Вадим Самборский - Лихолетье. Книга I. День летнего солнцестояния

Связист понимающе кивает головой в нахлобученной пилотке с прикрытыми чёрными кругами наушников ушами: Будет исполнено, господин оберст-лейтенант. Один момент! Сейчас найду!

После ответа командиру полка он склоняется к аппаратуре и в поисках музыки или песни начинает крутить ручки настройки, слушая в эфире какофонию из различных шумов и звуков. Рука обер-ефрейтора нащупывает какую-то волну и на лице солдата появляется удовлетворённая улыбка. К удовольствию всех из внешнего динамика в вечерней тишине по округе стала звучать лёгкая музыка.

Спасибо, Клаус! Колоссаль! оберст-лейтенант благодарит связиста, садится на раскрытый складной стульчик, вытягивает ноги, закуривает и предаётся слушанию музыки…

Какое-то время из штабной машины доносятся лёгкие весёлые мелодии, но потом настроенная волна видимо сбилась и из динамика раздаётся громкий голос на русском языке, от которого все замирают и начинают вслушиваться в слова:

... От Советского Информбюро... Передаём сводку Главного Командования Красной Армии за 22 июня 1941 года...

С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Чёрного моря и в течение первой половины дня сдерживались ими.

Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточённых боев противник был отбит с большими потерями. Только в Гродненском и Кристынопольском направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки Кальвария, Стоянув и Цехановец (первые два в 15 км. и последнее в 10 км. от границы).

Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населённых пунктов, но всюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито 65 самолётов противника...

О, доннер-веттер! Что за чертовщина! Ты что врубил?! Отставить! первым опомнился и заорал Клюге, который вскакивая со стула, роняет в траву свою фуражку и, размахивая руками, спешит к отсеку связи. Солдат, ты собачье дерьмо! Я что сказал - немедленно отключи эту ложь!

Гер-р... Герр оберст-лейтенант, п-простите! Я не виноват! Это помехи... Во всём виноваты, помехи в эфире... Я всё отключил, робко оправдывается обер-ефрейтор перед своим командиром...

Ладно, живи! Радиолюбитель! выпустив пар, сжалился над обер-ефрейтором Кугель, понимая, что из большинства его солдат мало кто понял, о чём вещает русский диктор...

Имея привычку выполнять всё намеченное и запланированное, ранним утром следующего дня, после подъёма и завтрака, оберст-лейтенант поехал в деревню с труднопроизносимым названием Шилеево.

Расслабленный часовой, вольно сидящий на крыльце дома, где остался ночевать лейтенант, был ни мало удивлён, когда увидел, как на единственную деревенскую улицу, въехали два мотоцикла с колясками, следующие впереди открытого "Кюбельвагена", за которым пылил штабной бронеавтомобиль...

Лейтенант Зигфрид Шельман и солдаты оставленные ночевать в деревне, явно не ожидали прибытия высокого начальства в лице самого командира полка и предстали перед ним и его адъютантом в не самом лучшем виде. Оберст-лейтенант приказал помятому лейтенанту построить всех солдат и загнал их осматривать ещё тлеющие развалины русского пограничного поста...

Солдаты лениво ходят между развалинами, пинают ногами тела убитых русских "жандармов", тыкают плоскими штыками винтовок во всё подозрительное, что попадается на глаза, подбирают на сувениры различные мелочи.

Двое солдат подходят к погребу, на бетонном козырьке которого видна надпись "1926 R" и останавливаются в нескольких шагах от железной двери. Рядом с входом лежат несколько обгорелых досок и веток без листвы.

Эрнст, посмотри, после всего, что здесь случилось, этот бункер уцелел и спокойно себе стоит среди воронок и развалин. Даже доски взрывами добросило, произносит солдат, показывая рукой на приоткрытую дверь и доски.

Может там кто-то прячется? Давай, спустимся вниз и проверим? предлагает солдат, но эта его затея не находит поддержки у его товарища и даже наоборот. Нет, Ральф, это плохая мысль, я туда точно не полезу и тебе не советую. Проще бросить в погреб гранату, а лучше две!

Спустя минуту солдаты отделения, находящиеся неподалёку, невольно вздрогнули от раздавшегося глухого взрыва, долбанувшего откуда то из-под земли.

Зиннер, Шепке! Вы, что устроили? прокричал лейтенант, находящийся метрах в ста от взрыва и уже собрался подойти к своим солдатам, но увидев, что оба стоят живые и здоровые, раздумал, особенно после громких слов одного из штурмовиков. Герр лейтенант, всё в порядке! Решили проверить погреб!

Идиоты! разозлился офицер, но потом подумал, что в таком убежище могли хранить не только овощи, и прокричал обоим свой приказ: После осмотра погреба, доложите!

Озадачив подчинённых, лейтенант стал дальше осматривать развороченный снарядами окоп.

Надо же! Двери снесло, а погреб спокойно выдержал взрыв! воскликнул солдат по имени Эрнст после того, как проорал слова и успокоил лейтенанта. Теперь смело можем спуститься вовнутрь и всё осмотреть. Только ты спускайся первым, а то у моего фонаря батарея разряжена. Я проверял - в темноте он еле светит.

Ладно, уговорил. Подождём пару минут, пока из этого склепа не выветрится весь дым. Я иду первым, а ты за мной, соглашается Ральф, первым переступает порог, входит в темноту погреба и, подсвечивая себе ярким лучом света, начинает спускаться по каменным ступеням вниз.

Действительно как в склепе, морщась от запаха сгоревшей взрывчатки, произносит Эрнст и просит товарища: Ральф, здесь нечем дышать. Быстро свети по сторонам, и уходим.

Эрнст, а здесь были люди! прокашлявшись, Ральф делится увиденным, но снова кашляет и не успевает договорить, как его друг начинает шутить, Конечно, люди! Не свиньи или лошади, а именно люди! Погреба для того и строят, чтобы ими пользовались люди.

Приятель, оставь свои дурацкие шутки! В нескольких местах на полу видны тёмные следы. Это кровь. Рядом обрывки ткани или бинтов, светя лучом по полу, делится догадкой Ральф. Похоже, что "иваны" снесли сюда своих раненых.

Здесь никого нет! Куда же они могли деться? сомневается друг. Или ты думаешь, что они испарились?

Нет, я так не думаю. Кто-то их отсюда забрал, произносит солдат и торопит своего друга: Эрнст, я, кажется, надышался дымом. Давай выбираться из этого подземелья.

Оба штурмовика выбрались из погреба, щурясь от утреннего света, остановились рядом с входом, продышались, и после того, как их глаза перестали слезиться, поспешили к своему лейтенанту.

Лейтенанта Шельмана солдаты нашли возле пулемётного гнезда почти полностью уничтоженного попаданием нескольких снарядов. Офицер стоял за окопом и рассматривал поле со стеблями недозрелой ржи, во многих местах скошенных пулями или приникших к земле, с обгоревшими участками, в местах разрывов гранат или снарядов, на котором ещё лежали неубранные тела солдат его батальона.