Адам Уильямс - Дворец райских наслаждений

— Я его раба, — прошептала Фань Имэй.

— Ты уже один раз сбежала от него с другим мужчиной. И этот самый мужчина будет с нами.

— Я буду вести себя пристойно, — промолвила девушка.

— Пристойно, непристойно — меня это не касается. Главное, чтобы у тебя хватило воли сдержать свои чувства. С Ma На Сы будет твоя соперница, рыжеволосая девушка. Без всякого сомнения, он не станет скрывать своей любви. Я желаю, чтобы ты собралась с силами и не выказывала ни малейшей ревности. Я хочу как раз обратного. Ты должна стать ее подругой.

— Да-жэнь, вы сказали, что мне удалось здесь выжить, — мягко произнесла Фань Имэй. — В нашем мире, моем мире, есть специальное выражение, которым называют женщин, находящихся в моем положении. Мы зовемся «сестрами в печали». Мне удалось столько здесь прожить, потому что я забыла о надежде. Не волнуйтесь. Я никоим образом не опозорю ни вас, ни майора Линя.

Мандарин с нежностью дотронулся до ее щеки, провел пальцем по тонкой брови.

— Настанет время, когда ты снова научишься надеяться, — наконец произнес он. — Ничто не властно над человеческим сердцем — это я усвоил твердо. Я лишь прошу тебя сделать небольшой перерыв, только и всего. Ты должна еще немного поиграть свою роль. А потом я тебя отпущу, и, быть может, тебе удастся завоевать сердце Ma На Сы.

— Вы очень ко мне добры, да-жэнь.

— Ах нет. Не стану спорить, наверное, я и вправду во многом хорош, но доброта как раз то качество, к обладанию которым я никогда не стремился.

В комнату широким шагом вошел майор Линь.

— Я выполнил ваш приказ, да-жэнь. Мои солдаты теперь без толку прочесывают округу.

— Благодарю. Нам надо еще немного поводить разбойников за нос. Пока вы отсутствовали, меня развлекала это милая девушка. Вам очень повезло, майор. Она рассказывала, как восхищается вами. Я пытался за ней ухаживать, но она решительно отвергла старика.

Майор Линь с кислым выражением лица вежливо поклонился:

— Вы напомнили мне о том, как я вам обязан.

— Вы этого вполне заслуживаете. Этого и даже большего. Итак, вы сказали мерзавке, что Фань Имэй должна переехать на этаж к иноземцам? Она должна понимать, нам нужен преданный человек, который мог бы докладывать обо всем, чем они занимаются.

— Я ей так и сказал, да-жэнь , но она потребовала еще денег.

— Майор, она вечно требует денег. Именно поэтому на нее можно положиться, — он зевнул. — Зря я опиум курил. Теперь в сон клонит. Полагаю, теперь мне надо закончить дела с иноземцами. Женщина готова нас принять?

— Да. Она ждет вас с сыном.

— С боксерским сотником? Какая честь. Удивительно, до чего просто купить самых невероятных людей. «Кулаки мира и справедливости» защищают иноземцев. Невероятно. Спасибо за гостеприимство, Фань Имэй. Не сомневаюсь, прежде чем переехать в новые покои, тебе еще нужно собрать вещи.

Когда майор Линь, Фань Имэй и Жэнь Жэнь поднялись по ступенькам наверх, Элен и Генри все еще стояли в коридоре. Мандарин шел, завернувшись в черный плащ и надвинув на лицо капюшон, видимо для того, чтобы его не узнали приспешники Железного Вана, с которыми он мог столкнуться на нижних этажах, однако Элен и Генри по уверенной покачивающейся походке сразу догадались, кто перед ними стоит. Мандарин, увидев их, замер и в знак приветствия наклонил сокрытую капюшоном голову. Матушка Лю ждала его у дверей своих покоев. С елейной улыбкой женщина поклонилась и пригласила мандарина зайти и освежиться, отведать с ней чашечку чаю. Мандарин вежливо кивнул и вошел в ее комнату. Остальные последовали за ним. Дверь закрылась, и коридор снова опустел.

Элен почувствовала, как Генри сжал ей руку, желая подбодрить девушку и придать сил. Странно, но она не испытывала сильного страха, хотя понимала, что дышит чаще. Она почувствовала в животе пустоту и, как это ни удивительно, желание, что немало ее потрясло. Девушка поняла, что не только смирилась с тем, что ей предстояло пережить; более того, перспектива ожидавшего ее испытания странным образом возбуждала Элен. Неожиданно она вспомнила, каким перед ней предстал мандарин на охоте — во всем великолепии доспехов, разгоряченный и залитый кровью, торжествующий победу, мужественный и сильный. Прежде она никогда не воспринимала его как мужчину. Он был чужаком с жестокими раскосыми глазами, плоским скуластым лицом, — злодеем из сказки, мерзким дядей Аладдина из пантомимы, стариком с вьющейся седой косицей, а еще от него пахло несвежей свининой, как, впрочем, и от всех китайцев, однако теперь девушка задумалась — каково оказаться в его объятиях. Долгий же путь она прошла после того, как окончила монастырскую школу. Все дело в ее отвратительном любопытстве, которое никогда не доводило до добра. Чувствуя себя виноватой, она обняла Генри, прижалась к нему, опустив голову ему на грудь.

— Все обойдется, — произнес Генри, слегка запнувшись, чего она раньше за ним никогда не замечала.

— Я тебя люблю, — с мольбой в голосе промолвила девушка. — Люблю, слышишь, — будто эти слова могли отогнать мысли об измене, витавшие у нее в голове.

Матушка Лю и следовавшая за ней Фань Имэй медленно направились к ним по коридору.

Генри принялся переводить Элен. Они приготовили ей горячую ванну. Она должна идти с ними. Они вымоют и оденут ее. Вскоре к ней в комнату придет мандарин.

Девушка почувствовала, как Генри предостерегающе обнял ее за талию. Матушка Лю игриво посмотрела на Элен и жеманно улыбнулась.

— Что она сказала? — прошептала Элен.

— Она поздравляет тебя с удачей, — ответил Генри. — Мандарин пользуется репутацией неутомимого любовника.

— Какая я везучая, — промолвила девушка.

— Ты сама просила перевести, — тихо произнес он.

Матушка Лю дала знак, и стройная Фань Имэй, стоявшая в нескольких шагах позади нее, с изяществом подошла к Элен и встала рядом. В этой красивой девушке, одетой в красно-синее платье, в ее осанке, безмятежном лице было что-то неуловимо знакомое. Элен вспомнила загадочное создание с печальными глазами, которое она как-то мельком увидела в павильоне напротив. Это случилось в один из тех счастливых дней, когда она, куда как более невинная нежели чем сейчас, приходила сюда на свидания с Генри.

— Это Фань Имэй, — перевел Генри. — Она тебе поможет принять ванну.

— Ты ведь ее знаешь? — спросила Элен. Во взгляде Генри, смотревшего на девушку, было что-то особенное. И уж как-то странно китаянка не поднимала глаз, вперив их в деревянный пол.

— Элен, давай поскорей со всем покончим, — произнес Генри, размыкая объятия.

Она поцеловала его в щеку. Фань Имэй замерла в терпеливом ожидании. Высоко подняв голову и распрямив плечи, Элен проследовала за ней по коридору. Генри глядел ей вслед. Матушка Лю посмотрела на него с сардонической усмешкой.