Юлия Латынина - Христос с тысячью лиц

Ну вот! Час от часу не легче! – скажет читатель.

Нас только что уверили, что Testimonium Flavianum – это фейк. И вот теперь нам предлагают всерьез обсуждать вот это ? Иисус, исцеливший жену Пилата? И осужденный на смерть за взятку в тридцать талантов?

Что это, как не Testimonium Flavianum 2.0 ? Фейк от арамейского, греческого или славянского цензора?

Совершенно точно. Этот текст – фейк.

И этим-то он и ценен.

Дело в том, что этот фейк отличается от Testimonium Flavianum 1.0 .

Тем самым он снова – как и замечание Оригена – свидетельствует, что какой-то текст об Иисусе у Иосифа был. Когда вы вставляете с чистого листа, это одна вставка. Но вот когда цензоры считают нужным исправить существующий текст, тогда каждый кромсает по-разному. Кто-то перепишет так, а кто-то сяк.

Итоговые результаты будут не совпадать между собой, и именно поэтому сегодня арабский, румынский и тем более славянский варианты Testimonium Flavianum не совпадают с версией, которую впервые процитировал Евсевий Кесарийский.

Текст Иосифа был переписан достаточно рано и в таком виде был известен многим отцам церкви. Так, Иоанн Антиохийский (ок. 620 г.) упоминает о взятке, данной Пилату {585}, а Vita beatae Virginis Mariae et Salvatoris Rhythmica рассказывает об излечении Иисусом жены Пилата {586}. Можно предположить, что и Иоанн, и Vita beatae ознакомились с этими увлекательными историческими подробностями в первоисточнике славянского Иосифа, тем более что Vita beatae на Иосифа-то и ссылается.

Итак, нет никакого сомнения, что рассказ об Иисусе в славянском Иосифе отредактирован, и капитально. Этот кусок текста находится в самом эпицентре исторических искажений: здесь цензура превращается в черную дыру, искажающую документ самым чудовищным образом.

Тем интересней, что некоторые руины первоначальных смыслов в этом эпицентре сохранились.

Например, славянский Иосиф не называет Иисуса по имени, так же, как он не называет по имени Иоанна. Он именует Иисуса чудодоеем, то есть в обратном переводе на греческий – гоисом, словом, которое Иосиф использует для обозначения пророков «четвертой секты». Точно так же – гоисами – постоянно называют христиан их враги в различных разбиравшихся нами «Деяниях». В «Деяниях Фомы» царь Миздай требует «казнить колдуна» {587}. «Ты гоис », – говорит первосвященник Анания апостолу Филиппу {588}. «Люди, не верьте гоису», – говорит в «Деяниях Андрея» проконсул Вирин {589}.

Слово «гоис» является настолько стандартным термином в отношении последователей Иисуса, что мы можем даже заподозрить, что оно наряду со словом «христианин» было официально упомянуто в Сенатусконсульте 36 г. Во всяком случае, «Псевдоклиментины», возможно, описывают этот Сенатусконсульт как «закон о запрете всех гоисов» {590}. Именно «гоисов» Тиберий в 19 г. н. э. изгнал из Рима.

Мы вправе предположить, что слово «гоис» в применении к Иисусу осталось нам от подлинного текста Флавия.

Связь гоиса, распятого Пилатом, с «четвертой сектой» также прослеживается в этом тексте довольно явно. Люди, которые шли к нему, думали, «что тем освободятся колена иудейские от римских рук». Об Иисусе надеялись, что он войдет в город и «убьет римских воинов». Пилат при его аресте «убил многих». Все эти компрометирующие нашего мирного пророка сведения вряд ли могли быть позаимствованы из Нового Завета. С большой вероятностью они остались от оригинального текста Иосифа Флавия.

Еще один остаток оригинального текста – это 150 «слуг» гоиса , которые, скорее всего, в оригинале были не слугами, а последователями или телохранителями. В рассказе канонического Иосифа о «египетском пророке» подобные последователи названы дорифорами, в значении «копьеносцы, телохранители будущего тирана» {591}.

Цифру 150 невозможно заимствовать из Евангелия по причине ее там отсутствия. Порядок ее ближе к иудейским источникам. К примеру, одна из версий «Толедот Иешу» утверждает, что у Иисуса было 310 воинственных учеников, которые отбили его у Синедриона и увезли в Антиохию. Впрочем, другая версия «Толедот» сообщает, что Иисус нагрянул в Иерусалим аж с двумя тысячами боевиков.

Еще один отрывок славянского Иосифа посвящен ученикам Иисуса.

Самое примечательное в этом отрывке – это место его нахождения. Он следует сразу за повествованием о смерти Ирода Агриппы – того самого внука Ирода Великого, внутренности которого скоропостижно съели черви после того, как придворные на эллинском стадионе приветствовали его как Бога {592}.

Именно после этой смерти Иудея снова перешла под прямой контроль римлян. В каноническом тексте «Иудейской войны» Иосиф Флавий обходит этот ключевой момент стороной и ничего не говорит о реакции зилотов на это новое национальное унижение.

В славянском Иосифе соответствующий текст есть. Но рассказывает он вовсе не об оживлении «четвертой секты», а об оживлении учеников «описанного прежде гоиса ». Согласно славянскому Иосифу оно произошло в совместное правление Куспия Фада и Тиберия Александра, посланных в Иудею после смерти Агриппы. Мы приводим этот текст ниже целиком, для простоты выделив в нем перечеркиванием явно христианские вставки.

«В это время появилось много учеников упомянутого раньше гоиса. Хотя он и умер, они объявили народу, что он жив и что он освободит их от рабства . Множество народа слушали их и повиновались им, несмотря на их репутацию. Были же апостолы из простых людей: иные ткачи, иные сапожники, иные ремесленники, иные рыболовы. Но великие знамения творили, поистине, как желали.Благородные наместники и законоучители, видя възвращение народа, решили взять их и убить, ибо «малое не будет малым, если станет великим». Но они отступили, ужаснувшись знамений и сказав: «С помощью отравы такие чудеса не делаются, и если эти люди творят не по Божему промыслу, то скоро они обличат себя сами». И разрешили им делать, что хотят.Из-за совершенных ими дел они послали их одних к Августу, других в Антиохию на суд и в отдаленные страны» {593}.

Как мы уже сказали выше, благочестивые христианские вставки в этом куске видны невооруженным глазом. Однако является ли вставкой весь текст?

Очевидно, нет.

Для начала – ни один христианский переписчик не заметил бы отсутствия в «Иудейской войне» главки, посвященной Фаду и Александру. Еще меньше он бы склонен их был называть «благородными наместниками» за желание истребить христиан. Вряд ли бы он сообщил, что Иисус был мертв и что это только его ученики утверждали, что он жив. Вряд ли бы ему также пришло в голову атрибутировать ученикам Иисуса классическую формулировку обещаний «четвертой секты»: «Он освободит вас от рабства».