Эванжелин О'Нет - Зови меня Амариллис [СИ]

Этьен опять и опять перечитывал тетрадку, доставшуюся им с Николя в монастыре. Николя тогда очень увлекся дневником некоей Кларинды, который обнаружился в тетрадке, в ее начальных страницах. Но Этьен-то сразу понял, что самое ценное — в конце. Желтые хрупкие страницы, им было не меньше ста лет, хранили странные истории и легенды. Про волшебные цветы, светящиеся камни, животворную воду, чудных зверей и птиц. Но самое главное, что там было, что отрывками встречалось внутри сказок, но выглядело там каким-то внешним, посторонним, словно пришедшим снаружи, было перечисление старинных монет, талисманов и золотых слитков. О, эти талисманы! Их описание отдавалось в душе Этьена дивной музыкой и ангельским пением.

Вот отважный рыцарь выходит на битву с драконом и обнажает «меч с рукояткой в виде распятия и черной жемчужиной в перекрестье». Он спасает от верной смерти прекрасную девушку и дарит ей «золотой диск со спиленным краем и отчеканенным ликом Спасителя». А девушка дает ему взамен «серебряный отпечаток следа босой женской ноги». И меч, и диск, и серебряная отливка — о-ля-ля, это же все предметы из пропавшего клада Жака де Моле. Меч с эфесом-распятием — согласно Генриху Треплицу он принадлежал самому Гуго де Шалону. Отпечаток следа — это подарок от гроссмейстера госпитальеров, он упоминается в материалах процесса. А золотой диск со спиленным краем! Тогда ищейки Филиппа Красивого специально искали диск, обнаружение чеканки с лицом Христа позволило бы подкрепить обвинение верхушки тамплиеров в святотатстве.

Эти страницы Этьен никогда и никому не показывал. О них не знали ни Марина, ни Николя. Пусть они думают, что их цель — дорваться до наследства Сен-Клеров. А истинная цель — вот она: исчезнувший клад тамплиеров. Те записи, что Этьен держал в руках, наверняка сделаны кем-то из потомков Жоакина ди Корвальо. Кем? Какая разница! Жоакин, девяностолетний, лежащий в кресле и укутанный пледом, диктует воспоминания своему правнуку. Или правнучке. Может быть, даже той самой сбежавшей Амариллис. Неважно, кем написано. Главное — есть достоверное описание клада. Этот клад видели португальские купцы, видели в Африке и видели в середине 18-го века. Всего-то сто пятьдесят лет назад. Четыре поколения. Рукой подать.

Но где видели? Экспедиция тамплиеров, если и добралась до Африки, то наверняка укрыла сокровище на побережье. А вот португальцы, если нашли клад, могли перенести его куда угодно. В глубь джунглей. В Европу. В Бразилию. В Индию. Куда же?!

Эта загадка сжигала мозг Этьена последние недели. Отъезд Николя, отъезд Марины, бытовая неустроенность последних дней — все это проходило мимо сознания. Где? Где?!

На этот вопрос записи в тетрадке не давали ответа. Словно издеваясь над Этьеном, желтые страницы содержали вперемешку со сказками, камнями и цветами ключ к какому-то шифру. Глупые детские стишки, никакого смысла:

А еще жирафы, носороги, индюки и тому подобная абракадабра. Что из нее можно извлечь? Явно зашифрованы направления и расстояния. Но где, откуда? Ведь самого шифра нет. А может быть, есть? Может быть, он тоже запрятан где-то в глубине всех этих бабушкиных сказок, как запрятаны там описания предметов клада? Взять из каждой истории по несколько слов, расположить по особой системе…

Этьен не знал и не мог знать, что ответ на его вопросы был совсем рядом с ним — в жандармерии Монпелье. Этот ответ приехал вместе с бывшим управляющим венесуэльской плантации Эстебаном. В отчаянной попытке спасти свое Сен-Клеровское наследство тот бросился в Европу, явился к душеприказчику покойного графа де Сен-Клер достопочтенному господину Рибераку, местному нотариусу, устроил скандал, потрясал «завещанием» графа (на самом деле написанным старшим Насдаком), требовал признания себя единственным наследником, сулил взятку… Риберак сначала терпеливо объяснял своему беспокойному посетителю, что завещание почти наверняка является подделкой, что почерк якобы графа на самом деле принадлежит не ему, но видя, что попытки его тщетны, и что визитер становится все более возбужденным, наконец, опасаясь за свою жизнь, вызвал полицию. Эстебан продолжал настаивать, ругался на своем дурном французском, полез драться и был усмирен только прибывшим нарядом жандармов. И теперь бумаги, пролежавшие Бог весть сколько лет за портретом Амариллис Сен-Клер-ди Карвальо, и изъятые оттуда Эстебаном, валялись в картонной коробке на полке полицейского архива и ожидали выяснения дела.

Наследником рода Сен-Клер тем временем был признан Фредерик де Сен-Клер. Фредерик о своем наследстве не знал, его американский адрес никому не был известен достоверно.

Этьен снова и снова вчитывался в легенды, стишки и явные небылицы. Уже два дня он не спал, ничего не ел, не выходил на улицу. Да и куда идти? Никого из близких душ рядом не осталось. Почему уехала Марина? Она смогла бы лучше разобраться в старинной тетрадке. Если писала действительно Амариллис… женщина всегда лучше поймет другую женщину. Но не с кем посоветоваться. Нет Марины. Уехала. Бросила его. Не поверила.

Один шаг остался до разгадки. Один шаг до великой находки, один шаг до беспечной безбедной роскошной жизни, где нет несбыточных желаний, а есть некупленные. А она уехала. И он теперь один.

Как понять, как узнать, где сам шифр? Этьен вскочил, глаза его горели, виски сжимала многочасовая мигрень. Кому нужен этот прах? Камни, слоны с задранным хоботом, диск со спиленным краем? Давно заржавели и рассыпались в прах тамплиерские сундуки. Подземные потоки растащили красивые блестящие камушки, чернокожие малыши играют желтыми кружками со стертыми профилями давно умерших и истлевших королей. Труха, одна труха!

«Будь оно все проклято!» Тетрадка полетела в огонь. Каминное пламя приняло добычу и весело полыхнуло в ответ. Этьен схватил сюртук, шляпу и выбежал из квартиры.

На следующее утро он вернулся, сытый, подстриженный, надушенный, поигрывая свернутой в трубочку последней газетой. Что же нам предлагают? Мюзик-холл, оперетта, новый ресторан?