Томас Рид - Пиратский остров; Молодые невольники

Колин, Билл и кру точно так же были усажены верхом на ослов и ноги их были крепко связаны. За небольшую сумму денег, предложенную купцами, двое из присутствующих согласились сопровождать их, чтобы покараулить белых невольников до границы Мавританской империи, проходившей в двух днях пути от этого места. Когда купеческий караван готов был тронуться с места, один из торговцев обратился к Джиму со следующим замечанием:

– Скажи молодому человеку – племяннику купца «Ради-Бога-Выкупите-Нас», что так как мы отправляемся в Могадор только в расчете на правдивость его истории, то мы доставим его туда, хочет он или нет. Но если окажется, что он обманул нас, то пусть пеняет сам на себя – заплатит жизнью.

– Он не обманывает вас, – отвечал Джим. – Доставьте только его и всех нас, его товарищей, и вы сами увидите, какую награду получите за это.

– Так почему они едут так неохотно?

– Потому что не желают расставаться с нами.

– Неблагодарные собаки! Разве они не должны радоваться собственной удаче? Неужто нам следует подчиняться прихотям собственных невольников?

Пока продолжался этот разговор, два других купца заняли место во главе каравана; еще минута – и Гарри Блаунт и Колин расстались со своим старым товарищем Теренсом без всякой надежды когда-нибудь увидеться вновь.

В продолжение первого часа путешествия Гарри с товарищами ехали почти лежа на спине, крепко привязанные к седлам животных. Такая новая метода езды показалась им крайне неудобной и они уполномочили кру сообщить их господам, что согласны безропотно сопровождать их, лишь бы их отвязали и позволили свободно ехать.

Это был первый случай, когда кру пришлось выдать свое умение говорить по-арабски. Сначала его изрядно поругали и поколотили, но потом белых невольников отвязали и приказали им ехать впереди всех, под строгим присмотром нанятых сторожей.

Путешествие продолжалось до поздней ночи, пока караван не подъехал к высокой каменной ограде, окружавшей небольшое селение. Невольников провели внутрь и тотчас заперли за ними ворота; хозяева их вздохнули свободнее, убедившись в сохранности своего товара, и с удовольствием приняли предлагаемое гостеприимство и вошли в дом местного шейха, отдав приказание накормить невольников.

После вкусного ужина, состоявшего из ячменного хлеба и молока, невольников отвели в хлев, который служил им спальней. Большую часть ночи они провели без сна, сражаясь с несметным количеством блох. Никогда еще не случалось им встречать блох таких огромных размеров и с таким ненасытным аппетитом. Под утро измученные пленники все-таки заснули и в благодатном сне забыли свои надежды и свои муки.

Незадолго до назначенного для отъезда часа их разбудил араб, принесший им завтрак. Тогда только они с удивлением увидели, как высоко уже солнце на горизонте. Почему не разбудили их раньше? В чем причина промедления? В душе каждого зашевелился инстинктивный страх: верно, опять какая-нибудь беда, опять новая преграда на дороге к освобождению!

Часы тянулись, а хозяева все не показывались. Бедняги терзались неизвестностью, тщетно стараясь угадать причины, задержавшие отъезд. Зная, что купцы непременно хотели доставить их в Могадор, и как можно скорее, моряки были уверены, что задержка могла происходить только от какой-нибудь новой грозившей им беды.

Ближе к вечеру хозяева объявились. Самые страшные предположения пленников подтвердились. Посредством кру один из купцов объяснил Гарри Блаунту, что он обманул их, что шейх, предложивший им гостеприимство, часто бывает в Могадоре и знаком со всеми иностранными купцами и уверяет, что там нет ни одного купца, которого бы звали: «Ради-Бога-Выкупите-Нас». По его уверениям, они видят теперь, что были обведены вокруг пальца и что, доставив белых невольников в Могадор, только понесут расходы, не получив никакой выгоды.

– Убить тебя мы не убьем, – продолжал купец, обращаясь к Гарри Блаунту. – Но мы увезем всех вас назад на другой край пустыни и продадим за ту цену, какую дадут.

Гарри просил кру передать купцам, что не стал бы добровольно подвергать опасности жизнь свою и своих товарищей, но что его история справедлива и что действительно в Могадоре у него есть друг, который непременно всех их выкупит. Если же во время их прибытия дядя его будет в отсутствии, то и в этом случае большой разницы нет, потому что английский консул непременно заплатит за них деньги.

– Скажи им, – продолжал Гарри, – что если они доставят нас в Могадор и не получат за нас выкупа, то я готов умереть. Пусть они тогда убьют меня. Передай, что я прошу их не продавать нас до тех пор, пока они не удостоверятся, что слова мои – ложь, и еще прошу не причинять себе и нам вреда, вверяясь словам посторонних людей.

На эти убеждения купцы дали следующий ответ:

– Мы слышали, что невольники, привезенные из пустыни в империю Марокко, поступают иногда под покровительство правительства, которое в таком случае силой освобождает их, ничего не заплатив за выкуп, и таким образом люди, доставившие их туда, не получают даже благодарности за труды.

Один из купцов, похоже, готов был поверить уверениям Гарри Блаунта, но мнение остальных пересилило, и все уверения молодого англичанина, что его родители богаты и что он и его товарищи важны для своей страны как морские офицеры были напрасны и не убедили торговцев. Наконец купцы ушли, оставив Гарри и Колина в глубоком отчаянии, между тем как Старик Билл и кру казались совершенно равнодушны к своей будущей судьбе. Угроза вернуть их в пустыню так ошеломила их, что они от ужаса лишились всякой способности мыслить. Надежда, страх, энергия, казалось, покинули пожилого матроса. Имелась у него привычка вслух выражать свои мысли, но теперь у него не хватало даже сил от души обругать своих обидчиков.

Поздно вечером на второй день их пребывания в селении в ворота постучались два всадника, прося гостеприимства. Долго за полночь сидели купцы с вновь прибывшими гостями и тамошним шейхом. Несмотря на это, они поднялись до рассвета, в намерении продолжить путь. Белым невольникам принесли завтрак с приказанием поесть как можно скорее, чтобы помогать хозяевам в приготовлениях к дороге. Тут же им было сказано, что их отвезут назад в Сахару и там продадут.

– Идти назад или лучше умереть? – спросил Колин. – По-моему, умирать все равно придется, а смерть предпочтительнее, чем все эти ужасы странствования по пустыне.

Никто не отвечал, всеми овладело отчаяние. Купцы вынуждены были сами оседлать для них ослов, и именно в ту минуту, когда они прибегали к насильственным средствам, чтобы посадить своих непокорных невольников верхом, им сообщили, что некий хаджи-пилигрим желает переговорить с христианами. Вскоре после этого показался один из всадников, прибывших в прошлую ночь. Медленными шагами приблизился он к невольникам.