Адам Уильямс - Дворец райских наслаждений

— Не надо. Я в растерянности, — Элен покачала головой. — Ты не злой — я знаю. Я не смогу заставить себя ненавидеть тебя. Однако то, что я услышала, — омерзительно.

— Ты сама просила рассказать о себе.

— Знаю. Но… ты говорил обо всем этом как… как о чем-то заурядном. Разве так можно?

— Вот в чем дело, — улыбнулся он. — Ты полагаешь, я должен испытывать стыд? Раскаиваться в том, что спал с женщинами, не будучи связанным с ними узами брака? Или в том, что никогда тебе об этом не рассказывал? Лгал тебе? Я не вижу ничего противоестественного или позорного в любви между мужчиной и женщиной, — тихо произнес Генри. — Для этого нам и дана молодость. Общество пытается пробудить в нас чувство вины. Самая естественная в мире вещь оборачивается преступлением, ибо доказывает вздорность моральных принципов среднего класса и лицемерие высшего общества. В восточных странах все по-другому. В мире полно грехов. Грех — причинять боль и страдания другим, но что греховного в любви мужчины и женщины, любви, приносящей радость и удовлетворение?

— Ничего, если любовь в браке, — произнесла Элен, уставившись на лошадиную гриву.

— Какая разница, в браке или нет, — ответил Генри. — Любовь — это любовь. Никогда не знаешь, где ее найдешь.

— Я люблю Тома, — сказала Элен, поднимая на Генри полный мольбы взгляд.

— Хорошо. Допустим. Ты любишь Тома. Сколь сильно его любишь? Ты спала с ним?

— Что?

— Я спрашиваю, ты спала с ним? Ты же сказала, что любишь его.

— Как ты можешь такое спрашивать? Ты же знаешь, что нет. Как ты смеешь?

Генри выдержал ее взгляд.

— Я еду на речку, — наконец пожал он плечами. — Мне жарко. Хочу искупаться.

— Как ты смеешь задавать мне такие вопросы? — закричала Элен. — Кто ты такой? За кого ты меня принимаешь?

— Ты едешь? — он тронул поводья.

— Ты мерзавец! — воскликнула она. — Чудовище!

— Поехали, — и, пришпорив лошадь, он поскакал к растущим у реки деревьям, великолепно понимая, что девушка последует за ним.

В смятении от только что услышанного ужасного рассказа Элен поскакала вслед за Генри к реке. Постепенно девушка стала ощущать невольное сочувствие, борющееся с отвращением. Ее глубоко задели жестокость и сарказм Генри, холодный тон и шокирующие признания, но внутренний голос подсказывал ей, что все это была лишь маска, скрывавшая глубокие раны. Неожиданно она вспомнила холодок, пробежавший по всему телу, когда Генри дотронулся до ее щеки, и перед глазами снова предстал давнишний образ: мощная пантера, выслеживающая жертву. Элен затрепетала. Генри не придавал значения устоям общества, он был от них совершенно свободен, и именно это в нем ее и привлекало. Глядя на спину скакавшего впереди Генри, она с опаской подумала о том, куда ее может завести знакомство с ним.

Он привязал свою лошадь к одной из веток дерева, нависавших над песчаным берегом реки. Затем, расстегнув куртку, Генри кинул на девушку взгляд. За его спиной текла река, огибая поросшие камышом и мелким кустарником островки, скрывавшие противоположный берег. То ли случайно, то ли намеренно Генри и Элен оказались в уединенном местечке, недоступном постороннему глазу.

— У тебя есть выбор, — сказал Генри. — Мы с Лао Чжао будем здесь купаться. Ты можешь смотреть, присоединиться к нам или же отвести глаза. Если желаешь, можешь оставаться скромницей, однако сейчас жарко, а вода поможет взбодриться.

— Как же мне купаться? — услышала она собственный голос. — У меня и костюма купального нет.

— Купальными костюмами нас снабдила матушка-природа, — отозвался Генри. Он уже стянул штаны и ботинки и теперь стоял в одной рубахе. Меннерс взялся за пуговицы. Более стеснительный Лао Чжао спрятался за кустом. На нем было гораздо меньше одежды, поэтому вскоре раздался всплеск, крик и течение вынесло погонщика вперед. Его улыбающаяся голова торчала над водой. Судя по телу, мелькавшему в прозрачной воде, Лао Чжао купался нагишом. Он что-то кричал по-китайски и с огромным удовольствием поднимал тучу брызг.

— Чего ты волнуешься? У тебя же под кучей юбок рубашка. Сделай как Лао Чжао. Ступай за куст. Обещаю, подглядывать не будем.

Генри уже разделся до нижней рубашки и длинных панталон. Элен не могла отвести взгляд от играющих под тонкой материей мускулов и черных волос на груди, видневшихся сквозь разрез рубахи. Повернувшись к реке, уже готовый прыгнуть в воду, Генри сверкнул белозубой улыбкой:

— Ты внимательно слушала мой рассказ. Быть может, ты красивее всех на свете, но вряд ли ты сможешь показать нам с Лао Чжао то, чего мы прежде не видели.

Хохоча, он разбежался и сиганул в реку, вынырнув неподалеку от Лао Чжао. Краснея от гнева и смущения, девушка смотрела, как двое мужчин, улюлюкая, резвятся и брызгаются в воде, весело обмениваясь репликами на языке, которого она не понимала.

— Ну что же ты, Элен? — крикнул Генри. — Чего ты сидишь в седле как памятник? Слезай с лошади и давай к нам.

Элен очень рассердилась. Именно гнев стал основной причиной всех ее дальнейших действий. Возможно, именно этого и добивался Генри своим подтруниванием. Вместо того чтобы спрятаться за кустом, она прямо перед мужчинами разделась до сорочки и, устремив вперед высокомерный взгляд, вошла в реку. Она поскользнулась, упала и в следующий миг над девушкой сомкнулась вода, пронзив ее мириадами ледяных иголок. Вынырнув на поверхность, Элен разинула рот. Рядом с собой она увидела голову Генри.

— Холодно, — стуча зубами, выдавила девушка.

— Еще чуть-чуть — и согреешься, — ответил он, — а потом тебе так понравится, что не захочешь вылезать. — Генри смотрел на нее с восхищением. — Должен признать, мисс Дэламер, вы не устаете преподносить сюрпризы. В жизни никого храбрее не встречал. Я никогда не думал… — он не успел закончить фразу, потому что Элен брызнула ему в лицо водой.

Хохоча, они выбрались на берег. Генри протянул ей руку. Лао Чжао поплыл за кусты. Оказавшись на берегу, Элен поняла, в сколь бесстыдном виде стоит перед Генри. Разве мокрая сорочка может скрыть ее прелести? Судя по одежде Генри, — нет. Она стыдливо отвела глаза от панталон, облепивших его бедра, одновременно стараясь прикрыть руками груди и лоно, но Генри даже не посмотрел на нее.

— Так, — бормотал он. — Сейчас найдем тебе полотенце. Я на всякий случай захватил парочку. Они у меня в седельной сумке. Вот, лови.

Пока она полностью не оделась, он не осмеливался поднять на нее глаз.

Она сидела на берегу и наслаждалась, чувствуя, как ее переполняет восторг и энергия. Кожу приятно покалывало. Уши, груди и бедра горели, а кровь, казалось, быстрее течет в жилах. Когда Элен натягивала второй сапог, она почувствовала, что к ней подошел Генри. Некоторое время он молча стоял, глядя на нее изучающим взглядом.