Эванжелин О'Нет - Зови меня Амариллис [СИ]

Лекруа резко встал и вышел. Директора вскочили со стульев, опрокидывая их и расплескивая воду из стаканов. Заговорили все разом, стало шумно и почему-то жарко. Дениз дописала коротенький листок, принесенный ей стенографисткой Жанетт, метнула его в папку, и, незамечаемая в суматохе, выскользнула за дверь.

Гастона она нашла в кабинете. Он стоял у окна, пил воду из стакана, невидящим взглядом смотрел сквозь дворовых воробьев. Гастон обернулся на скрип двери и шорох платья Дениз.

— У вас будут какие-нибудь указания, господин генеральный директор? — отношения на службе поддерживались строго официальные и Дениз никогда бы не позволила себе назвать Гастона по имени до 6 часов вечера.

— Дениз, заходи, садись. Вот ты и знаешь все. Обижаешься, что вчера не сказал? Вот так однажды все может кончиться. Было, было и кончилось. Где-то в далекой пустыне шейх в расшитом халате, лежа в шатре на подушках, одну бумагу подпишет, а другую не подпишет. И все, компании больше нет. Вчера была, а сегодня нет. И весь труд был напрасен, и Антуан погиб зря.

Лекруа прижался лбом к холодному стеклу.

У Дениз больно сжалось сердце. Гастон был сейчас такой слабый, такой незащищенный… Это он на людях всегда сильный и уверенный, а здесь, когда один… С каким удовольствием она сейчас бы обняла его, пригладила ему волосы… Но это вечером. А сейчас — работа.

— Но господин генеральный директор, вы же говорили, что еще можно бороться, что можно перебазироваться… А куда?

— Видимо, в Южную Америку. Там уже два месяца работают наши геологи, и результаты очень перспективны. Никто не верил в этот район, я сам когда-то настоял на посылке партии. А теперь Шарль шлет просто замечательные образцы. Вы ведь знаете Шарля?

Дениз кивнула. Да, она знала его, Шарль был ее веселым учителем химии и геологии. Вот, значит, куда он тогда исчез.

— Венесуэла может дать богатый прииск. А может и не дать, у нас пока только анализы выходящих газов и несколько масляных луж в середине леса. Для полной разведки надо бурить, нужна лаборатория на месте… В другое время подготовка заняла бы пару лет, а теперь придется все туда бросать с закрытыми глазами. Только ва-банк, иного выхода нет.

Гастон говорил тихо, как бы сам себе. Дениз понимала, что для себя он уже все решил. Пусть эти там, в зале, спорят и считают деньги, но ее Гастон уже все решил. И она встала и подошла к нему. И обняла его за голову. И прижалась.

— Я с тобой. Всегда и всюду. Когда нужно ехать?

— Но Дениз, ты не можешь ехать. Там же ничего нет. Это тропические джунгли, болота, лихорадки. Ты помнишь, чем кончилась наша Панама? Тебе лучше остаться здесь, у мсье Пополя.

Дениз не знала, чем кончилась Панама. Она вообще очень смутно помнила, что это такое. Но одно знала твердо: ее место не у Пополя, а там, где будет Гастон. И поэтому пусть ее Тайна еще немного побудет тайной.

Дениз проснулась в незнакомой комнате. Она лежала на деревянной лавке, одна в пустом грязном закутке. Из него был только один выход, и выход этот загораживала почему-то не дверь, а решетка. На Дениз была надета ее коричневая школьная форма, вся грязная и помятая. Ох, и рваная. Болела голова и ломило все тело. Как она здесь оказалась? Кто ее раздевал и одевал?

Вчера за обедом, когда мужчины расселись по местам, Гастон оказался рядом с ней. Он подливал ей шампанского (мужчины пили коньяк) и подкладывал на тарелку еду. Как вкусно было! И шампанское ей тоже понравилось. Правда, очень быстро куда-то побежала голова и все предметы вокруг начали приобретать несколько расплывчатую форму. Но в остальном все было просто отлично!

Аристида за столом не было, и куда и когда он исчез, Дениз заметить не успела. Доминик тоже за стол не садился, он встал у входа и сам открывал дверь лакеям, бегающим с блюдами, бутылками и уносившими пустые тарелки. И он так неприятно глядел ей в спину!

Мужчины говорили о делах, упоминали далекие страны и незнакомые Дениз названия. Обсуждали Аравию, какой-то Баку, ругали турок за несговорчивость. Она сначала пыталась следить за разговором, старалась получше отвечать на вопросы, которые ей задавал Гастон (и пару раз, кажется, попала очень удачно, во всяком случае мужчины смеялись. Только Гастон морщился), потом голова совсем закружилась и…

Что было дальше? Ах да, еще когда Дениз могла видеть и слышать, в кабинет вошла дама лет тридцати и заняла последний стоявший свободным стул. Все мужчины относились к ней с подчеркнутым уважением и называли мадам Роже. Мадам Роже смотрела на Дениз оценивающим взглядом, но к ней не обращалась и вообще она все больше молчала. Ох, как болит голова! И кто же ее переодевал? О, она смутно вспоминает, что все мужчины вдруг встали из-за стола и ушли. Остались она сама, мадам Роже и этот противный Доминик. Мадам Роже что-то сказала Доминику, тот подошел к Дениз, обхватил ее рукой за туловище, поднял и повел. Куда повел?.. Неужели он над ней надругался?! Не потому ли так болит живот?

— Вставай, шлюха! — Зычный женский голос вывел ее из оцепенения. — Ишь, развалилась. А ну выметайся отсюда, нечего одной целую камеру занимать. Королева нашлась! Пошли, сержант ждет. — В комнату, отомкнув железный засов на решетке, вошла крупная женщина в незнакомой Дениз форме. Она грубо схватила девушку за руку и, сдернув ее с лавки, почти потащила за собой.

Сержант оказался мужчиной щуплого телосложения, почти лысый, в такой же форме, что и приведшая ее женщина, но с погончиками.

— Вот, господин сержант, привела. Что прикажете с ней делать? В общую или к судье?

Сержант не стал отвечать на вопрос. Вместо этого он брезгливо осмотрел Дениз, ее мятое платье и грязные туфли (откуда эти страшилины на ней?), прокашлялся и закричал:

— Допрыгалась? Допрыгалась, шлюха? Нам все известно! Тебя зовут Дениз Орейль, ты вчера приехала из Монпелье. Ты знаешь, сколько всего на тебе висит?

Дениз только удивленно, непонимающе смотрела на сержанта. Что на ней висит? На ней ничего не висит. Сержант, однако, не ждал ее ответа. Он продолжал кричать:

— Ты соблазнила мсье де Шато-Икема! Ты обманом подговорила его увезти тебя из Монпелье! Ты намеревалась также соблазнить самого господина Лекруа! Есть показания мадам Роже, что ты пыталась украсть серебряную посуду из ресторана «Мистраль», и только бдительность охранника господина Лекруа помогла предотвратить наглое преступление. В тюрьму захотела?

Дениз, совершенно подавленная, смогла лишь покачать отрицательно головой. Нет, она вовсе не хотела в тюрьму. Какая серебряная посуда? Сержант меж тем, казалось, немного помягчел.