Эванжелин О'Нет - Зови меня Амариллис [СИ]

Дениз почувствовала гнетущий страх. «Во что я впуталась? Убежать… Заявить в полицию…» Мадам Кати внимательно посмотрела на нее и проницательно усмехнулась:

— Ты, конечно, думаешь сбежать и заявить в полицию? Наивная душа… Это твое право. Но имей в виду, жандармы — мои постоянные клиенты. Тебе просто придется прибавить к десятку матросов еще полдюжины полицейских, только и всего… Господин Лекруа понравится тебе гораздо больше, птичка моя. Считай, что этого разговора не было, и старательно занимайся, чтобы не разочаровать Гастона. Это в твоих интересах! Уверяю, множество девушек дорого бы дали за такую возможность, и ты еще это поймешь.

Договорить им не удалось — минутная стрелка стенных часов, дрогнув, коснулась цифры «12», и через открытую дверь ее уже манил к себе мсье Батистен — тренер по гимнастике. Мадам Кати поднялась и вышла.

Гимнастические упражнения в этот день Дениз проделывала как во сне. Мсье Батистен был очень недоволен. Химия тоже прошла мимо ее сознания: какая-то нефть и ее производные… Дениз чувствовала себя будто вмороженной в огромный айсберг: страшные фотографии так и стояли перед глазами. Наконец наступил вечер и ее оставили в покое до ужина. Старательно держась подальше от стола, где лежала куча этого кошмара, она уселась у окна и попыталась собраться с мыслями. Получалось плохо. Ох, как все плохо!

В этот момент и вошел господин Лекруа. Он был весел, свеж, бодр и ласково поздоровался с Дениз. Она оцепенела от ужаса: вдруг уже?..

— Добрый вечер, прелестное дитя. Как занятия? Замучили вас науками? Одевайтесь для выхода, я хочу вас немного развлечь, не все же заниматься. Поужинаем в городе… Да что с вами, Дениз? Почему вы шарахаетесь от меня?

Дениз пролепетала что-то совершенно невнятное о головной боли, не договорила, запуталась и разразилась слезами.

— Эээ, что за беда? Что стряслось? — Он подошел к столу, поворошил пачку мадамкатиных фотографий и потемнел лицом.

— Откуда это здесь?

— Мммадам Ккаттти, — пролепетала Дениз и заплакала еще горше.

Гастон пробормотал что-то неразборчивое себе под нос, добавил еще про Лафонтена и услужливого медведя, сгреб картинки и вышел. Вернулся он минут десять спустя, принужденно улыбаясь.

— Дорогая девочка, произошло недоразумение. Вы не так поняли друг друга, только и всего. Но пусть это вас больше не тревожит — мадам Кати, к нашему сожалению, больше не сможет уделять вам внимание. Дела, знаете, дела. Я найду вам другую наставницу. А сейчас умойтесь холодной водой и оденьтесь к выходу: мы идем в оперетту. Сегодня премьера: «Граф Люксембург»! Вы были в оперетте, дитя мое?

Узнав, что Дениз никогда не бывала не только в оперетте, но и вообще нигде, кроме синематографа, он повеселел и сделал движение потрепать ее по плечу, но сдержался.

— Итак, через полчаса. Наденьте драгоценности, но не очень много. Жду вас в холле.

Дениз, понемногу приходя в себя, осознала, что ужасы, изложенные мадам, во всяком случае, откладываются, да и Гастон никак не похож на тех ненормальных быков с фотографий. Она умылась ледяной водой, высморкалась, растерянно посмотрела на кучу косметики возле зеркала и решила ничего на лице не красить. Причесавшись и напудрив нос, она надела фильдеперсовые чулки, бледно-салатное скромное платье (это она думала, что оно скромное — на самом деле платье было сшито парижским портным из тончайшего кашемира и стоило как хорошая лошадь), багряную капельку на тонкой цепочке на шею и подходящую заколку в рыжие волосы — и сочла себя вполне готовой. Ах да, нужна еще сумочка — а вот и она, темно-зеленая бархатная, расшитая бисером и с золотой цепочкой вместо ручки. Сунув туда несколько носовых платков и зеркальце, она прерывисто вздохнула, всхлипнула еще раз и направилась в холл.

Марсельская оперетта поразила ее сиянием огней в хрустальных люстрах, роскошью бархатно-вишневых лож, ослепительной публикой — совершенно фантастический мир! В вестибюле важно прогуливались увешанные брильянтами царственные старухи с веерами, блестящие военные при полном параде, фрачные молодые и не очень молодые кавалеры… Гастон отвел ее в ложу и представил сидевшим там пожилой даме и господину как свою дальнюю родственницу из Тулузы. Кто были дама и господин — Дениз тут же забыла. А когда началась оперетта, музыка, пение, танцы, овации, букеты, буфет с пирожными и Клико (Дениз на всякий случай пила очень мало), крики «Браво, бис!» — весь этот праздник окончательно развеял ее страхи. Гастон с удовольствием наблюдал за ней — сам он давно пресытился и опереттой, и варьете, но свежая и непосредственная реакция Дениз буквально вливала в него утраченную радость жизни. Он со знанием дела объяснял ей все и про музыку, и про актерскую игру, и получал удовольствие от спектакля, как никогда.

Почти пьяная от впечатлений, она чуть не заснула в автомобиле по дороге домой. Правда, когда они вышли и направились в дом, ее опять кольнуло опасение, но Гастон церемонно попрощался с ней в холле и удалился. Она с облегчением вбежала в свою комнату и свалилась в кровать, смутно подумав, не задвинуть ли дверь креслом. Но эта мысль отчего-то показалась ей смешной, и все завертелось в сумбурном сне под волшебную музыку Легара…

На другой день появилась новая наставница: строгая и деловитая мадмуазель Рене Шаброль — высокая дама в пенсне, с узлом туго скрученных волос, в строгом платье с множеством пуговичек на плоской груди и деловым бюваром в руках. Она приветливо поздоровалась с Дениз и сообщила, что теперь вместо гимнастики придется ограничиться получасовой утренней зарядкой по системе Шарко, занятия по косметологии тоже отменяются, потому что нужно быстренько изучить курс делопроизводства и печатание вслепую на машинке. Господину Гастону нужна секретарша, и как можно скорее. Жалование немаленькое, но и работа очень и очень ответственная, поэтому придется приналечь.

Дениз обомлела от радости: работать! Она едва сдержалась, чтобы не запрыгать. Так ее берут работать, какое счастье! Она научится вести деловые бумаги и печатать на какой-то там машинке (она понятия не имела, что за машинка такая, но готова была изучить все, что угодно, лишь бы получить настоящую работу!) Ведь это намного лучше какой-то белошвейки или горничной!

Воспоминание о мадам Кати показалось кошмарным сном. В самом деле, это была ошибка… Недоразумение… Все наладится! Она будет работать!

Вошел рабочий с большим ящиком, в котором оказалось диковинное устройство: Ремингтон. Буквы, валик, колесико, рычажки… Какая сложная штука! Дениз смотрела на машинку со смешанным чувством надежды, интереса и опасения.