Уилбур Смит - Муссон

А по тому, как корабль сносило в подветренную сторону, Хэл без труда определил, что его корпус наверняка прогнил и облеплен водорослями.

Беспорядочная толпа мужчин выстроилась вдоль поручней и повисла на вантах, в безумном веселье размахивая оружием. Хэл прикинул, что там не меньше трех сотен пиратов, и его пробрало холодком опасения, когда он представил, как вся эта дикая орда хлынет на палубу «Серафима».

Но он не сделал ничего, что могло насторожить корсара.

А тем временем замаскированные английские моряки на палубе изображали такую же безумную пантомиму, приветствуя морского разбойника.

«Минотавр» нес двадцать пять орудий по каждому борту, а его надводная часть была почти вдвое шире, чем у «Серафима». Если бы корабль вела опытная рука, «Серафим» не смог бы с ним сравниться. «Что ж, – подумал Хэл, – будем надеяться, что и артиллеристы у них соответствуют мореходному искусству».

Корабли шли навстречу друг другу, пока не стало казаться, что они вот-вот столкнутся. Сопровождавшие «Минотавр» дау крутились возле него, как стая утят.

Они уже сошлись так близко, что Хэл мог рассмотреть носовую фигуру, то самое мифологическое существо – наполовину человек, наполовину бык.

Корабли не останавливались, и Хэл наконец уже смог прочитать имя – «Минотавр», хотя позолота с букв осыпалась и поблекла от соли.

Подняв подзорную трубу, Хэл осмотрел палубу «Минотавра». И почти сразу отметил высокую фигуру в черной одежде, стоявшую в стороне от шумных матросов-арабов. Он ничуть не усомнился, что это и есть аль-Ауф, Плохой Человек.

Как там описывал его кузен бин Талла?

«Выглядел он гордым, у него дерзкие глаза древних героев, он могучий человек, на него смотреть страшно!»

«Что ж, он не слишком преувеличил», – мрачно подумал Хэл.

На голове аль-Ауфа красовался высокий зеленый тюрбан, скрепленный драгоценным камнем над самым лбом: камень бросал яркие отсветы в косых лучах раннего солнца. Широкие плечи говорили о силе, а под складками свободной одежды тело двигалось легко и плавно, словно огромная хищная кошка. Длинные концы напомаженной бороды аль-Ауфа, аккуратно разделенной на две части, спадали за плечи.

Корабли еще больше сблизились, и Хэл уже видел черты лица аль-Ауфа: темные глаза, над которыми нависли густые черные брови, орлиный нос над тонкой линией рта… Лицо твердое и жестокое, как сама безжалостная Аравийская пустыня, породившая его.

Стволы пушек высунулись наружу из открытых орудийных портов «Минотавра». Легкий голубой дымок предупредил Хэла, что фитили уже подожжены, а артиллеристы стоят у пушек. Аль-Ауф оказался хитер и достаточно осторожен, чтобы просто так принять на веру красные фонари «Серафима».

Хэл прищурился, когда расстояние между кораблями сократилось до кабельтова, а аль-Ауф и не думал уступать дорогу. Некоторые люди на носу «Минотавра» перестали прыгать и не слишком уверенно оглядывались по сторонам.

– Готовь орудия!

Хэл медлил до последнего допустимого момента, и теперь его приказ мгновенно передали на палубу внизу.

И тут же корабль сотрясли тяжелые удары. Деревянные молотки выбили клинья из-под лафетов. За этим последовал треск, когда распахнулись крышки орудийных портов, затем пушки подкатили к бойницам, из которых сразу выглянули, нацелившись на противника, черные морды орудий. Хэл представил вспыхнувший на борту «Минотавра» ужас, когда там увидели, что корабль, который они считали беспомощной и безоружной жертвой, вдруг прямо у них на глазах превратился в опасного военного врага.

Аль-Ауф отреагировал мгновенно. Он развернулся к рулевому, но отданный им приказ заглушили ветер и крики его собственной команды. «Минотавр» развернулся носом к ветру. Это был ошибочный маневр, вызванный намерением избежать столкновения с нежданной угрозой бортовых орудий «Серафима».

– Не слишком умно, – с удовлетворением пробормотал Хэл. – Куда лучше было бы встать борт к борту.

«Серафим» шел тем же курсом.

– Мистер Фишер! – позвал Хэл. – Я намерен пройти у него под носом. Стреляйте, как только сблизимся.

Большой Дэниел подбежал к первой по правому борту орудийной команде и быстро проверил расположение тяжелого оружия и прицел. Выстрелы должны были в упор бить по цели. А сдвинув стволы чуть ниже, можно было раздробить весь корпус «Минотавра».

Нелепый поворот «Минотавра» привел к тому, что ветер теперь дул ему навстречу. Он напирал на паруса, корабль теперь просто не мог лечь на другой курс.

– На один румб против ветра! – приказал Хэл рулевому.

«Серафим» слегка повернул и пошел перед носом «Минотавра», так близко, что чуть не задел выдающийся вперед бушприт. Ни одна из пушек пирата не могла его достать, зато все до единого орудия по правому борту «Серафима» целились прямо на золоченый нос «Минотавра». Большой Дэниел поднес горящий фитиль к запалу первого орудия, оно выстрелило с оглушительным грохотом и отпрыгнуло назад, натянув сдерживавшие его цепи.

Длинный плюмаж порохового дыма дотянулся до носа «Минотавра», а его обшивка разлетелась, превратившись в гудящее облако щепок.

Этот единственный выстрел разбил нижнюю палубу «Минотавра», где ждали у своих пушек артиллеристы, и заставил пиратский корабль накрениться.

На борту «Серафима» раздавались крики и призывы к Господу, когда ядро пролетело вдоль всей нижней палубы пирата.

Большой Дэниел перешел ко второй пушке и проверил прицел.

«Серафим» степенно скользил мимо покосившегося «Минотавра», пока вторая пушка не оказалась нацеленной как надо.

Дэниел снова поднес фитиль… новый оглушительный выстрел, огонь и дым… Тяжелое железное ядро на этот раз прошло насквозь через нос «Минотавра», и ветер снова донес крики раненых и умирающих.

Пушки «Серафима» палили одна за другой, «Минотавр» качался и крутился на месте, не в состоянии ответить под градом мощных ударов.

Хэл видел зеленый тюрбан аль-Ауфа над головами толпы разбойников, охваченных паникой: тот пытался как-то организовать их, заставить развернуть паруса, чтобы его корабль смог все же поймать ветер и уйти из-под ужасных ударов, обрушивавшихся на него.

А на «Серафиме» матросы, сидевшие на реях, стреляли из мушкетов по палубе «Минотавра». Даже имея гладкоствольные ружья, не слишком точные, они почти не промахивались, потому что огромная толпа пиратов беспорядочно металась под огнем. Оглушительный гром пушек перемежался резкими звуками выстрелов фальконетов, осыпавших палубу «Минотавра» картечью.

Хэл посмотрел наверх, убеждаясь, что оба его сына в безопасности, и увидел, что Том быстро перезаряжает фальконет. Голова Дориана торчала из-за плеча старшего брата – младший подпрыгивал от возбуждения, и Хэлу показалось, что он даже слышит его высокий голос сквозь шум битвы.