Павел Волков - Дерево уккал

– А как ты гоняться за ними по лесу собрался? – поинтересовались из народа. – Али знаешь, где логово ихнее?

Антип потупился.

– Да есть логово. Говорят, на севере где-то, между рекой и болотом.

– Говорят, говорят. Да нас всех схарчат по дороге ради того, чтоб твое седалище, торчащее из пашни, упырь из кустов не покусал.

Группа, кучковавшаяся вокруг рыбака Мартына, загоготала.

– Хватит тебе, Антип, околесицу нести, – подал голос второй кандидат.

Пан Адам так и не уразумел, отчего вертлявый, жилистый, с постоянно играющими на скулах желваками Мартын нравился женщинам, поэтому списал данный факт на примитивные и грубые вкусы русских варваров. Предположение, что его просто-напросто дезинформировали в голову ясновельможного шляхтича, почему-то не пришло.

– Шагать на север – самоубийство, – продолжил рыбак. – К тому же твари нападают не столько на хлеборобов, сколько, портят снасти на берегу и лодки дырявят, так что потом и потонуть можно. Лучше уж поставить ловушки вокруг деревни. Часть вурдалаков изловим, свяжем и потопим. Так остальных испужаем и страхом отвадим от нас.

– Голой сракой ты ежа испужаешь! – кого-то из толпы, похоже, не устраивал ни один из вариантов. – Прямо-таки, пошли чуды на твои ловушки. Ты еще сети рыбацкие промеж деревьев растяни!

Теперь загоготали приспешники Антипа.

– Думаешь, дурака нашел? – ответил Мартын анонимному критику. – Мы к ловушкам приманку приспособим. Только схватить кого-либо из ихней братии для начала надо. Ну, для приманки.

– Голова! – раздалось где-то сбоку. – Голова твоя дубовая! Чтоб кого-то схватить, это в лес придется податься. А там еще неизвестно, кто на кого силки ловчее расставит – мы на них, аль они на нас.

– Не надо в лес! – послышалось с другой стороны. – У нас же тут под носом прямо в деревне упырица сидит! Народ, айда в церковь!

Пан Адам, знал, что мог остановить рванувшуюся к храму отца Феофана ораву чуть ли ни одним жестом, но не сделал ничего. Несмотря на то что лидерство явным образом перетекало в руки рыбака Мартына и это скорее приближало исход выборов, нежели отдаляло его, хитроумный поляк без тени сомнения или взволнованности на лице спрыгнул с бочки и неторопливо зашагал за быстро удалявшимся народом. Братья Гурьян и Лукьян переглянулись, пожали плечами и потащились следом.

За непроницаемой пеленой холодного и влажного тумана, из-за которого все промокли насквозь, показалась заросшая кустарником кромка берега. Оттуда доносился протяжный и тоскливый вой, тонущий и задыхающийся в густой взвеси.

Четверо спутников вытащили лодку на сушу, и, не беспокоясь, что на их плавсредство позарится случайный лиходей, отправились вглубь густого и почти непроходимого леса. Именно что почти. Дед Савелий провел лодку через туманную завесу, а сейчас безошибочно выбирая путь, вел Григория, Сайхан и Елисея к заветному месту. В зарослях вокруг них кто-то постоянно шуршал и шмыгал, то забегая вперед, то оставаясь слегка позади, но старик приказал не обращать на это внимания.

Остров был небольшим, поэтому идти пришлось недолго. Дерево стояло одиноко в центре открывшейся взору друзей поляны. Толстый, узловатый, покореженный временем ствол будто Атлант небесный свод подпирал крону, которая была столь развесиста, что закрывала все свободное от растительности пространство, погружая в тень и без того мглистый, сумрачный мир. Под частично выбравшимися на поверхность могучими корнями тихо журчал совсем крошечный ручеек. Когда путники приблизились, в ветвях раздался писк. Сначала с одной стороны, потом с другой, а затем из десятка мест одновременно.

– А вот и наши мохнатые друзья, – констатировал дед Савелий, указывая посохом вверх.

И, правда, то тут, то там на четырех пришельцев боязливо, но с трудно скрываемым любопытством уставились несколько пар блюдцеобразных глаз. Признав, наконец, в старике своего и успокоившись, уккалы стали спрыгивать на землю с целью исследовать вблизи троих незнакомцев, которых дед зачем-то привел на остров. Все зверьки казались очень милыми, но Сайхан искала взглядом лишь одного – того, которого потеряла посреди болотных топей. И, конечно же, она его нашла.

– Игнат! – с возгласом счастья девушка подхватила на руки маленький меховой шарик, с которым успела столько всего пережить.

Уккала довольно попискивал и совсем как домашняя кошка терся о ладони татарки. Григорий видел Игната не так давно, но тоже был тронут встречей с удивительным существом, знакомство с которым занесло его из Москвы в столь дальние дали.

– Ну, хорош, хорош, время не терпит, – заторопился дед Савелий. – Молодежь обождет здесь, пока мы метнемся на тот берег, туда и обратно. Только, чур, глядеть в оба и ничего не прозевать. Не хватало еще на обратном пути на засаду нарваться.

– А почему нам нельзя с вами? – в недоумении поинтересовался Елисей. – Там ведь наверняка опасности поджидают на каждом углу. Мы бы пригодились.

– Зелены вы еще на тот берег плыть. Все вперед старших торопитесь. Успеется, не переживайте.

Григорий еще раз взъерошил мягкую шерстку уккалы и последовал за стариком в чащу с обратной стороны дерева. Сайхан, Елисей и Игнат остались втроем, так как соплеменники последнего снова скрылись в густой листве. Ждать было очень скучно и по прошествии совсем короткого времени они начали бродить вокруг дерева, пока не обнаружили грубо сколоченную лестницу, которую кто-то прислонил к стволу. Недолго думая, юркая татарка вскочила на нижнюю перекладину и вспорхнула к самой кроне. Озабоченный уккала поскакал за ней. Пока богатырь примерялся, выдержит ли довольно сомнительного качества лестница его вес, сверху послышался взбудораженный голос Сайхан:

– Лезь скорее сюда! Здесь такое…

Елисей рисковал, так как ненадежная конструкция жалобно трещала под его сапогами, ежесекундно грозя обрушиться, но запаса прочности оказалось достаточно. Не так быстро, как его спутница, юноша все же влез на деревянную площадку, скрытую от ненужных глаз плотным переплетением ветвей, заросших густой листвой. Там находилась машина. Точнее, само дерево и было машиной. Ничего подобного молодые люди не видели в своей жизни никогда. Десятки отполированных до блеска рычагов и рычажков, шестерней и шестеренок торчали прямо из взбугрившейся коры. Внутри раздавалось негромкое шуршание медленно вертящихся механизмов, приводимых в движение неизвестно чем – не жизненными ли соками древа, которые из спускавшихся в глубокую бездну корней текли сквозь ствол на самый верх, а затем, выполнив свою работу, возвращались обратно? Прямо перед глазами в стволе зияло круглое отверстие слишком правильной формы, чтобы появится здесь случайным, природным путем.