Антал Серб - Призраки замка Пендрагон. Ожерелье королевы

Мы дежурили у постели милорда днем и ночью, делая все от нас зависящее, чтобы поднять его на ноги. Но никакие снадобья Сен-Жермена ему не помогли. Промучившись с неделю, он умер, не забыв упомянуть нас обоих в своем завещании…»

В Рьюле я пересел на местный поезд, который медленно тащился в самое сердце североуэльского горного массива среди сумеречных мистических пейзажей. Названия станций звучали все более непривычно, и чудилось в них что-то дикое, первозданное, не тронутое цивилизацией. Вокруг простирались девственные кельтские леса, земля древних легенд, где рождались русалки и без отца появился на свет колдун Мерлин. (Его мать забеременела от праха усопших.) Нынешние валлийцы — люди здравомыслящие и ироничные. Но остались прежними деревья, скалы, озера, вся атмосфера, когда-то порождавшая чудеса, а теперь безмолвно хранящая в себе зародыши новых мистерий.

В Корвене меня встретил сам граф, приехавший за мной на машине. Я передал ему рукопись и хотел сразу же рассказать, что меня задержало в Лондоне.

— Вы сейчас голодны и утомлены, — сказал граф. — Сначала надо поужинать.

Он и сам выглядел усталым и встревоженным. И мы ни о чем не разговаривали, пока не добрались до гостиницы, где графа встретили с поистине королевскими почестями. Ужинали мы в отдельном кабинете, также ни слова не говоря о деле. И только когда подали коньяк и кофе, граф попросил, чтобы я рассказал ему о своих приключениях. И я начал выкладывать все, что имело отношение к делу, умолчав, естественно, о том, где я провел ту ночь, когда у меня украли рукопись.

Его больше всего поразил тот факт, что Морвину были известны все обстоятельства гибели Мэлони.

— Теперь уже совершенно ясно, что в Ллэнвигане действует тайный осведомитель! — вскричал граф. — Именно он сообщил Морвину, что вы едете в Лондон за рукописью. Но кто он? Ведь об этом никто не знал, кроме Осборна и Цинтии… А может, наш разговор кто-то подслушал?.. Скажите, доктор, вы действительно видели кого-то на балконе, с которого упал Мэлони?

— Да, милорд.

— Этот человек тоже все видел, — задумчиво сказал граф. — Значит, он заранее занял удобную позицию для наблюдения, зная, что Мэлони именно в ту ночь намеревался проникнуть в мою лабораторию… Продолжайте, пожалуйста.

Я продолжил свой рассказ. Граф слушал с большим интересом, особенно ему понравился эпизод с неожиданным появлением Осборна, загримированного под индуса. Он от души посмеялся над незадачливым шантажистом Морвином, а потом, внезапно посерьезнев, сказал:

— Я рад, что Осборн больше не избегает женского общества. Видите ли, два холостяка под одной крышей — это явная аномалия. Поэтому, как вы успели заметить, в доме несколько нервозная обстановка. Один из нас определенно должен жениться, и я предпочитаю, чтобы это был Осборн. Расскажите мне об этой даме, с которой вы его видели. Как бишь ее зовут?

— Лина Кретш.

— Да-да. Так что же она из себя представляет? Мне бы хотелось понять, что за вкус у Осборна.

— Я думаю, в данном случае можно судить только о ее вкусе. У меня сложилось впечатление, что в их дуэте Осборн играет довольно пассивную роль. Что касается Лины… это красивая цветущая девушка с совершенной — в классическом понимании — фигурой…

— То есть у нее такие же крупные руки и ноги, как у греческих статуй?

— Вот именно.

— Гм. А по складу характера, по взглядам?

— Лина — современная женщина до мозга костей, и этим все сказано.

— Значит, не слишком строгих правил?

— Я бы выразился иначе. Она начисто лишена каких-либо предрассудков. И любовь для нее всего лишь психофизический процесс, в котором нет места никакой лирике, никакой романтической чувствительности. И это естественно. Беспристрастный, реальный взгляд на вещи, объективный подход ко всему окружающему и полное отсутствие иллюзий — таковы свойства сильной и цельной натуры современной женщины.

— Понятно, — сказал граф. — Но знаете ли… человек тем и отличается от животного, что способен увидеть не только очевидное. И предается иллюзиям. Каждый из нас живет в своем замкнутом мире, но иллюзии помогают избежать одиночества. Мы создаем этот мир из мечтаний, надежд и навязчивых идей, строим воздушные замки и зажигаем там свет, который помогает нам находить друг друга… Впрочем, оставим это. Итак, вы с честью выдержали испытание, устояв перед всеми соблазнами, как Святой Антоний в пустыне. Дьявол явился в кафе «Рояль» и пообещал сделать вас главным редактором журнала. Но откуда у Морвина столько денег, чтобы подкупить вас?

— Ну как же? Ведь к его услугам состояние миссис Роско, — вырвалось у меня.

И в тот же миг я пожалел о своей неосторожности. Наверняка уже много лет никто не упоминал при нем об Элен Сент-Клер, и теперь его как будто током ударило. Он схватился за воротник и побледнел.

— Что вы сказали? Откуда вам это известно?

Я видел, что его душит гнев, но уже не мог пойти на попятный. Оставалось только по возможности смягчить удар.

— Морвин проговорился. Он несколько раз употребил выражения во множественном числе: «Мы купим вам яхту… мы будем вам очень благодарны…»

Граф бросил на меня мрачный взгляд исподлобья. Потом позвонил официанту и велел принести виски. Молчание затянулось. Но когда он снова заговорил, голос его уже звучал совершенно спокойно.

— Святой Антоний, вас искушал дьявол. Неужели вы забыли о том, что дьявол — отец лжи? Каждое слово Морвина — наглая ложь. Он всегда врал, выкручивался… чтобы оправдаться передо мной, клеветал на эту женщину… якобы она была его сообщницей… Он невероятно хитер и может обмануть кого угодно. Даже Сетона, самого недоверчивого из всех шотландцев. Но только не меня. Я… я хорошо знаю Элен Сент-Клер. Это во многих отношениях несчастное существо. Она очень легко поддается чужому влиянию, и все ее поступки продиктованы не движениями души и не осознанной необходимостью, а какими-то внешними факторами. У меня иногда возникало ощущение, будто она находится под гипнозом и ненавидит каждого, кто пытается привести ее в чувство… Не знаю, зачем я вам все это рассказываю, почему говорю с вами о таких вещах, о которых никогда прежде не говорил. Может быть, потому, что вы иностранец. Сегодня вы здесь, завтра вас уже нет. Это все равно что рисовать на песке… В общем, я хочу сказать, что Морвину не составляло большого труда навлечь подозрения на Элен Сент-Клер.

— Милорд, мне кажется, вы сами понимаете, что эти подозрения отнюдь не беспочвенны.

— Что вы имеете в виду? — спросил граф, снова впадая в раздраженный тон.

— Вы не любите Морвина и с удовольствием отдали бы его в руки правосудия на основе имеющихся доказательств, если бы были уверены, что миссис Роско непричастна к этим делам.