Уилбур Смит - Муссон

На этот раз Хэл не удостоился счастья потери сознания. Ему пришлось выдержать всю острую пытку ножа и пилы. Тома наполнили чувства благоговения и странной гордости, когда он наблюдал, как его отец сражается с болью и уступает ей лишь тогда, когда она доходит до крайней точки.

Но даже тогда он пытается сдержать крик.

Наконец Том смог наклониться над ним и прошептать ему на ухо:

– Все кончилось, отец. Наконец-то все кончилось.

Невероятно, но Хэл услышал его и понял.

Он попытался улыбнуться, но такая улыбка выглядела страшно.

– Спасибо…

Губы Хэла как бы произнесли это слово, но из измученного горла не вырвалось ни звука. Перед глазами Тома все расплылось от слез, готовых хлынуть из глаз, но он подавил их и поцеловал отца, хотя ни разу в жизни этого не делал.

Хэл даже не попытался отвернуться, чтобы избежать прикосновения сына.

Нед Тайлер бегом бросился к Тому, когда тот вышел на палубу.

– Как он? – спросил Нед.

– Он жив, – ответил Том.

Потом, видя, насколько сильно беспокойство Неда, он пожалел его:

– Настолько хорошо, насколько мы ожидали. Но окончательно мы все поймем через несколько дней. Доктор Рейнольдс говорит, он должен отдыхать.

– Слава Господу хотя бы за это, – сказал Нед. И выжидающе посмотрел на Тома.

Мгновение-другое Том не понимал, чего Нед ждет от него. И вдруг сообразил: Неду нужны приказы. Он отшатнулся от этой мысли. Он чувствовал себя слишком уставшим и неуверенным, чтобы принять ответственность, которая теперь легла на него.

Но потом, сделав над собой усилие, он взял себя в руки:

– Нам нужно в первую очередь побеспокоиться о том, чтобы доставить на борт всех наших раненых, тогда доктор Рейнольдс сможет как следует заняться ими.

– Да, мистер Кортни.

Нед с явным облегчением отвернулся, чтобы передать приказ дальше.

Том изумился тому, с какой легкостью это произошло. Он уже не был мастером Томом, он стал мистером Кортни.

Поскольку он являлся сыном Хэла, командование корабля естественным образом перешло к нему. Ему было всего семнадцать, он не имел официального звания, но ведь их корабль и не представлял собой военное судно, а Том уже не раз и не два доказывал, что у него есть голова на плечах и что он не теряет самообладания в любой схватке.

И если Нед Тайлер признал его право командовать, то признают и все остальные на борту «Серафима».

Том пытался понять, чего хотел бы от него отец и что он должен теперь делать. Хотя все чувства Тома требовали, чтобы он поскорее вернулся к постели Хэла и оставался там, пока отец не окрепнет как следует, но он не последовал своему желанию. Он знал, что доктор Рейнольдс и его помощники гораздо лучше подготовлены к трудному делу возвращения здоровья.

Быстро все это обдумав, Том велел Неду наладить охрану корабля и присматривать за необходимыми текущими делами. Потом продолжил:

– Оставляю корабль на вас, мистер Тайлер.

Он так часто слышал, как эти слова произносил его отец, что они легко слетели с его языка.

– Я отправлюсь на берег, чтобы управиться там.

– Есть, сэр, – ответил Нед.

Вместе с Эболи Том быстро вернулся к форту. Андерсон и все матросы все еще занимались обыскиванием хранилищ крепости. Гора добычи росла в центре двора, множество людей суетилось вокруг, добавляя к ней все новые тюки и ящики.

– Капитан Андерсон! – окликнул Том. – Три или четыре сотни врагов ускользнули в лес. И многие из них до сих пор вооружены. Я хочу, чтобы на бастионах стояли люди на случай контратаки.

Андерсон недоверчиво уставился на него, но Том решительно продолжил:

– Пожалуйста, направьте туда командовать ваших лучших офицеров, и пусть пушки перезарядят картечью и развернут в сторону леса.

Лицо Андерсона начало надуваться и залилось багровой краской. Каждый матрос, оказавшийся в пределах слышимости, застыл на месте с разинутым ртом, жадно следя за разговором.

– Потом будьте любезны забаррикадировать открытые ворота, чтобы иметь возможность отразить нападение, – продолжил Том.

Столь высокий, как Андерсон, он смотрел на капитана немигающим взглядом. Андерсон долго не сводил с него глаз, и казалось, что он вот-вот оспорит приказ, но потом он дрогнул и перевел взгляд на открытые ворота и на беспорядочную толпу своих людей.

Смысл отданного Томом приказа не подлежал сомнению. И его разумность тоже.

– Мистер Мак-Ноутон! – проревел Андерсон без необходимости громко, поскольку его помощник стоял всего в пяти шагах от него. – Отправьте пятьдесят человек на баррикаду у ворот, сотню – к орудиям на стенах! Зарядить их картечью и прикрывать подходы к форту!

После этого он снова повернулся к Тому.

– Нам осталось всего час или два дневного света, – продолжил Том. – Так что беглецов мы выкурим из леса завтра на рассвете.

Он посмотрел на ряды голых пленников, все так же стоявших в пыли на коленях.

– Из соображений простой человечности я хочу, чтобы этим людям дали одежду и напоили их, а потом их можно запереть в камерах форта. Сколько у нас раненых?

– Точно не знаю.

Андерсон явно почувствовал себя виноватым, краска медленно сползла с его лица.

– Пусть ваш писарь составит список, – распорядился Том. – Пострадавших необходимо переправить на корабли, там ими смогут заняться хирурги.

Том быстро огляделся и увидел, что Бен Абрам, арабский врач, уже занимается ранеными врагами.

У кого-то хватило ума дать ему четверых пленников в помощь.

– Мы похороним убитых завтра, пока они не начали отравлять воздух. У мусульман свой строгий ритуал похорон. Хотя они и пираты, мы должны уважать их традиции.

Том работал вместе с Андерсоном до самого захода солнца. Уже при свете горящих факелов они наладили порядок, обеспечили безопасность крепости и поставили надежную охрану возле трофеев. К этому времени Том уже пошатывался от усталости.

Неглубокая рана на бедре, нанесенная аль-Ауфом, горела, а каждая мышца его тела отчаянно ныла.

– Теперь все в порядке, Клебе. – За его плечом внезапно появился Эболи. – Эл тут позаботится обо всем до завтра. А ты должен отдохнуть.

– Есть еще одна вещь, которая не может ждать до утра.

Том повел его через ворота туда, где все еще лежал Большой Дэниел.

Они с Эболи обернули большое тело в парусину, и команда с носилками отнесла его на берег.

Уже после полуночи Том кое-как доплелся по коридору до каюты на корме «Серафима». Помощник хирурга сидел рядом с койкой, на которую уложили Хэла.

– Я сам здесь останусь, – сказал ему Том.

И отослал помощника прочь.

Он упал прямо на жесткий пол. Дважды в течение ночи стоны отца будили его. Один раз Том дал ему воды, о которой просил Хэл, потом подержал для него ведро, пока тот опорожнял мочевой пузырь. Том бесконечно мучился, видя, что Хэла низвели до состояния младенца, но радость оттого, что он мог услужить отцу, перевешивала и усталость, и жалость.