Уилбур Смит - Муссон

– Да, – кивнул Дориан. – Я помню это место, мы там проходили, когда двигались от берега вглубь. Там еще внизу, в долине, протекает река, и мы там отдыхали у заводи четыре дня.

– Да, это то самое место, – подтвердил Батула.

– Там они и нападут, – уверенно сказал Дориан. – Потому что за рекой на много дней пути – голая равнина. Это им не подходит.

Над естественной каменной лестницей поднимались на сотню футов зубчатые контрфорсы красных скал, пятнистых от лишайников. Изрезанные глубокими вертикальными трещинами, они нависали над узким перевалом.

Том сидел на краю, свесив ноги в провал, и смотрел на узкий проход. Он обнаружил и запомнил это место еще два года назад, после их первой успешной вылазки против работорговцев.

Там в ряд могло пройти не более пяти лошадей, прикинул он, а изрядная неровность пути препятствовала быстрому продвижению.

Арабам придется спешиться. И это хорошо, потому что лучники лози уже показали, что при кавалерийской атаке они ненадежны.

Однако они являлись грозными воинами в рукопашной схватке. А на многие сотни миль дороги рабов лучшего места для засады было просто не найти.

Под началом Люка Джервиса десять человек трудились среди камней неподалеку от Тома.

Каждый принес на спине бочонок пороха весом в пятьдесят фунтов.

Том встал и подошел к ним, чтобы показать широкую расщелину в каменном бастионе. Они сложили возле нее бочонки и отправились за новыми.

Эболи быстро соорудил из веревок и планок боцманскую люльку. Три человека, взявшись за канаты, опустили его в расщелину.

Когда он очутился на дне, они спустили к нему бочонки с порохом. Том знал, что Эболи сделает такую работу лучше любого другого, поэтому направился вдоль обрыва, чтобы уточнить позиции и убедиться, что у них останется путь к отступлению, если нападение провалится. Сара должна была ждать его в буше с лошадьми, подальше от места схватки, но достаточно близко, если дело повернет не в их сторону и им придется уходить.

Когда он вернулся к расщелине, Эболи уже покончил с укладкой бочек, и его вытащили наверх.

– Я там установил три отдельных запала, – сообщил он Тому и показал на длинные белые змейки, свисавшие с утеса в расщелину. – На случай, если один не сработает.

– Двести пятьдесят фунтов, – усмехнулся Том. – Это заставит их вытаращить глаза и растерять зубы.

Они вернулись на верхнюю точку, откуда могли наблюдать за приближавшимся караваном рабов. Пыль, поднятую им, они увидели задолго до того, как из-за деревьев появилась длинная колонна. Том снова рассмотрел в подзорную трубу ее начало, но не заметил перемен в скорости движения или построении. Рабы все так же шагали по трое и четверо в ряд, и их цепи громко звенели.

По обеим сторонам двигались арабские стражи, впереди ехал предводитель в синем тюрбане.

– Они не поют, – заметил Эболи.

Это верно, сообразил Том. Все прежние рабы пели.

– Они, должно быть, очень угрюмые люди, – отозвался он.

– Надсмотрщики не хлещут их кнутами, – продолжил Эболи. – Придумай для этого умную причину, Клебе.

Том потер сломанный нос:

– Похоже, мы наткнулись на единственных добросердечных мусульман в Аравии. Ты зря тратишь время, Эболи, и испытываешь мое терпение. Они мои, и я их возьму.

Эболи пожал плечами:

– Ты не виноват, Клебе. Твой отец был таким же упрямцем, и твой дед тоже. Это у вас в крови.

Том поспешил сменить тему:

– Как ты думаешь, они остановятся на ночь перед перевалом или сразу пойдут через него?

Эболи посмотрел на солнце, прикидывая его высоту:

– Если они попытаются перейти сегодня, то не успеют и глазом моргнуть, как уже стемнеет.

– Темнота лишь на пользу нашим планам.

– А теперь убери свою подзорную трубу, Клебе. Они уже близко. Солнечный свет может отразиться от линзы и насторожить их.

Дориан придержал лошадь и поднялся на стременах, всматриваясь в узкий перевал. Его стены поднимались постепенно, становясь все отвеснее. Дориан прекрасно помнил это место: еще в первый раз проходя здесь, он оценил всю опасность. Это было прекрасное место для засады. Дориан ощутил покалывание кожи на затылке, предчувствие опасности, которому он доверял по своему достаточно долгому опыту.

– Батула, возьми двух человек и отправляйтесь на перевал, разведайте все.

Так поступил бы любой осторожный начальник каравана.

– Делайте вид, что ищете признаки засады, но если найдете – не подавайте вида, – велел он. – Сразу возвращайтесь. А подъезжая, кричите погромче, что дорога чиста и безопасна.

Батула опустил копье в сторону перевала и умчался, исчезнув за первым выступом камней.

Дориан быстро спешился, и колонна за ним остановилась. Рабы опустились на землю и положили рядом груз. Мальчик-раб Ясси быстро установил солнечный тент для шейха, потом раздул угли в медной жаровне, которую вез позади себя на седле.

Как только огонь разгорелся, мальчик поставил на него горшочек с кофе.

Кофе забулькал, Ясси налил темный душистый напиток в маленькую чашку и поднес хозяину.

– Держись рядом со мной, когда начнется схватка, – шепнул Дориан. – И ни при каких обстоятельствах не хватайся за оружие и вообще не делай воинственные жесты. Если на тебя нападут, падай на землю и проси о милосердии. Если тебя схватят – не давай им понять, что ты женщина, а то они сразу за тебя примутся.

– Как прикажешь, господин. Но рядом с тобой мне нечего бояться.

– Ты просто помни, малышка, что я тебя люблю и всегда буду любить.

– И я тебя люблю, господин.

Их прервал крик от входа на перевал:

– Дорога свободна, все в порядке!

Повернув голову, Дориан увидел, что Батула возвращается обратно, размахивая копьем.

Дориан вскочил в седло и поднялся на стременах, чтобы отдать приказ. Только это и требовалось, потому что каждый из его людей прекрасно знал, что именно он должен делать. Караван медленно потянулся к красным скалам.

Стены утесов сдвинулись вокруг них. Это была одна из древних слоновьих троп, и за многие века тяжелые ноги огромных существ почти выровняли ее.

Дориан поплотнее обернул синим шарфом нос и рот и, не наклоняясь, внимательно всмотрелся в тропу, ища свежие следы грабителей.

Тропа была чистой, но это ничего не значило: грабители – люди опасные и осторожные, они наверняка не допустят подобной беспечности.

Проход сужался, ряды рабов и стражей сжимались, и теперь они шли, касаясь друг друга плечами. В колонне все молчали, никто не пел, потому что арабы не умели подражать тягучим африканским мелодиям и ритмам.

Высоко на стене перевала Дориан заметил движение, мелькнувшее вдруг серое пятно. Его сердце вздрогнуло и забилось быстрее. Потом он понял, что это всего лишь маленькая горная антилопа, из тех, что живут среди скал. Она замерла на большом камне, прижав уши и наблюдая за людьми большими испуганными глазами.