Адам Уильямс - Дворец райских наслаждений

Он подождал, пока не успокоится. Мандарин гордился своим самообладанием. Восторг плотских услад заключен в их предвкушении. Чем дольше отсрочка, тем богаче награда. Он замурлыкал песню «хунаньских молодцов» — одну из тех, что некогда, совсем в другой обстановке, пел Цзиньхуа. Долгие годы мандарин не вспоминал об этой песне. Он замолчал, почувствовав за пологом движение. «Пусть подождет еще немного», — подумал он и снова глубоко вздохнул.

Медленно он стянул сапоги и халат, аккуратно повесив его на стоявшую в углу вешалку. Теперь на нем осталась только белая хлопковая пижама. Сперва он собирался снять и ее, но потом передумал, решив не торопиться и растянуть удовольствие.

Мандарин осторожно отодвинул занавеску. Девушка лежала, натянув одеяло до подбородка. Первым делом мандарину бросился в глаза ее вздернутый носик, столь непохожий на плоские китайские носы. «Интересно, а как целуются иноземцы?» — подумал мандарин. Девушка была ярко накрашена. Наверное, Фань Имэй постаралась. Сейчас иноземка выглядела совсем иначе, разительно отличаясь от той, что он видел прежде, из паланкина, на церемонии открытия железной дороги и во время охоты в холмах. Макияж лишил ее простоты, столь свойственной ей естественности. Нет, он не испортил ее, однако теперь она казалось старше и опытней, а мандарин ожидал увидеть молодую напуганную девушку. Иноземка не спускала с него взгляда странных зеленых глаз, но они смотрели на него скорее с беспокойством, нежели чем со страхом. Как она себя поведет, оказавшись наедине с мужчиной? Как и любая другая девушка на ее месте? «Какая она храбрая, — подумал он. — Как же Ma На Сы сумел ее уговорить?»

Мандарин задернул за собой полог и придвинулся ближе, собираясь сесть рядом с ней. Девушка неотрывно следила за каждым его движением. Когда он сунул руку под одеяло, она дернулась, но тут же расслабилась, когда поняла, что мандарин всего-навсего хочет взять ее руку. Он внимательно осмотрел длинные пальцы и кожу, испещренную крапинками веснушек. «Совсем как маленькие шрамики от оспы, — подумалось ему. — Безобразно. И вместе с тем интересно». Он посмотрел прямо ей в глаза и улыбнулся. На самом деле глаза девушки были не зелеными, а скорее светло-карими с сероватыми прожилками. Он был доволен, что они не голубые, как у некоторых иноземцев, — бледно-молочные буркала, напоминавшие птичьи. Несмотря на то что сейчас девушка смотрела на него с беспокойством, мандарин заметил, как в ее лучащихся светом глазах горит огонь. Осторожно он сунул руку ей под голову и пробежал пальцами по густым рыжим волосам, волосам лисицы-оборотня, которые так его привлекали. Мандарин ожидал, что они окажутся жесткими, и был приятно поражен, ощутив их мягкость. Пальцы скользили по локонам, словно по шелку. Он снова улыбнулся девушке, и на этот раз наградой ему стало легкое дрожание ее губ, когда она попыталась улыбнуться в ответ. «Отважная девушка, — подумал он, — очень отважная. Она достойна Ma На Сы».

Он осторожно опустил ее руку на кровать. Глаза девушки расширились от страха, когда он встал, нависнув над ней. Мандарин осторожно стянул покрывавшее девушку одеяло, затем развязал пояс ее платья и стянул его через голову. Теперь она лежала перед ним полностью обнаженная. Девушка была худой. Он мог явственно разглядеть проступавшие на теле ребра и синеватую сеточку вен на груди. Мандарин был рад обнаружить, что веснушками покрыты только ноги, руки и немного — плечи. Остальное тело было белым, мертвенно-бледным, словно у привидения, но опять же не лишенным привлекательности. Он с восхищением оглядел странно округлившийся живот, изгиб шеи, линию бедер. У нее были полные груди, крупнее, чем у большинства китаянок. Мандарин полагал, что на теле девушке окажется куда как больше волос, однако живот и бедра покрывал лишь легкий пух, что же касается густого рыжего треугольника… Мандарин почувствовал себя заинтригованным. Ему давно было интересно, совпадает ли цвет огненной шевелюры девушки с тем, что растет у нее ниже. Теперь он знал ответ. Он снова ощутил приятную истому и понял, что сильно возбудился. Ему стало интересно, заметила ли это девушка и что она в связи с этим подумала. Он посмотрел на ее лицо. Глаза девушки были зажмурены, а рот слегка приоткрыт так, что он видел кончики зубов.

Он снова сел возле нее, пробежал пальцами по волосам и положил руку ей под голову. Другой рукой он стал нежно поглаживать ее тело, пройдясь по плечам, руке, выступавшей груди. Он задержался у маленького сосочка, торчащего из бледно-розового кружка, и легонько сжал его двумя пальцами. Склонив голову, он взял его в рот и принялся играть с ним губами и языком, чувствуя, как под действием ласки сосок наливается твердостью. Мандарин отстранился и замер, почувствовав ее аромат — кисловатый, молочный запах, отличавшийся от запаха женщин, которых он прежде знал. И опять как интересно — запах отнюдь не показался ему таким уж неприятным. Даже наоборот, он был возбуждающим, однако… какой же все-таки девушка казалась чужой. Теперь она открыла глаза и смотрела на него, слегка смежив веки. Мандарину стало интересно, возбуждает ли он ее. В ее глазах он видел мечтательное выражение, которое можно было счесть желанием, однако ее чувства не были для него очевидны. Вот если бы на ее месте была китаянка… Нравились ли девушке его ласки? Он снова принялся поглаживать ее, проведя рукой по ребрам, круглому, выступающему животику, бедрам, ногам, а потом назад, к треугольнику рыжих волос и лону. Кончики пальцев слегка дотронулись до нежной плоти, ощутив ее влагу. Да, девушка отвечала на его ласки. Интересно, каково с ней целоваться. Не помешает ли девушке ее вздернутый нос? Какая же она все-таки чужая. «Если бы не огромные, безобразные ноги, — подумал мандарин, — ее можно было бы назвать красивой».

Элен неуверенно протянула руку, чтобы коснуться щеки склонившегося над ней мужчины. Он почувствовал холодное прикосновение ее руки. Она смотрела прямо ему в глаза, и в ее взгляде читался немой вопрос. Мандарин глядел на ее слегка нахмуренные брови, приоткрытый ротик, в котором виднелись зубки, дрожащую верхнюю губу. Девушка напоминала ему всматривающуюся вдаль лисичку или маленькую бобриху. На мгновение он ощутил смятение и замер, чувствуя, как длинные холодные пальчики девушки, пройдясь по его лицу, скользнули под пижаму и принялись ласкать его грудь, живот, опускаясь все ниже и ниже. Наконец рука уперлась в пояс и остановилась. Девушка вопросительно посмотрела на него и, опустив взгляд, завороженно уставилась на вздыбившуюся ткань штанов мандарина, выдававшую его возбуждение. Сам почти того не осознавая, он потянул за шелковый пояс. Ему хотелось, чтобы холодные пальчики девушки не останавливались, двинулись дальше, дотронулись до сокровенного, обхватили его нефритовую флейту… Он развязал узел, и девушка скользнула ниже, коснулась его волос. С чудовищным усилием мандарину удалось взять себя в руки. Это не дело. Он остановил девушку и отстранил ее руку, заметив в зеленых глазах недоумение. Он зажал ее руку между ладонями и глубоко вздохнул, и через мгновение почувствовал, как возбуждение проходит. Он улыбнулся ее изумлению.