Эванжелин О'Нет - Зови меня Амариллис [СИ]

Немедленно после этого я отдал команду направляться в Дакар для соединения там в марте с «Фламинго» и продолжения совместной работы в Сенегале. Оказалось, однако, что корабль нуждается в серьезном ремонте, и мы около полутора месяцев провели в небольшом порту в Камеруне. После выхода в море недалеко от Сенегальского берега «Пеликан» попал в жестокий шторм. Корабль выбросило на прибрежные рифы, он получил многочисленные пробоины и затонул.

Точные координаты катастрофы неизвестны, штурман был лишен возможности определять наше положение вследствие многодневной бури. Непосредственно перед тем, как «Пеликан» погиб, я и мой первый помощник лейтенант Круво были смыты волной с мостика и позже вынесены на берег. Экипаж до последнего мгновения героически боролся за сохранение управляемости корабля и ни один матрос не покинул своего поста. Мы с лейтенантом Круво провели несколько дней на побережье, надеясь, что хоть кому-нибудь из команды удастся добраться до берега, но наша надежда оказалась тщетной, все погибли.

По возвращении во Францию я буду готов представить Обществу и Министерству подробный отчет о ходе работы экспедиции.

Капитан военного флота Французской Республики

Через три дня «Святой Доминик» снялся с якоря и взял курс на север. Их почти никто не провожал. Баржа с составом и багажом будущей католической миссии уже тянулась неторопливо за своим буксиром вверх по Сенегалу. Мать Эмилия, стараясь не очень отвлекаться на звонкие птичьи распевы и мелькание мартышек по веткам, диктовала сестре Жанне номера ящиков, которые следовало сгружать на берег в первую очередь.

— Бунт?! Заключение в трюме?! Франсуа, да что вы такое говорите!

Два капитана стояли на мостике «Святого Доминика», крупные яркие звезды отражались в на редкость спокойной воде океана, легкий бриз приятно освежал после жаркого дня.

— Да, — вздохнул де Нартен. — Поймите, Ренан, я не мог рассказать всю правду. Я сам ничего не понимаю, что-то во всей этой истории есть странное, даже жуткое…

— И вы говорите, этот профессор — подозрительный тип?

— Сначала все было вполне пристойно. Профессор, с письмами от Географического общества, изучение западного побережья Африки… Но постепенно все как-то изменилось. Никаких научных исследований не велось, во время длительных стоянок профессор вечно где-то шлялся — один или в сопровождении своего помощника Эрика — а этот, скажу я вам, намного больше смахивал на бандита, чем на профессорского ассистента. Начались какие-то тайны, среди матросов поползли слухи о сокровищах, якобы спрятанных в джунглях то ли древними африканскими царями, то ли европейскими колонизаторами.

Матросов стало просто не удержать, они рвались на берег в поисках сами не зная чего, а вот чем именно интересовался профессор, я и вовсе не мог понять. Однажды он забрел в какие-то древние развалины, оставшиеся, кажется, от португальцев. Я в тот раз тоже сошел на берег и решил последовать за ним. Сначала я потерял его из виду, а потом неожиданно чуть не наткнулся на него, когда он вылезал из какого-то темного полуразрушенного здания. Мне показалось, что мое появление испугало его, как будто он попытался что-то спрятать…

Франсуа опять вздохнул, вспоминая пережитое. Ренан молча слушал.

— Кажется, после того случая — да, я в этом уверен — в команде и началось недовольство. Тем более что я решительно намеревался прекратить бессмысленные блуждания по одним и тем же местам. Тут как раз профессор заболел лихорадкой и мы оставили его в Бата, а оттуда я дал приказ направляться прямиком к берегам Сенегала, чтобы из Дакара связаться с Географическим обществом и выяснить, что все это значит. Вот тогда-то и вспыхнул бунт. Заводилой был старший матрос Курбе. У него была какая-то карта, по которой он требовал продолжать поиски сокровищ.

— Невероятно!

— Да. А закончилось все тем, что мы со старпомом оказались запертыми в трюме. Убить они нас все-таки не решились. Просидели мы там месяца два. Мы понятия не имели, что происходит снаружи, были какие-то остановки, временами раздавались громкие крики — кажется, бунтовщики передрались между собой…

— И вся команда участвовала в бунте? — спросил пораженный Терель.

— Практически. Было несколько человек, которые старались оставаться нейтральными или призывали как-то решить дело миром, но заводилы никого не слушали. Да, был еще Симар, конечно… — И Франсуа замолчал.

— Знакомая фамилия. Кто это?

— Мой младший помощник, вы могли его знать, у него вся семья связана с морем — и отец, и дед его были моряками.

— Ну конечно, капитан Эмильен Симар, я был с ним знаком немного.

— Это его сын, Морис, — продолжал Франсуа. — Когда все началось, он только что сменился с вахты и спал в свой каюте. Я не видел его с тех пор. Не верю, что он присоединился к бунтовщикам. Что с ним сделали? Убили? Заперли в другом месте? Потом, когда шторм помог нам освободиться…

— Как это было? — перебил Ренан.

— Мы уже так давно сидели в трюме, что потеряли счет времени. Изредка нас кормили. Последнее время «Пеликан» непрерывно перемещался, но мы, конечно, не могли знать, куда. Я подозреваю, бунтовщики перебили друг друга, или часть осталась где-то на берегу… Они просто не справились с управлением, корабль выбросило на скалы, в пробоины хлынула вода… Мы с трудом смогли выбраться наружу, была ночь, мы ослабели за время плена — честно говоря, я до сих пор не понимаю, как нам удалось достичь берега.

Потом мы действительно несколько дней бродили по побережью в надежде, что кто-то еще спасся. Честно говоря, меня больше всего интересовал Морис… Но мы так никого и не нашли…

Голос капитана звучал глухо и прерывался от волнения.

— Хватит, дружище, — остановил его Ренан. — Мы еще вернемся к этому разговору, а сейчас пошли спать. Уже поздно, а вам надо отдыхать. Идите в свою каюту, я задержусь тут на пару минут, проверю вахту.

Франсуа кивнул и послушно отправился вниз. Его одолевали тяжелые мысли.

В субботу утром весь монастырь был в шоке — приехала полицейская команда! Инспектор, несколько агентов, и с собакой! Монахини, послушницы, школьницы — все непрерывно шептались, с таинственным видом передавая друг другу на ухо сплетни и догадки. Настоящая причина переполоха прояснилась только к обеду. Оказалось, что утром мать Луиза, зайдя в свой кабинет, обнаружила там разбитое окно и рассыпанные в беспорядке по столу и по полу бумаги. Вызванный ею наряд полиции прибавил к печальному списку находок взломанный сейф и безнадежно погибшую клумбу под окном кабинета. Ничего серьезного вроде бы не пропало. Нет, пропало. Таинственные злоумышленники (полицейский инспектор склонялся к мысли, что взломщиками были двое мужчин) похитили папку с документами только что исключенной из старшей группы школы воспитанницы Нартен.