Александр Усовский - Иосиф Первый, император всесоюзный

Советский Союз направлял в Китай лучшие кадры своей армии; среди тех, кто работал в Китае — будущие Маршалы Советского Союза П. Ф. Батицкий и В. И. Чуйков, маршалы родов войск П. В. Рычагов, П. Ф. Жигарев, П. С. Рыбалко, К. П. Козаков, генералы А. Н. Боголюбов, А. Г. Рытов, М. И. Дратвин, А. И. Черепанов, А. Я. Калягин, Р. И. Панин, И. П. Алферов, М. И. Блохин, Г. И.Тхор, Н. В. Славин и др.

В 1938 г. — первой половине 1939 г. по мере прибытия новых групп советников сформировался наш советнический аппарат, который охватывал своей деятельностью центральные военные органы и действующую армию (основные военные районы). В этом аппарате практически были представлены специалисты всех родов войск: общевойсковые, артиллерийские, авиационные, танковые советники, саперы, военные врачи, специалисты по связи, тылу, противовоздушной обороне, и, наконец, разведке.

Нашим военным в Китае пришлось действовать в непривычной обстановке, в сложной внутриполитической ситуации. Наряду с правительственными войсками в Китае существовали вооруженные формирования различных местных воевод, «полевых командиров», как это принято сейчас называть, которые, так или иначе, враждовали с Чан Кайши и между собой, заботясь лишь об обороне своих провинций. К этому следует добавить сложности взаимодействия советских советников с китайскими генералами — нам пришлось иметь дело с разным уровнем и характером подготовки китайских военачальников (некоторые из них в свое время учились в США, Англии, Японии, Германии, Франции, Италии, Швеции), с различными школами, различными подходами к решению оперативно-тактических задач. Деятельности советников мешала «местечковость» китайского генералитета и связанная с ней пестрота организационных форм и взглядов на использование войск в бою.

К сожалению, нашим советникам, среди которых было довольно много танкистов, не удалось склонить китайское командование к активному использованию танковых соединений. Между тем, уже к августу 1938 года на базе поступившей из СССР техники (82 танка Т-26) в Сянтане была сформирована первая в китайской армии 200-я механизированная дивизия (советник майор Чесноков), и с помощью советских специалистов шла усиленная подготовка танковых экипажей. Однако Чан Кайши запрещал использовать танки в бою, считая это слишком дорогим удовольствием. Только в конце октября 1938 года один танковый полк был выдвинут в район Пинцзяна и сыграл важную роль в сдерживании японских частей, наступавших к югу от Ханькоу.

К началу 1939 года благодаря усилиям военных специалистов из СССР резко упали потери в китайской армии. Если в первые годы войны китайские потери убитыми и раненными составляли 800 тыс. человек (5:1 к потерям японцев), то за второй год они уравнялись с японскими (300 тыс.).

В 1939–1941 гг. обстановка на Китайском фронте изменилась. Японцы прекратили широкомасштабные операции на театре — отныне все их силы начали подготовку к операциям в районах Южных морей. Наши военные специалисты и поставки нашей техники Китаю сделали свое дело — завязнув в китайской войне и не видя выхода из сложившегося положения, Япония начала планировать захват стратегических ресурсов Индонезии, Малайзии, Индокитая и островов Тихого океана — мы отодвинули угрозу вражеской агрессии от наших границ. Это произошло не вдруг.

В первые месяцы боев в Китае японцы считали, что победа у них в кармане. Но с каждым месяцем войны эта победа, которую генералы обещали правительству, уходила все дальше — японцы занимали все новые и новые населенные пункты, линия фронта растягивалась, плечо снабжения все удлинялось — и наступил момент, когда небольшие японские вооруженные силы большую часть своих усилий вынуждены стали тратить на преодоление энтропии враждебного пространства; иными словами, на поддержание боеспособности войск в Китае приходилось тратить все силы — на наступление их уже не оставалось.

Да и какова могла быть цель этого наступления? Занять еще одну провинцию? Отодвинуть линию фронта еще на десяток миль в глубину китайской территории? Убить еще десять тысяч китайцев? К началу 1939 года японцам стало ясно, что Китай, получающий помощь от СССР (через Синьцзян) и США (по Бирманской дороге), так же далек от капитуляции, как и в июле 1937 года. Следовало найти новые, необычные решения «китайского вопроса» — ибо военный путь себя исчерпал. Китай был неуязвим в силу, во-первых, своей территории и многолюдства — контролировать ВЕСЬ Китай японцам не по силам; во-вторых, — в силу постоянной подпитки китайского сопротивления оружием, техникой и амуницией со стороны двух стран, Японию в военно-промышленном отношении безусловно превосходивших: СССР и США. И, чтобы добиться победы над Китаем, японцам следовало исключить из списка актуальных хотя бы одну из этих проблем.

Соответственно, вариантов решения могло быть два.

Первый — это действовать против СССР, второй — против США.

Оба варианта были пограничными, на грани возможностей Японии — но третий выход из сложившейся ситуации, то есть заключение мира с Китаем — был невозможен в принципе.

Пришлось выбирать из двух зол наименьшее.

Вариант «разборки» с Советским Союзом на первый взгляд казался наиболее предпочтительным — но это именно на первый взгляд. Конечно, у СССР на Дальнем Востоке не такие уже и большие военные силы, слабо развитая инфраструктура, маломощный флот, уязвимые берега — но, с другой стороны, военная победа над силами Советов в Приморье и в Забайкалье приведет к затяжной, тяжелой, а главное — бессмысленной войне в сибирской тайге. Высадится с моря в заливе Золотой Рог и взять Владивосток — можно. Удержать этот город — нельзя. Ибо, чтобы удержать Владивосток, японской армии требовалось бы взять Москву и заставить Сталина подписать мир в Кремле, что было делом малореальным.

Армия все же стояла за войну с СССР. Летом 1938 года она по своей инициативе развязала небольшой камерный конфликт на озере Хасан. Затем в течении осени 1938 года армия разработала два варианта плана наступательной войны против Советского Союза, называвшийся «Хати-го».

Вариант А этого плана предусматривал одновременный удар на восточном и северном направлениях. После этого намечались решительные действия против Забайкалья.

Вариант Б первоначальный главный удар планировал на западном направлении с целью выхода к южным берегам озера Байкал и перекрытия Транссиба. Забайкалье и Приморье таким образом отрезались от остального СССР и у японцев появлялся шанс разбить ОКДВА.

Командованию Квантунской армии были предложены оба эти варианта. Маньчжурские генералы, тем не менее, решили планы Ставки отложить в сторону — и предложили свой собственный вариант. А именно — провести пробу сил там, куда русским будет наиболее проблематично доставить войска, в самом глухом углу маньчжурско-монгольско-советского приграничья. Этот район очень скоро станет Халхин-Голом…