Уилбур Смит - Муссон

– Боже, молю, пощади моего мальчика. Все, что желаешь, я готов сделать, но избавь меня от этого…

Дориан продолжал брыкаться в руках араба, и вдруг с его головы слетела шапка. Золотисто-рыжие локоны упали ему на плечи и вспыхнули на солнце.

Араб в явном ужасе отдернул кинжал от горла Дориана. На дау поднялась суматоха, вся команда столпилась вокруг мальчика, нервно жестикулируя и крича.

И тут же Дориан исчез с глаз команды баркаса. А дау под своим широким треугольным парусом понеслось прочь.

Дау успело удалиться от баркаса уже на две мили, прежде чем Хэл наконец сумел заставить себя отдать приказ грести назад, к «Серафиму». Весь обратный путь он смотрел назад, оглядываясь через плечо. Он видел, что дау ушло вслед за далеким уже «Минотавром», по проливу на север.

– Там я и буду его искать, – прошептал Хэл. – И не прекращу поиски, пока не отыщу.

На борту «Серафима» люди отчаянно работали, спасая корабль. Это помогло Хэлу пережить первые страшные часы потери. Управлять кораблем не представлялось возможным, пока фок-мачта, паруса и снасти тащились за ним по воде, как гигантский морской якорь. Хэл поднял все паруса на устоявших мачтах, стараясь удержать корабль у подветренного берега, но это лишь оттянуло тот момент, когда корабль следовало подвести к суше для ремонта.

Десять человек с топорами во главе с Эболи и Большим Дэниелом забрались на фок-мачту и обрубили всю спутанную массу канатов и парусов. Эта работа несла в себе немалую опасность: как только тугой канат лопался под лезвием топора, общее натяжение менялось, мачта раскачивалась и дергалась, угрожая сбросить людей в воду.

Они постепенно приближались к коралловым рифам. «Серафим» боролся с тягой разбитого такелажа, и Хэл носился от борта к борту, наблюдая за приближавшейся сушей и направляя усилия матросов, подсказывая им, какие из снастей нужно рубить в первую очередь.

А вечнозеленый горб мыса Раш-ибн-Кхам маячил все ближе и ближе, поднимаясь над кораблем, сражавшимся за жизнь. Клыки коралловых рифов скалились, ожидая момента, когда они смогут выпустить из корабля потроха.

Но наконец сломанную мачту держал уже только один манильский канат диаметром в десять дюймов, закрепленный на носу. Натянутый очень туго, он был таким твердым, что походил на железную балку.

Большой Дэниел отослал всех остальных на палубу, а сам легко поднялся на повисшую мачту. Он встал понадежнее, потом высоко замахнулся топором и опустил его на натянутый канат. Он так точно рассчитал удар, что толстый канат не лопнул сразу; топор рассек лишь несколько его волокон.

Натяжение остальных усилилось, и они начали лопаться по одному, громко щелкая; мачта угрожающе пошатнулась под ногами Большого Дэниела, и он едва успел пробежать по ней и спрыгнуть на палубу. Нижний конец сломанной мачты заскрипел и заскрежетал, и наконец мачта упала в воду и поплыла рядом с кораблем.

В тот же миг «Серафим» благодарно откликнулся на освобождение от пут. Сильно наклонившаяся палуба выровнялась сама собой, корабль почти радостно отреагировал на поворот штурвала. Его нос развернулся, наконец-то нацелившись мимо мыса Раш-ибн-Кхам, угрожавшего ему.

Хэл быстро перешел на подветренную сторону и стал смотреть, как сброшенная фок-мачта плывет к рифам; при этом тщательно отмечая, где именно ее должно выбросить на сушу. Потом перенес внимание на то, чтобы найти надежное место и поставить корабль на якорь.

Меняя и приспосабливая набор парусов на двух оставшихся мачтах и осторожно поворачивая штурвал, он сумел провести серьезно пострадавший «Серафим» мимо оконечности мыса в залив по другую его сторону. Там Хэл сразу понял, почему аль-Ауф выбрал именно это место для засады.

Это оказалась закрытая бухта, с такой глубокой водой, что на солнце она выглядела синей, как ляпис-лазурит. Бухту защищал от муссонов высокий горб мыса. Вода здесь обладала изумительной прозрачностью: глядя вниз, Хэл видел гладкое песчаное дно в десяти морских саженях под днищем корабля.

– Бросаем якорь, мистер Тайлер, – приказал он.

Вот уже якорь рухнул в воду с носа корабля, канат загудел в клюзах. И в это время все горе, грозившее затопить его в последние ужасные часы, обрушилось на Хэла, придавив черной тяжестью, готовой выдавить из него жизнь.

Он не мог теперь думать ни о чем, кроме Дориана.

Страшная картина по-прежнему стояла перед ним: тело мальчика в руках арабского корсара, нож у тонкого горла… Хэл знал, что ее никогда не стереть. Горе лишило его мужества. Оно словно высосало всю силу из его тела, весь воздух из его легких.

Хэлу хотелось найти забвение.

В конце концов он подумал, не уйти ли ему в свою каюту и не упасть ли на койку, чтобы отдаться страданию.

Он стоял один на шканцах, а офицеры и вся команда держались подальше от него, никто даже не смотрел в его сторону. С врожденной тактичностью суровых, огрубевших людей они предоставили Хэлу возможность не сдерживаться.

А Хэл смотрел на пустой северный горизонт. Синяя вода пролива поблескивала на солнце, но нигде он не видел ни единого паруса, обещавшего помощь. Дориан исчез. Хэл не мог даже собраться с мыслями настолько, чтобы продолжать действовать, отдать следующий приказ людям, которые ждали, не глядя на него.

Наконец к Хэлу подошел Эболи и коснулся его руки:

– Гандвана, для этого будет время позже. Если хочешь спасти своего сына, ты должен подготовить корабль и погнаться за ним.

Эболи окинул взглядом палубу у обломка фок-мачты, щепки и обломки, разбросанные во все стороны тяжелым ядром.

– Пока ты рыдаешь, его увозят все дальше от нас. Отдай приказ! День подходит к концу.

Хэл посмотрел на него пустыми глазами курильщика опиума:

– Он так юн, Эболи… он такой маленький…

– Отдай приказ, Гандвана.

– Я так устал, – пробормотал Хэл. – Так устал…

– Не важно, насколько сильна боль внутри тебя, ты не можешь отдыхать, – мягко произнес Эболи. – А теперь займись делом, отдай людям приказ.

Хэл содрогнулся от усилия, потом наконец вскинул голову:

– Мистер Тайлер! Спустите оба полубаркаса и баркасы.

Слова слетели с его губ осторожно, как будто Хэл неуверенно говорил на чужом языке.

– Есть, капитан! – На лице Неда отразилось облегчение.

Хэл почувствовал, как его тело снова наполняется силой, как крепнет его решительность. Его голос стал тверже, когда он продолжил:

– Командам лодок подобрать сброшенную мачту. Плотникам тем временем убрать обломок, чтобы поставить фок на место. Мастера парусов, подготовить новые паруса и оснастку.

Перечисляя необходимые для восстановления корабля действия, он посмотрел на солнце. Оно уже миновало зенит.

– Пусть команда поест поскорее. Потом не останется времени для еды, когда мы снова займемся кораблем.