Уилбур Смит - Муссон

– Мы падаем, Дорри. Держись за меня!

Фок-мачта неторопливо клонилась, и братьев оглушил скрежет ломавшихся бревен, треск и свист лопавшихся канатов…

А мачта увлекала их вниз все быстрее и быстрее, так что у братьев перехватило дыхание.

– Я не могу удержаться! – в отчаянии крикнул Том.

Братья все так же цеплялись друг за друга, когда их выбросило из холщового гнезда, и они полетели вниз сквозь мечущиеся в воздухе канаты и обломки; это было долгое, невыносимо долгое падение, пока они наконец не ударились о поверхность моря и не ушли глубоко в зеленую воду.

Удар о воду оторвал Дориана от Тома. А Том, даже очутившись на глубине, открыл глаза в попытке найти Дориана.

Вырвавшись на поверхность, он глотнул воздуха, но на уме у него было только одно – найти младшего брата. И хотя глаза у него щипало от соленой воды, он оглядывался вокруг.

– Дорри! – Он закашлялся. – Дорри, где ты?

Сломанная мачта «Серафима» повисла над бортом, ее паруса в полном беспорядке упали на воду, как гигантский плавучий якорь, развернув нос корабля в сторону, и теперь «Минотавр» быстро удалялся.

Очутившись в путанице канатов и парусины, Том изо всех сил пытался высвободиться. Его ноги обхватил обрывок снастей, и Тому пришлось схватиться за обломок поперечного бруса, чтобы приподняться над водой и оглядеться.

– Дорри!

Он почти визжал от панического ужаса. В это мгновение голова Дориана появилась над водой в тридцати футах от того места, где застрял Том. Дориан почти захлебнулся, он задыхался и кашлял, выплевывая воду. А корабль продолжал разворачиваться, и расстояние между братьями быстро увеличивалось.

– Дорри, держись! – кричал Том. – Я сейчас!

Он отпустил брус и поплыл к брату.

Но канат тут же снова обернулся вокруг его ног.

– Том! – Дориан увидел его и протянул к брату руку. – Том, помоги! Прошу, прошу, Том…

Его уносило на открытую воду.

– Я сейчас, сейчас, Дорри…

Том бил ногами, сражаясь с державшим его канатом, но это напоминало попытки оторвать от себя щупальца гигантского осьминога. Голову Дориана накрыла волна, снова загнав его в глубину.

Когда он опять вынырнул, он уже удалился еще на двадцать футов и беспомощно колотил по воде руками, стараясь держать голову над поверхностью.

– Плыви, Дорри! – закричал Том. – Плыви, как я тебя учил!

Дориан услышал его и слегка упорядочил свои движения.

– Ногами, Дорри! – снова крикнул Том. – И руками греби!

Дориан стал чуть более решительно сражаться с волнами, но его подхватило течение.

Том нырнул, схватил конец каната и стал разматывать его, освобождая ноги. Но силой движения воды линь натянуло так, что, как ни старался Том, обдирая в кровь пальцы, петли не поддавались. Почувствовав необходимость глотнуть воздуха, и он выскочил на поверхность.

Глубоко вздохнув, он прежде всего поискал взглядом Дориана. И увидел его уже в сотне футов от себя. Лица Дориана было не рассмотреть, но его отчаянный крик доносился до старшего брата:

– Том, помоги!..

В этот момент обломки повернуло течением, и Тома увлекло под воду, на этот раз так глубоко, что у него заболели уши, а в череп словно вонзили бурав.

Том отдирал от себя веревку, чувствуя, как ломаются ногти до самых корней. Боль в груди, потребность в воздухе стали нестерпимыми, но он продолжал бороться, хотя силы уже покидали его.

В глазах Тома начало темнеть, но сила воли его не покидала. «Я не сдамся». Только это и гудело в его уме. «Я нужен Дорри. Я не могу позволить себе утонуть».

Потом он почувствовал, как его схватили могучие руки. Когда Том снова открыл глаза, выдернутый из тьмы, в нескольких дюймах от себя увидел лицо Эболи с широко открытыми глазами; линии шрамов и татуировок на его темном лице придавали чернокожему наставнику вид некоего жуткого глубинного монстра. В зубах Эболи держал нож, от уголков его рта поднимались серебристые пузырьки.

Эболи видел, как мальчики упали вместе со сломанной мачтой, и тут же без малейших колебаний покинул свой боевой пост. За то время, что понадобилось ему, чтобы пересечь палубу и оказаться у поручней на другой стороне, Дориана унесло от корабля ярдов на пятьдесят. В отчаянной спешке Эболи сорвал с себя исламский балахон и тюрбан и, оставшись в одних штанах, подскочил к поручням и замер на мгновение, стараясь понять, кому из братьев грозит более серьезная опасность.

Дориан как будто держался на воде, но его уносило в сторону арабских дау.

А Том оказался в ловушке мокрых парусов и перепутанных снастей. Эболи разрывался пополам, оба мальчика были для него одинаково любимыми. И он не мог выбрать…

И тут одно из поперечных креплений фок-мачты рухнуло в воду с громким треском. Том, не в силах вырваться из снастей, ушел под воду. Эболи бросил отчаянный взгляд на голову Дориана, совсем уже крошечную вдали, выхватил из ножен на поясе кинжал и, зажав его в зубах, прыгнул за борт.

Он оказался почти точно в том месте, где исчез Том. Набрав в грудь воздуха, Эболи погрузился в воду, держась за один из канатов. Он всматривался в муть, созданную кружением обломков и пузырей.

Уйдя еще немного глубже, он увидел Тома в зеленоватой полутьме. Том едва шевелился, почти задыхаясь, а вокруг его ног обмоталась желтая веревка, словно некий безголовый питон.

Эболи подобрался к Тому и схватил его за плечи, всматриваясь в лицо. Глаза Тома были открыты, и Эболи крепче обнял его одной рукой, вселяя надежду. Схватив кинжал, Эболи потянулся к канату на ногах Тома. Он не стал рубить его сгоряча, потому что кинжал был острым как бритва, а веревка плотно обхватила ноги Тома. Нет, Эболи аккуратно стал перерезать узел за узлом, отбрасывая в сторону освободившиеся концы, пока Том наконец не освободился.

Тогда Эболи подхватил его под мышки и увлек наверх.

Они вырвались из воды, и Эболи, даже не успев еще наполнить как следует воздухом свою огромную грудь, поднял повыше лицо Тома и всмотрелся в глаза юноши, ища признаки жизни. Том вдруг яростно закашлялся, изверг поток соленой воды и попытался вздохнуть.

Эболи подтащил его к рухнувшей мачте и прислонил к ней, с такой силой хлопая по спине Тома ладонью, что вся проглоченная Томом вода окончательно вылетела наружу, а в его горле засвистел наконец воздух.

Эболи тем временем отчаянно оглядывался, ища Дориана.

Над поверхностью моря плыл пороховой дым, постепенно отступая к берегу. Орудия все еще продолжали палить нестройным хором, но постепенно умолкали по мере того, как два корабля расходились все дальше и дальше.

Эболи сразу увидел, что «Минотавр» отошел больше чем на полмили, паруса на нем были подняты и ветер нес корабль на север.

«Минотавр» не попытался воспользоваться преимуществом, хотя «Серафим» серьезно пострадал, и не стал нападать на противника, неспособного маневрировать.