Эванжелин О'Нет - Зови меня Амариллис [СИ]

— Вот и стойте. А я пойду. — Дениз стала прикидывать, как бы ей половчее обогнуть незнакомца, который загораживал ей дорогу.

— Подождите! — воскликнул незнакомец. — Пожалуйста, подождите минутку, только посмотрите вот сюда.

— Никуда я не буду смотреть! — ответила Дениз, невольно устремляя взгляд по направлению его протянутой руки. Сначала она не поняла, что там стоит, какая-то этажерка… Да это же мольберт!

Художник, видя, что девушка заинтересовалась, продолжал:

— Подойдите, не бойтесь. А я отойду, чтобы вам не мешать.

Дениз нерешительно приблизилась к мольберту. Картина, явно незаконченная, показалась ей прекрасной. Только намеченное несколькими мазками море, и садящееся солнце, и вот те два дерева, и третье в стороне. А на переднем плане — девушка, точнее, темный силуэт на фоне светящегося неба. Горящие золотом волосы, стройная фигура…

— Нравится? — художник подошел поближе, но Дениз уже забыла свой страх. Разве человек, рисующий такую красоту, может быть злым?

— Очень! Вы это прямо сейчас нарисовали? А кто эта девушка? Ой!

— Узнали? — засмеялся художник. — Конечно, это только набросок. Я так торопился, боялся, что вы пошевельнетесь. Если бы вы согласились мне позировать, хотя бы чуть-чуть!

— Позировать? — Дениз снова охватили сомнения. Про натурщиц она слышала от тетки, когда та принималась перечислять всевозможные варианты ее дальнейшей печальной судьбы, если племянница не возьмется за ум. Ей предстояло стать танцовщицей, натурщицей, и даже — тут тетка всегда замолкала, скорбно поджимая губы, и Дениз так и не узнала, что может быть еще ужаснее натурщиц.

— Да, да. Совсем немного. Я успел ухватить общий контур, но мне нужны еще некоторые детали. У вас такой необычный цвет волос. И если бы вы повернулись чуть по-другому…

— Прямо сейчас?

— Нет, — художник с сожалением оглянулся. — Уже слишком темно! Но если бы вы могли прийти завтра, в это же время. Конечно, освещение будет другим, но это не так важно.

Дениз уже не слушала его. Она и сама заметила, что за разговорами почти совсем стемнело. Как она доберется теперь обратно?! Бежать, скорее бежать!

— Мне надо домой! — воскликнула она. И на всякий случай добавила:

— Отец убьет меня! — Пусть не думает, что она какая-то бездомная сирота и некому за нее заступиться.

— Я провожу вас.

— Нет! Я… Если кто-нибудь увидит меня с мужчиной… — Дениз лихорадочно соображала, что бы такое еще сказать незнакомцу. Признаваться, что она батрачка с виноградника, ей категорически не хотелось.

— Я провожу вас хотя бы немного. Где вы живете? Наверное, на одной из этих вилл? — и художник махнул рукой на запад. Дениз с сомнением посмотрела на него. Какие виллы? Что он, не видит ее старого платья, растрепанных волос, исцарапанных рук? Впрочем, в темноте, может, и не видит. Что бы ему наплести?

— Нет. Мой отец — владелец одного из виноградников. Вообще-то мы живем не здесь, отец приехал только на сбор урожая. Он боится оставлять меня одну. И не разрешает мне гулять одной.

Тем временем художник уже сложил свой мольберт и повесил его на плечо. Они спустились с холма на дорогу, и Дениз решила позволить проводить себя до поворота.

— Кстати, извините, забыл представиться. Клод Бенуа, художник, как вы уже и сами поняли. Пока не знаменит, увы, но может быть, именно ваш портрет поможет мне прославиться.

— Дениз… Меня зовут Дениз, — девушка решила не называть никакой фамилии — вдруг Клод знает всех владельцев окрестных виноградников.

— Дениз! Какое красивое имя! Дениз, так вы будете мне позировать? Приходите завтра пораньше, приходите днем.

— Я не могу. Тетка не отпускает меня ни на шаг. — «Ой, что это я?» — Я не сказала, с нами же еще папина сестра. Пилит меня целыми днями. Но она рано спать ложится. А папа обычно по вечерам запирается со своим управляющим, дела всякие обсуждать. Мне тоже спать полагается. А я вот сегодня решилась, взяла платье у Мари — это наша горничная — и сбежала.

Дениз совсем перестала бояться Клода. Такой спокойный, вежливый, хорошо воспитанный. Она бы сильно удивилась, если бы кто-нибудь напомнил ей, что совсем недавно не менее вежливым и обходительным казался ей Аристид… И она согласилась прийти завтра в это же время. И вот теперь, наскоро проглотив свой суп и кусок хлеба, она бегом сбежала к ручью, не чувствуя усталости, быстро умылась, причесалась и поспешила по дороге в заветную рощу.

Ветер немного усилился и вдалеке слышался шум волн, разбивающихся о камни. Дениз остановилась у пышного куста сирени и попыталась разглядеть сквозь ветви, пришел ли Клод. Молодой человек стоял над обрывом, сложенный мольберт лежал рядом с ним в густой траве. Дениз попыталась усмирить вырывающееся из груди сердце. Глубоко вздохнув, она быстро перекрестилась и вышла из своего укрытия. Клод как будто не слышал ее. Девушка остановилась в нерешительности, не зная, как обратить на себя внимание. Она осторожно протянула руку, и тут молодой человек обернулся, поймал ее обветренные, исколотые пальцы и осторожно прикоснулся к ним губами. Дениз замерла. Ее как будто пронзило тысячей тонких иголок, и тут же по всему телу разлилось необъяснимое тепло.

— А вот и вы, — Клод улыбнулся, — все-таки пришли. А я уже начал сомневаться, была ли наша встреча реальной. Вы так похожи на чью-то мечту, что я решил, что просто придумал вас вчера.

Дениз залилась краской и вдруг охнула и быстро спрятала руки за спину. Не хватало еще, чтобы Клод увидел, как въелась в кожу земля и какие ужасные у нее ногти. Ей почему-то стало невыносимо стыдно за свои разбитые башмаки и заношенное платье. Ну почему она не догадалась переодеться в новую одежду, которую купила в Марселе?

— Какие у вас необычные глаза, — улыбка не сходила с лица Клода. — В них отражаются все ваши чувства и страхи. Почему вы так боитесь? Неужели родители воспитывали вас в такой строгости?

— О да, — Дениз отвела глаза. — Особенно моя тетя. Она даже… ну, я… а отец…

Клод вдруг шагнул к ней и дотронулся рукой до ее губ:

— Шшш, молчите и не двигайтесь. — Дениз испуганно замолчала, не зная, как реагировать. — Как необычно солнце играет у вас в волосах! Я боюсь, моя кисть будет не в силах передать всю их мягкость и красоту.

Клод осторожно провел пальцами по пушистой пряди, выбившейся из-под заколки. Дениз не могла пошевелиться. Ей хотелось бежать прочь с этого берега, бежать от этого непонятного оцепенения. Но у нее хватило сил только на один шаг в сторону рощи. А Клод вдруг спокойно подошел к мольберту и стал доставать маленькие тюбики с краской, потом взял кисть и палитру и начал быстрыми мазками что-то рисовать. Дениз стояла как зачарованная, в ушах звенело, а сердце билось так сильно, что девушка даже испугалась, не слышен ли этот стук художнику. В голове проносились какие-то бессвязные мысли, перед глазами мелькали сцены из романов, когда-то рассказанных Мими. Казалось, что все происходит во сне и ей вот-вот придется очнуться и снова идти работать…