Томас Рид - Пиратский остров; Молодые невольники

А наши путники спят безмятежным сном под песчаным вихрем. Но даже если бы они и не спали, то и тогда не понимали бы всей опасности своего положения.

Да, еще немного – и они будут не только засыпаны, но и задушены, задавлены под кучами песка, которые часто в одну ночь вырастают на несколько футов.

Арабы справедливо называют Сахару морем без воды. Действительно, это настоящий песчаный океан, у которого своя атмосфера, свои волны и бури, он разливается во все стороны и затопляет все песком. Они говорят, что человека, попавшего в песчаные волны, начинает, как и застигнутого снежной метелью в поле, клонить ко сну.

Должно быть, арабы говорят правду, потому что и наших странников постигло, по-видимому, такое же оцепенение. Несмотря на пронзительный свист и шум бури, несмотря на слой песка, постоянно валившегося на них, и на пыль, забивавшуюся в уши, рот и ноздри, несмотря на песчаные волны, то поднимавшие, то опускавшие их, подобно морской качке, несмотря ни на что они спали, спали мертвым сном!

Если моряки не слышали рева свирепствовавшей бури, если не чувствовали сильного колебания песка, то что могло предостеречь их и пробудить от гибельного забвения?

Не прошло и часа как поднялась буря, а между тем песок уже покрывал спящих слоем в несколько дюймов толщиной. Случись держать путь мимо страннику, он мог бы смело пройти по телам несчастных, никак не подозревая, что под его ногами погребены люди. Такая счастливая случайность могла бы разбудить их, но теперь этот сон грозил превратиться в беспробудный сон могилы.

Но вот все четверо начали ощущать сквозь пелену сна некое удушье и оцепенение: они не могли пошевелить ни рукой, ни ногой, словно что-то тяжелое придавило их к земле. Возможно, вы слышали или даже испытывали что-то подобное: когда человеку снится кошмар и ему кажется, будто что-то или кто-то давит на него всем весом. Обычно это происходит вследствие страшной усталости. Но в нашем случае кошмар был реален! Они чувствовали всю тяжесть накопившейся массы песка.

Головы путников лежали выше остальных частей тела и не так глубоко были закрыты песком, так что воздух все еще доходил до них; если бы не это, они давно задохнулись бы.

Впоследствии четверо товарищей рассказывали, что ощущали в те минуты, но каждый по-своему переживал этот кошмар. Гарри Блаунту снилось, что он падает в пропасть; Колину представлялся огромный людоед, который схватил его и хотел съесть; юный ирландец Теренс видел страшный пожар: он задыхался в огне, а ему никак не удавалось выскочить оттуда. Видения Старика Билла гораздо более соответствовали действительности: ему казалось, что они попали в море, а так как он и во сне не умел плавать, то ему снилось, что он тонет. Старик хотел было сделать какое-нибудь движение, но никак не мог пошевелиться.

Однако ему удалось проснуться раньше всех.

Пробуждение было так же таинственно, как и ночные видения, и так же ужасно.

Каждому по очереди пришлось почувствовать неимоверную тяжесть на своем теле, которая заставила их не только проснуться, но и вскрикнуть от сильнейшей боли.

Громкие восклицания, вырвавшиеся из четырех глоток, ясно показали, что все они еще находятся в стране живых, но беспорядочные расспросы не проясняли причины внезапного и одновременного пробуждения.

Проснувшиеся путники чихали и отплевывались, а самум меж тем был в полном разгаре. Глаза моряков слипались от пыли, песок забился в нос, уши и рот. Разговор их походил скорее на бормотание обезьяны, забравшейся в табачную лавку, чем на человеческий язык.

Самум меж тем был в полном разгаре

Немало времени ушло у них на то, чтобы понять друг друга, и тогда оказалось, что каждый рассказывал одну и ту же историю. Какое-то громадное животное, по-видимому, четвероногое, прошлось по ним, отдавив им все части тела, пока они лежали под слоем песка. Но кто это был – неизвестно. Все четверо могли сказать только одно, что животное это было гигантское, неуклюжее, с маленькой головой, узкой шеей и предлинными ногами; а то, что у него были такие ноги, никто не сомневался, потому что каждый по личному опыту познал, какова их тяжесть.

От свиста бури, от пыли, набившейся в глаза, они не могли дать лучшего описания животного, так бесцеремонно прошедшегося по ним. Во всяком случае, этого хватило, чтобы напугаться и дрожать некоторое время от страха. Вместо того чтобы сообразить, какого рода необыкновенное животное могло попасть в эти равнины, они расположены были думать, что это какое-то сверхъестественное существо, пришедшее к ним из кошмаров.

Мичманы были почти дети, недавно еще вырвавшиеся из-под крыла нянюшек, обыкновенно угощающих своих питомцев мистическими рассказами о призраках; а про Старика Билла и говорить нечего: пятьдесят прожитых на море лет только утвердили его веру в колдунов и духов.

Словом, все четверо до того перепугались, что, и очнувшись, долго не могли повернуть языком, но все стояли, прислушивались и дрожали. Знай они, от какой опасности избавил их непрошеный гость, то, конечно, почувствовали бы к нему величайшую благодарность.

Они все стояли и прислушивались. Много разных звуков доходило до их ушей. Рев бури, свист вихря, бушевавшего вокруг них, все это вселяло ужас в их сердца.

Это были голоса неодушевленных явлений природы, но нечто, прошедшееся по ним, издавало совсем иные звуки, совершенно незнакомые слушателям. Словно тяжелая батарея совершала марш, или какое-нибудь гигантское чудовище совершало необычайные прыжки по песчаной мели; а в промежутках раздавались резкие звуки – какие-то взвизгивания, смешанные с отрывистым фырканьем, – и все это походило на какую-то сверхъестественную борьбу.

Ничего подобного в жизни своей не слышали ни английские, ни ирландские, ни шотландские уши. Но как же Старик Билл – он ли не переслушал всех звуков мироздания? Но и тот не мог понять, чтобы это могло быть.

– Черт его побери! – прошептал старик. – Кто это? Мороз по коже пробирает, как только послушаешь.

– Слушай! – крикнул Гарри Блаунт.

– Эй! – подхватил Теренс.

– Тс-с-с! Приближается! – пробормотал Колин. – Молчите, кто бы это ни был!

Замечание осторожного шотландца было справедливо: тяжелые шаги, фырканье и визг становились ближе; хотя за крутящимися столбами песка и облаками пыли нельзя было разглядеть, что это за зверь, однако ясно слышалось, что какое-то грузное тело стремглав спускалось по склону холма в ущелье, так что благоразумнее было не попадаться ему на пути.