Адам Уильямс - Дворец райских наслаждений

Живя в своем маленьком мирке, они даже не заметили, как в Шишань пришла чума. Отец не обратил внимания на лихорадку и нарывы на подмышках, а потом в один день он слег в горячечном бреду и более не узнавал Фань Имэй. Она слышала о приехавшем в город иноземном докторе, который, как поговаривали, поднимал с постелей даже неизлечимых. Ей рассказали, что он принимает плату только крысами, и она все утро в отчаянии охотилась за грызунами, рыскавшими под полом. В итоге она отправилась на помойку и там нашла огромную дохлую черную крысу, с ног до головы облепленную мухами. Преодолев страх и отвращение, она завернула ее в платок и побежала на поиски доктора. Отыскать его удалось только к вечеру. Так она впервые увидела заморского дьявола. Маленький, с бакенбардами, он был похож на мудрую мышь. У него была добрая улыбка, а усталые глаза лучились нежностью. Она развернула платок, показав свой подарок, и доктор рассмеялся. Она взяла его за руку и повела домой к отцу. Отец стонал в постели, его заливал пот. Доктор осторожно протер его тело тряпочкой, смоченной в горячей воде. Некоторое время спустя пришла странная иноземка, одетая в черное платье с белым капюшоном. Ее жизнерадостное лицо было похоже на румяное яблоко, а глаза — усталые, как у доктора. Потом доктор ушел, а женщина просидела у постели больного всю ночь. Каждый час она омывала тело отца и время от времени становилась на колени, складывая перед лицом ладони. Фань Имэй решила, что так она обращалась за помощью к иноземным духам. Когда на рассвете вернулся доктор, отец лежал недвижим. Доктор быстро осмотрел его, затем повернулся к ней с печальным видом и обнял ее. Она всхлипывала на его плече. «Я же принесла тебе крысу, — кричала она. — Я же принесла тебе крысу!». А доктор все гладил ее по голове и повторял: «Знаю. Знаю». Она заглянула ему в глаза и увидела в них боль и печаль.

Доктор попросил соседей сходить за ее дядей. Потом он терпеливо объяснил ей, что должен уйти: в городе было очень много больных, но женщина по имени Катерина останется с ней до прихода дяди. Фань Имэй едва помнила события двух следующих дней. Она помнила белые одежды, которые были на ней и дядьях, когда они шли за похоронными дрогами к городским воротам. В то ужасное время умерших предавали земле в братских могилах. Она помнила плач, запах дыма и вонь извести. Прямо с похорон ее отвели во «Дворец райских наслаждений». Матушка Лю была к ней добра и угощала сластями, а дядя торговался, набивая цену. Ночью к ней пришел Жэнь Жэнь. Через четыре дня ей должно было исполниться шестнадцать лет.

Фань Имэй глубоко вздохнула и, облокотившись о подоконник, уставилась на ивы. За спиной храпел майор Линь. Сад был залит белым лунным светом. Фань Имэй очень захотелось поиграть на цзине, но она боялась разбудить майора. Тогда она стала проигрывать мелодию в уме. Она давно разучила популярные мотивчики, которые обычно играла клиентам. Майор Линь предпочитал песни о войнах и битвах. Когда же Фань Имэй оставалась наедине, она играла грустные мелодии, на которые в далеком прошлом сочиняла стихи поэтесса Ли Цинчжао [11] Ли Цинчжао (1084–1151?), китайская поэтесса, автор пейзажных и напевных стихов (цы), стихов о нашествии кочевников и трактата «Рассуждение о песенных стихах». , чья жизнь была столь же несчастна, сколь и ее.

Она увидела, как через сад прошли два человека. Матушка Лю семенила рядом с высоким незнакомцем, с ног до головы закутанным в плащ. Какой-то важный клиент, явившийся насладиться любовными утехами с одной из несчастных. Фань Имэй знала, что другие девушки ее не жалуют. Большинство завидовали ей. Но только не Шэнь Пин. Простодушная болтушка Шэнь Пин, которая любила варвара, варвара, который души в ней не чаял и был к ней так добр. Фань Имэй знала, что сегодня вечером варвар будет просить отпустить Шэнь Пин, и всей душой надеялась, что они с Матушкой Лю сойдутся в цене. Случалось, что девушек выкупали. Сегодня днем Шэнь Пин прибежала к ней, сияя от счастья. Фань Имэй поздравила ее. С одной стороны, ее снедала мысль, что придется расстаться с подругой, но, с другой стороны, она радовалась везению Шэнь Пин. Они всплакнули — одна от счастья, другая от радости за подругу и от печали о скорой разлуке. Потом Шэнь Пин убежала, испугавшись, что их могут увидеть.

Луна ненадолго скрылась в облаках. Фань Имэй зевнула. Она устала. Устала.

Она услышала всхлипы и увидела, как во двор вылетел Жэнь Жэнь, волоча за волосы Шэнь Пин, плачущую от боли и страха. Фань Имэй окоченела. В такое время Жэнь Жэнь мог направляться лишь в одно место. Скоро «Дворец небесных наслаждений» огласят крики боли, но гости их не услышат — тайная хижина была слишком далеко.

Фань Имэй, оцепенев, молча стояла у окна, залитая серебристым лунным светом. Надо упрятать чувства глубоко-глубоко. Через час она повернулась, медленно подошла к постели и тихо улеглась рядом с майором Линем. Луна вновь вынырнула из-за туч, и в ее свете Фань Имэй устремила невидящий взгляд к своему мертвенно-бледному отражению в зеркале.

Большую часть ночи Френк Дэламер провел наедине с бутылкой виски. Проснувшись, он обнаружил, что сидит в кресле, в окно светит солнце, а его служанка Ма-аи прибирает комнаты. Френка мучило похмелье. Неудивительно. Язык распух, рот и горло пересохли, а голова болела, словно в темя вогнали тупую иглу. Для того чтобы хоть чуть-чуть прийти в себя, Френку потребовалось несколько минут. Сощурившись, он посмотрел на часы, стоявшие на подоконнике, и застонал. Он опоздал на встречу, которую назначил господину Дину, красильщику тканей из Цицихаэра. В то утро он меньше всего желал видеть Дина, не говоря уже о том, чтобы рассказывать ему о производстве мыла, однако Френк трепетно относился к своим обязанностям. Друг и партнер Дэламера Лу Цзиньцай, занимавшийся производством и торговлей щелочью, был уверен, что Дин может очень помочь в расширении рынка в Манчжурии, поэтому встречи с Дином было не избежать.