Вячеслав Никонов - Ленин. Человек, который изменил всё [litres]

Любопытно, что нэп Ленин рассматривал, помимо прочего, как средство возрождения рабочего класса в стране:

– Поскольку разрушена крупная капиталистическая промышленность, поскольку фабрики и заводы стали, пролетариат исчез… Если капитализм восстановится, значит восстановится и класс пролетариата, занятого производством материальных ценностей, полезных для общества, занятого в крупных машинных фабриках, а не спекуляцией, не выделыванием зажигалок на продажу…

Но при этом рабочие действительно пополняли кадры нового госаппарата. Ленин имел основание утверждать:

– Пролетариат выдвинул несколько тысяч, может быть, несколько десятков тысяч пролетариев на дело управления государством. Мы знаем, что новый класс – пролетариат – теперь имеет своих представителей в каждой отрасли государственного управления, в каждом клочке социализированного или социализирующегося предприятия или в области хозяйства 2109.

Пролетариат – наряду с профессиональными революционерами – стал резервуаром для комплектования советской элиты. В ранней советское иерархии на первый план вышли непосредственные участники революции – то есть лидеры контрэлиты. Затем «Системы личных взаимоотношений сформировались в районах главных фронтов Гражданской войны вокруг политических комиссаров и членов Революционных военных советов» 2110. Большевизм обеспечил беспрецедентные социальные лифты, совершенно немыслимые для прежних времен.

В привилегированном положении новой элиты оказались советские, партийные, военные руководители, представители правоохранительных органов. Большевики, по сравнению со своими предшественниками и наследниками, еще были относительно скромны. Но они тоже были людьми и жили в России. Специфика ленинской системы привилегий заключалась в том, что она носила не денежный характер. Иначе и не могло быть для людей, поставивших целью уничтожение товарно-денежных отношений как таковых.

Ленин, как мы знаем, поначалу установил руководству относительно низкую зарплату. А по декрету от 23 июня 1921 года зарплата ответственных работников ограничивалось 100–150 % от средней зарплаты в тех учреждениях, где они работали. При этом устанавливались жесткие ограничения на получение заработков на стороне 2111. Однако, как замечал Бажанов, для «большевистских лидеров вопрос о деньгах никакой практической роли не играет. Они располагают всем без денег – квартирой, автомобилем, проездами по железной дороге, отдыхами на курортах и т. д. Еда приготовляется в столовой Совнаркома и доставляется на дом» 2112.

Руководящие работники поначалу жили в домах Советов, устроенных по принципу общежитий. Под такие дома были приспособлены лучшие гостиницы Москвы («Метрополь», «Националь»), Петрограда («Астория», «Европейская») и других городов. Но, надо сказать, жизнь даже в этих привилегированных местах была весьма специфической. Соломон обитал в «Метрополе»: «Гостиница эта, когда-то блестящая и роскошная, была новыми жильцами обращена в какой-то постоялый двор, запущенный и грязный… Хотя электрическое освещение и действовало, но ввиду экономии в расходовании энергии можно было пользоваться им ограниченно. Поэтому не действовал также и лифт… Отель был заполнен разными лицами, ни в каких учреждениях не состоящих. Сильные советского мира устраивали своих любовниц (“содкомы” – содержанки комиссаров), друзей и приятелей… “Метрополь” был полон клопов и даже вшей» 2113.

Затем совслужащим высшего звена, военачальникам, известным артистам, писателям, ученым стали предоставлять отдельные квартиры. Фотиева зафиксировала начальный этап создания системы кремлевских привилегий. После того, как якобы на заседании Совнаркома Цюрупа упал в голодный обморок, Ленин дал ей поручение: «Организуйте столовую первоначально человек на 30 и включите туда наиболее отощавших, наиболее изголодавшихся». Постепенно она была выведена из Кремля и перешла в ведение лечсанупра Кремля 2114. Лечебная комиссии ЦК заботилась о здоровье руководства. Естественно, встал вопрос, где лечить заболевших руководителей и их родных. Ответ тоже был естественным – там же, где и всегда до этого – в санаториях, на дачах, на водах, на море, за границей. Поручений Ленина на эту тему масса.

Организация мест отдыха и лечения не представляла большого труда. В начале 1920-х годов оказалось огромное количество заброшенных дворцов, вилл, особняков и дач, хозяева которых бежали за границу, погибли в Гражданскую или подверглись экспроприации. В них организовывались больницы, склады, детдома, детсады и, конечно, дома отдыха для быстро плодившихся госучреждений.

Ленин в то же время учил привилегии не афишировать: «Т. Молотов! Сейчас узнал из протокола Малого Совета, что есть « Дом отдыха Совнаркома » и что находится он в ведении управления СНК… Предлагаю отменить через Оргбюро и постановить: 1. в ведении этот дом отдыха должен быть Наркомздрава; 2. управление должно назначать Оргбюро ЦК; 3. название должно быть «Дом отдыха номер такой-то» (ибо много домов отдыха)». Практиковалась, хотя не слишком широко, отправка руководящих работников на лечение за рубеж. За госсчет за границей лечились не только функционеры и члены их семей, но и другие видные фигуры, в частности, Горький 2115.

Начала развиваться система индивидуальных госдач. Ленин с его Горками был далеко не единственным. Недалеко от станции Усово облюбовал себе бесхозную дачу нефтепромышленника Зубалова Сталин. На соседних дачах поселились Ворошилов, Шляпников, Микоян, Гамарник. Троцкий жил чуть в стороне – в роскошном дворце Феликса Юсупова в Архангельском.

Элита новая устраивались, как могла. Элита прежняя сколько-нибудь сносного будущего в России лишилась.

– Что бы ни говорили, а, в конце концов, волей революционного народа буржуазия вынуждена будет или сдаться на капитуляцию, или погибнуть 2116, – выносил приговор Ленин на Третьем съезде Советов.

А любитель ярких образов Троцкий писал: «Бесшумно передвигалась социальная почва, точно вращающаяся сцена, выдвигая народные массы на передний план и унося вчерашних господ в преисподнюю» 2117. Русская революция, как и любая другая, стала «кладбищем аристократий». Дворянская элита не смогла ни защитить себя, ни убедить людей в нужности своего существования. Тысячи были просто уничтожены кровавым колесом репрессий, как и царская семья, и многие члены императорской фамилии.

Все представители прежней элиты, которым посчастливилось выжить, лишились всего 2118. Бунин имел все основания написать: «“Нельзя огулом хаять народ!” А “белых”, конечно, можно. Народу, революции все прощается, – “все это только эксцессы”.