Входит, Бедвульф же и рассказал про Скёлля, так Осферт и узнал, что ярл идет по моему следу.

– Так ты, значит, отправился мне на выручку? – осведомился я.

– Да. Мы выступили, как только узнали, что за тобой погоня.

Глядя на западные холмы, я обдумывал его слова.

– Ты выехал из Мамесестера, чтобы наказать грабителей, – проговорил я наконец. – Так как ты повстречался с Бедвульфом?

– Бедолага попал к ним в плен, – ответил Осферт. – Он и его жена.

От этой новости я вздрогнул.

– Как понимаю, норманны пустили ее по кругу?

– Боюсь, что так, – с болью выдавил он.

Бедная маленькая Белка, подумалось мне. Я проникся симпатией к Вибург, но если ее муж изнасиловал пленницу, то заслужил ту смерть, на которую Осферт его обрек.

– Значит, с грабителями ты расправился? – задал я вопрос.

– Шестерых мы взяли в плен, остальные погибли.

– Где те шестеро?

– Я отослал их обратно в Мамесестер.

– Они изнасиловали женщину! Казни их!

– По моем возвращении их будут судить, – высокомерно заявил он. – И если найдут виновными, то предадут смерти.

– Судить?! – презрительно бросил я. – Просто убей ублюдков.

– В Мамесестере правит закон, – отрезал Осферт. – Королевский закон.

За спиной у меня пропел рог, но я не обернулся.

– Финан, сколько их там?

– Девяносто два, – доложил ирландец. – И они приближаются. Есть еще несколько на…

– Про этих я знаю, – оборвал я его.

– Еще несколько? – переспросил Осферт. – Где?

– Разведчики, – пояснил я. – На холме.

Он посмотрел на запад, где на гребне маячили теперь всего шесть человек. Решив, что полудюжиной разведчиков можно пренебречь, Осферт перевел взгляд обратно на главные силы Скёлля. Рог запел снова, на этот раз громче и настойчивее.

– Хочет, чтобы мы смотрели на него, – проворчал я, имея в виду, что Скёлль намерен отвлечь нас от западного гребня, за которым собирались основные силы. Я продолжал стоять спиной к вождю норманнов и его всадникам. – Финан, ты его видишь?

– Да. Этот здоровенный ублюдок держится прямо в середине своего строя.

– Человек в белом плаще? – спросил Осферт.

– В шкуре белого медведя, – уточнил я. – Но в нем дух волка. Он ульфхедин.

– Ульфхедин? – удивился Осферт. – Я думал, что это просто сказки.

– Ульфхеднар – не сказки, – вмешался священник. – Хотя это большая редкость. Это воины волка. Они натираются колдовской мазью, отчего становятся как бешеные. Мой народ называет это берсеркерганг.

– Твой народ? – вскинулся я.

– Я дан, – спокойно ответил поп. Он был молодой, с серьезным лицом, на котором читались ум и суровость.

– Отец Ода обратился в веру в Восточной Англии, где поселилась его семья, – сообщил Осферт.

– Хвала Господу, – вставил Ода.

– И он состоит при мне толмачом. А также капелланом, – продолжил Осферт.

– И сколько у тебя капелланов?

Этот вопрос Осферт пропустил мимо ушей. Он достаточно хорошо знал меня и понимал, что я непременно высмею его ответ. Много лет назад, когда Осферт начал входить в возраст, Альфред стал готовить его к священному сану, но юноша мечтал о воинской славе и умолил меня взять его под свое крыло. По совести говоря, ему стоило стать попом: он благочестив и предан церкви. Верил крепко, даже страстно. Но, начитавшись христианских книг, парень решил, что клеймо рождения вне брака делает его недостойным священства. А вот про то, что ублюдкам негоже убивать данов, в писании ничего не сказано, поэтому Осферт снял рясу и облачился в кольчугу. Умом он пошел в отца, и благодаря его смышлености из него получился хороший воин. И храбрый к тому же. Отвага его, как я понимал, берет начало в глубоком страхе. Но силой воли он преодолевал страх, и это вызывало во мне восхищение. Я не только восхищался Осфертом, но и любил его, однако подозревал, что, подобно большинству христиан, он не способен принять человека, поклоняющегося другим богам. Он смотрел мимо меня, и тут рог пропел снова. Я не выказывал тревоги, и Осферт решил, надо полагать, что я не считаю угрозу нападения норманнов серьезной. В конечном счете на нашей стороне был численный перевес.

– Случайность, – заявил Осферт.

– Ты имеешь в виду шанс прикончить Скёлля? – осведомился я.

– Я имею в виду, – начал он, и в голосе его прозвучала легкая досада, – слова принца Этельстана. Он сказал, что мы можем повстречаться с тобой и тогда мне следует передать тебе послание.

– Прежде чем передашь, я хотел бы уточнить, – прервал его я. – Не поставить ли нам моих всадников рядом с твоей «стеной»?

Вопрос поверг его в замешательство.

– Это необходимо? – Он нахмурился.

– Желательно. На случай если Скёлль решит напасть.

– Не решит, – уверенно возразил Осферт.

– Я все-таки это сделаю. – И я приказал своим воинам построиться в линию справа от «стены щитов».

– Господин, щиты приготовить? – спросил у меня Рорик. Мальчики и слуги поглядывали в сторону заводных и вьючных лошадей, на которых везли щиты.

– Не нужны вам щиты, потому что норманны не полезут в драку, – заявил Осферт.

– Нам нужны щиты, – сказал я Рорику.

– Они не станут драться, – упрямился Осферт, хотя люди Скёлля медленно надвигались.

– Откуда ты знаешь? – задал я ему вопрос.

– Нас больше, – ответил Осферт, но как-то не очень уверенно.

– Нас больше, – согласился я. – Но они ульфхеднар. Дерутся забавы ради.

– Это верно, – вставил отец Ода и перекрестился. – Ульфхеднар не знают страха. Некоторые даже желают смерти, ибо верят, что заслужат почетное место в пиршественном зале Валгаллы.

Осферт внимательно разглядывал врага. Скёлль в центре строя казался громадным в своем объемном меховом плаще. Рядом с ним был худощавый всадник с длинными белыми волосами и длинной белой бородой, в светло-серой, ниспадающей до стремян накидке. Видимо, это Снорри, внушающий ужас колдун Скёлля. Он пялился на нас своими пустыми глазницами, и мне стало как-то не по себе от этого далекого взгляда. Потом чародей развернул серого коня и скрылся за рядами всадников. У воинов этих были ярко раскрашенные щиты, острия их копий поблескивали в свете зимнего дня, а их рог дразнил нас своими резкими трелями. Норманны остановились в трех-четырех бросках копья от нас, но самые младшие из дружинников Скёлля, горячие головы, погнали к нам коней, выкрикивая оскорбления, и дразнили, призывая наших сразиться с ними один на один.