Уилбур Смит - Муссон

Матросы заорали и завыли, как стая безумных псов, и с корабля Большого Дэниела люди отозвались такими же воплями. В баркасах матросы вспрыгнули на скамьи и отплясывали там, пока чуть не перевернули лодки.

Орудия крепости продолжали разочарованно палить, и их грохот служил затихающим аккомпанементом, а огни горящего флота начали понемногу исчезать, когда все шли к ожидавшему «Серафиму».

На рассвете следующего дня эскадра кораблей Хэла покачивалась на волнах в десяти милях к юго-западу от острова Флор-де-ла-Мар. Хэл вышел на палубу, сменив рубашку, и проглотил ранний завтрак, когда солнце едва выпустило первый луч над горизонтом.

Со шканцев «Серафима» Хэл смотрел на «Минотавр»: яркое раннее утро отчетливо высвечивало все повреждения корабля.

За «Минотавром» совершенно не следили, его паруса истрепались и выгорели, корпус покрылся пятнами и щербинами. И он очень высоко стоял на воде.

Быстрый осмотр накануне ночью показал, что из трюмов вынуты все грузы, но оружейный погреб почти целиком забит снаряжением, и бочки с порохом выглядели неплохо. Эти запасы могли сослужить Хэлу хорошую службу в то время, когда придет пора последнего нападения на аль-Ауфа.

И все же, несмотря на жалкий внешний вид, «Минотавру» требовался не очень серьезный ремонт, чтобы вновь превратиться в первоклассный корабль.

У Хэла не имелось причин менять свою оценку этого корабля. Судно стоило не меньше десяти тысяч фунтов, из которых личная доля Хэла составляла около трех тысяч. Он удовлетворенно улыбнулся и направил подзорную трубу в сторону другой добычи, захваченной ими накануне ночью.

Сомнений не оставалось: этот корабль принадлежал голландцам, как и предполагал Хэл. Сквозь линзы трубы он прочитал название корабля, написанное золотыми буквами: «Дие Лам», «Агнец». Он подумал, что такое название отлично описывает это судно: оно выглядело пухлым и послушным, но имело солидные, надежные обводы, приятные глазу моряка. Этот корабль, совсем новый, не настолько долго пробыл в руках корсаров, чтобы сильно пострадать. Люки трюмов еще были закрыты, но по тому, как корабль сидел на воде, становилось ясно: груз еще не вытащили на берег бандиты аль-Ауфа.

– Вели-ка спустить баркас, мистер Тайлер. – Хэл со щелчком сложил подзорную трубу. – Навещу мистера Фишера на «Агнце», посмотрим, что мы завоевали.

Большой Дэниел встретил его у трапа голландца широкой беззубой ухмылкой.

– Мои поздравления, капитан! Прекрасное судно!

– Ты сам это сделал, мистер Фишер. Я не мог и ожидать большего от тебя и твоих разбойников.

Хэл улыбнулся ухмыляющимся морякам, которые теснились позади Большого Дэниела.

– У всех вас неплохо раздуются кошельки, когда мы ступим на берег в Плимуте!

Матросы ответили восторженными криками.

– Сколько твоих храбрецов погибло? – понизив голос, спросил Хэл.

Но Дэниел ответил громко:

– Ни единого, слава богу! Хотя наш юный Питер потерял палец, отстрелили его. Покажи капитану, парень!

Молодой матрос поднял руку с обрубком указательного пальца, обмотанным полоской полотна.

– Я добавлю к твоей доле лишнюю золотую гинею, – пообещал ему Хэл. – Чтобы не так сильно болело.

– Да за такие деньги можете оторвать мне и остальные четыре пальца, капитан!

Матрос широко улыбнулся, а его товарищи захохотали и отправились снова на свои места.

Большой Дэниел повел Хэла вперед:

– Вот, смотри. Мы их нашли в цепях на баке.

Он показал на группу каких-то людей в лохмотьях, сгрудившихся у грот-мачты.

– Это те, кто остался в живых из команды голландца. Двадцать три симпатичные сырные головы, их всех аль-Ауф собирался продать на рынке рабов.

Хэл быстро окинул взглядом моряков. Они были худыми, но не истощенными, и, хотя на их лодыжках и запястьях отчетливо виднелись следы кандалов, а спины и бока исполосованы хлыстами, они казались вполне здоровыми. Как и сам «Агнец», они провели в плену не так много времени, чтобы серьезно пострадать.

– Сегодня у вас счастливый день, приятели, – заговорил с ними Хэл по-голландски. – Вы снова свободные люди.

При этих словах лица мужчин посветлели. А Хэл был рад заполучить их. Имея два захваченных корабля, кроме своего собственного, он нуждался в каждой паре рук.

– Готовы ли вы подписать со мной контракт на все оставшееся время за гинею в месяц и долю в добыче? – спросил он.

Улыбки стали шире.

– Есть ли среди вас офицеры?

– Нет, минхеер, – ответил за всех кто-то один. – Нашего капитана ван Орде и всех его офицеров убили эти мерзкие иноверцы. А я был старшиной шлюпки.

– Ты получишь то же звание, – пообещал ему Хэл. – Все эти люди – под твоей командой.

Если голландцы будут держаться вместе, рассудил Хэл, то языковой проблемы не возникнет.

К тому же Большой Дэниел неплохо научился голландскому языку, пока они находились в плену на мысе Доброй Надежды.

– Теперь все они – твои овечки, мистер Фишер, – решил Хэл. – Пусть поставят свои значки на расписании корабля, а потом выдай им новую одежду из кладовой. А сейчас посмотрим, что мы здесь имеем.

Он направился к капитанской каюте на корме.

Каюту разграбили корсары. Ящики письменного стола капитана и сундуки были взломаны и выпотрошены. Все, что имело хоть какую-то ценность, украли. А корабельные журналы и документы, порванные, истоптанные грязными сапогами, валялись рассыпанными на полу, но многое еще вполне можно было прочитать. Хэл нашел в этой свалке лоцию и грузовую декларацию.

Первый же взгляд на декларацию заставил Хэла присвистнуть от изумления и восторга.

– Боже мой, если все это до сих пор в трюмах, то этот «Агнец» – воистину драгоценность!

Он уже хотел показать лист пергамента Большому Дэниелу, но вспомнил, что тот не умеет читать, и из деликатности просто заговорил:

– Китайский чай, мистер Фишер! Корабль набит им так, что можно засыпать чаем все кофейни в Лондоне!

Засмеявшись, он произнес лозунг, который видел как-то над дверью большой кофейни на Флит-стрит в Лондоне:

– «У нас лучший и рекомендованный врачами китайский напиток – ЧАЙ!»

– Он что, стоит каких-то денег, капитан? – мрачно поинтересовался Большой Дэниел.

– Стоит ли он чего-то? – Хэл расхохотался. – Пожалуй, больше собственного веса в серебряных слитках, Дэнни!

Он просмотрел декларацию до конца, где обнаружил цифры.

– Если точно, за него заплатили сто двадцать три тысячи шестьсот девяносто два гульдена в Джакарте, а в Лондоне он будет стоить в два раза дороже. Скажем, примерно тридцать тысяч гиней, по грубому подсчету. Больше, чем весь «Агнец»!

В полдень того же дня Хэл вызвал всех офицеров на борт «Серафима», чтобы раздать приказы.

– Нам придется напрячь все силы, чтобы справиться с тремя кораблями, – начал он, когда все собрались в его каюте. – Я отправлю «Минотавр» и «Агнец» с основной командой к островам Глориетты, чтобы они там встретились с капитаном «Йоркширца» Андерсоном. Мистер Фишер поведет «Агнец».