Эванжелин О'Нет - Зови меня Амариллис [СИ]

— Ну, здесь всякие религиозные причитания, а, вот оно:

Найдена каменная плита с полустертой от времени надписью, где упоминается преподобная мать Филорена. На плите можно также совершенно отчетливо разобрать фигурки животных. Фигурки довольно необычные — по каменной поверхности вперемешку разбросаны слоны, жирафы, бегемоты. Жирафы пойманы каменотесом в причудливом танце шей, слоны играют хоботами, бегемоты пугают пастью, машут хвостами крокодилы — мы и сейчас можем ощутить восхищение художника, впервые попавшего в джунгли и саванны Черного Континента.

— А дальше уже идет неинтересная нам ерунда. Теперь поняли? — Этьен победно посмотрел на сидящую напротив Марину. — Это наш шифр. Там, на африканской плите, высечен путь к сокровищам.

Марину уже не надо было подстегивать. Она вся казалась во власти рассказа Этьена, глаза широко открылись, тело подалось вперед (халат слегка разошелся и Этьену стала видна верхняя часть груди).

— Какое сокровище, Этьен? Не мучайте меня, мой друг, рассказывайте до конца!

Этьен с некоторым трудом отвел глаза от соблазнительной картины.

— Смотрите опять в тетрадь. Вот здесь, я подчеркнул, — и он перевернул три странички назад. — Читайте: «И изготовился рыцарь к бою, и вытащил он свой меч с рукояткой в виде распятия и черной жемчужиной в перекрестье» . А вот дальше: «О, прекрасная дева, примите от меня сей залог моей любви и верности. И подал ей золотой диск со спиленным краем и отчеканенным ликом Спасителя» . Вот еще: «А вы, мой верный рыцарь Гуго, возьмите от меня в подарок эту безделицу, — и подала ему серебряный отпечаток следа босой женской ноги» . Говорит это вам что-нибудь?

— Говорит. — Марина побледнела и стала подыматься из кресла. — Я читала не так давно о мече с распятием на рукояти. Ведь это… ведь это… неужели?..

— Да, Марина, да! Это клад тамплиеров. Я отправляюсь немедленно. В Дакаре узнаю, где обосновалась миссия этой матери Эмилии, те укажут мне дорогу к развалинам, а там уже я сам. — Не сдержавшись, Этьен нервно хихикнул. — А вы пока можете поехать на Ривьеру и присмотреть там виллу побольше. Вы не станете возражать, если летний дом у нас будет в Альпах?

Марина помотала головой:

— Я с вами. Мы поедем вместе. Мы вместе прошли всю долгую дорогу, давайте вместе пройдем и ее конец!

Этьен даже оторопел. Он никак не ожидал, что Марина тоже захочет ехать. Может быть, она испугалась, что Этьен ее обманет? И Этьен с жаром принялся описывать опасности путешествия.

Марина его не слышала. На нее внезапно накатил кошмар. Этот кошмар был ее непременным спутником всю последнюю неделю. Он редко являлся днем, но зато исправно посещал ее каждую ночь. В этом кошмаре Марина видела себя лежащей на высоком столе, раздетой, укрытой простыней, с широко раздвинутыми и согнутыми в коленях ногами. Все залито ярким электрическим светом, воняет аптекой. У ее ног стоит мужчина в белом халате. Лица мужчины не видно, он обращен к ней спиной. Но вот он оборачивается, Марина видит застегнутый до верха халат, шапочку, но лица нет, вместо лица невыразительный плоский круг. Мужчина держит руки задранными вверх, он пытается поудобнее натянуть на руки перчатки. Вот он закончил с перчатками, поворачивает к ней диск лица, протягивает руку, берется за простыню, сейчас он ее сдернет… и тут чувства Марины тонут в тяжелом тумане… Это было последнее, что она видела тогда перед тем, как наплыл наркоз.

Усилием воли женщина отбросила наваждение, вернулась разумом в комнату, вернулась к Этьену, газете, тетрадке, кладу. «И ничего уже нельзя вернуть… Непременно надо ехать. Бросить здесь все. Никогда сюда не возвращаться. Может быть, тогда отпустит».

— Этьен, не спорьте, это решено, мы едем вместе. Дайте мне всего один день, завтра я буду готова. А пока замолчите и идите сюда, я вас поцелую.

Марина встала. Халатик удачно распахнулся и когда Этьен, сделав шаг навстречу, протянул руки, то махровая тряпица не могла ему помешать обнять женщину, которая теперь, он чувствовал, принадлежала ему безраздельно.

Лекционный театр в Коллеж де Франс был полон. Нижний ярус, куда пускали только по платным билетам, заполняла публика приличная. Первые ряды занимали члены Правления — географы, геологи, путешественники — цвет французской науки. Здесь же были капитан и офицеры с «Фламинго», семьи Франсуа де Нартена и Жан-Поля Круво — единственных выживших членов команды «Пеликана». Сами Франсуа и Жан-Поль сидели за столом на сцене. Рядом с ними были председатель Общества, его секретарь, Леон Клодель, и важный адмирал из Министерства. Бернар Латон отсутствовал — его возвращение из Сенегала задерживалось, в своих телеграммах он сообщал об обнаружении любопытной геологической формации и нескольких новых минералах. Один из них он хотел назвать нартенитом.

Остальные места были заполняли корреспонденты, фотографы и просто любопытствующая публика побогаче. Верхние ряды амфитеатра (туда вход был свободным) были занят публикой победнее, среди нее преобладали студенты.

Мими, розовая от гордости за отца, сидела во втором ряду напротив сцены, рядом с матерью и Бенито. Серж и Филипп Терели помещались в нескольких рядах сзади. И это было важной причиной, почему Мими не могла сосредоточиться на папином выступлении и на тех знаменитостях, которые сидели перед нею. Ей было просто необходимо оглядываться назад, бросать взгляд на Сержа (и встречать каждый раз ответный взгляд его серых глаз). Слишком часто оглядываться было все-таки нельзя, получилось бы, что она вертится. Мими изо всех сил старалась выглядеть солидно, изображать дочь капитана-героя, но получалось не очень удачно — шея вдруг решила, что она здесь главнее всех и что ей удобнее пребывать в вывернутом положении.

Сегодня утром, пока Франсуа отчитывался в Министерстве и Правлении Общества, Патрисия с Бенито поехали по магазинам, а Мими отказалась. Девушка заявила, что столичные наряды могут подождать, она лучше погуляет по городу. Она не вертихвостка какая-нибудь, зачем ей ОЧЕНЬ много нарядов? Мими и так была в новом платье и новом плаще: купили вчера — почти рядом с вокзалом на бульваре обнаружился симпатичный магазин модной одежды. Управляющий, мсье Арман, представительный мужчина, отослал всех своих продавщиц и взялся обслужить их сам. Получилось даже немножко смешно. Сначала купили обновки для Мими, а потом, когда в примерочную удалилась Патрисия, девушка не удержалась от шалости и портновским мелком пририсовала безликому манекену рот, нос и глазки. А Бенито заметил и важно погрозил племяннице пальчиком.

Накупив обновок, компания заглянула в ювелирную лавочку. Заглянула в общем-то по просьбе Мими, но Патрисия не возражала, а на протесты Бенито они просто не стали обращать внимания.