Уилбур Смит - Когда пируют львы. И грянул гром

Отыскав болтающуюся ставню, он закрепил ее. Потом сел на ступеньки, чтобы надеть сапоги, и двинулся по лужайкам вниз. На нижней террасе сада остановился и стал слушать, как в ветвях качающихся деревьев шумит западный ветер.

Этот шум только усилил в нем беспокойство. Ему вдруг страшно захотелось выйти из этой долины, подняться на возвышенность, на самую высшую точку. Он зашагал дальше, торопливо прошел мимо загонов и направился к конюшне. В ее дворе вдруг остановился, его высокая, стройная фигура буквально замерла на полушаге. На дальних холмах Лайон-Коп его взор уловил отблески желтого зарева.

Майкл пустился бежать. Проносясь мимо зулусских хижин, закричал. Распахнув половинку двустворчатой двери одного из стойл, сорвал с крючка узду и бросился к своей лошади. Непослушными от спешки руками вставил удила между зубами животного, застегнул щечную лямку. Когда вывел лошадь во двор, там уже стояли двое конюхов, еще как следует не очухавшихся со сна.

– Пожар! – крикнул им Майкл, указав на зарево. – Поднимайте всех, ведите на помощь!

Он вскочил на неоседланную лошадь и сверху бросил на конюхов взгляд:

– Поднимайте всех соседей, запрягайте фургон, гоните как можно быстрее!

Ударив пятками в бока кобылы, он выехал со двора и, припав к шее лошади, помчался вперед.

Через двадцать минут Майкл остановился на гребне возвышенности. Кобылка его тяжело дышала. Оставалось еще миль пять; несмотря на яркое сияние луны, темные плантации Лайон-Коп озаряло разливающееся по кругу зарево. А над ним, застилая звезды, к небу поднималось черное облако дыма – ветел уносил его вдаль.

– О господи… дядя Шон! – вырвался у него из груди болезненный крик.

Он снова ударил пятками лошадь и поскакал вперед. Очертя голову он направил кобылу через брод; словно осколки взорвавшегося стекла, его окутала туча брызг, лошадка вскарабкалась на противоположный берег и устремилась к холмам.

Когда Майкл через ворота въехал во двор усадьбы Лайон-Коп, лошадь его едва держалась на ногах. Там уже было полно фургонов и черных людей с топорами. Майкл так резко натянул поводья, что лошадь едва не рухнула на землю.

– Где нкози? – закричал он, глядя на огромного зулуса, в котором он узнал личного слугу Шона.

– Уехал в Питермарицбург.

Майкл соскочил с лошади и отпустил ее.

– Пошли человека в город за помощью.

– Уже сделано, – ответил зулус.

– Срочно выводить из дальних загонов всю живность, а лошадей убрать из конюшен – туда может перекинуться огонь.

– Уже послал туда всех наших жен.

– Молодец, все сделал правильно. А теперь пошли.

Сжимая в руках длинные топорища, зулусы толпой двинулись к фургонам. Майкл и Мбежане помчались к фургону, стоящему впереди. Майкл схватил поводья. И в эту минуту во двор ворвались два всадника. Их лица тонули в ночной темноте.

– Кто вы такие? – крикнул Майкл.

– Бростер и ван Вик!

Ага, ближайшие соседи.

– Слава богу! Возьмете на себя остальные фургоны?

Они спрыгнули с лошадей и побежали мимо Майкла.

Широко расставив ноги, с расправленными плечами, Майкл размахнулся кнутом и громко щелкнул им в дюйме над головами передних мулов. Они рванули вперед, и, трясясь, фургон со стуком покатился со двора.

Когда колонна фургонов бешено мчалась по главной подъездной дороге к плантациям, навстречу им шли местные зулусские женщины с детьми, неспешно направляясь к усадьбе; проходя мимо, они негромко приветствовали и поторапливали своих мужей.

Но Майкл их почти не слышал. Он стоял, не сводя взгляда с красного столба пламени и дыма, который поднимался из самого центра посадок Шона.

– Горят деревья, которые мы сажали два года назад, – стоя рядом с ним, говорил Мбежане. – Но уже совсем близко к участку, где растут более старые деревья. Вряд ли можно остановить там огонь.

– Тогда где можно?

– С этой стороны деревья более молодые и дорога широкая. Можно попробовать здесь.

– Как тебя зовут? – спросил Майкл.

– Мбежане.

– А я Майкл. Племянник нкози.

– Я знаю, – кивнул Мбежане. – Свернем, где встречаются дороги.

Они подъехали к перекрестку. Впереди начинался участок с молодыми посадками – деревьями высотой около десяти футов и толщиной стволов с мужскую руку; покрытые густой темной листвой ветви густо переплелись. Фронт огня находился далеко за ними, там, где росли высокие, зрелые акации. Над ними поднималась стена искр и темного дыма, и порывы ветра пригибали ее в сторону. Огонь распространялся довольно быстро, с этой скоростью он дойдет сюда меньше чем за час.

Такой пожар перекинется через дорогу шириной в тридцать футов без остановки. Значит, надо срочно вырубать молодые деревья, чтобы увеличить разрыв как минимум до шестидесяти футов.

Майкл направил фургон на обочину дороги и остановил мулов. Затем спрыгнул на землю, чтобы встретить остальные фургоны.

– Поезжайте вперед на пару сотен ярдов и начинайте с парнями вырубать акации навстречу огню – надо расширить разрыв! А я со своими начну здесь! – прокричал он ван Вику.

– Хорошо.

– Мистер Бростер, поезжайте до конца этого участка и начинайте вырубать посадки так же, на тридцать футов.

Без лишних разговоров Бростер двинул дальше. Оба мужчины, вдвое старше его возрастом, безропотно уступили ему право командовать.

Майкл выхватил у ближайшего зулуса топор и, на бегу раздавая распоряжения, бросился к молодым посадкам. Остальные толпой последовали за ним. Выбрав деревце, Майкл встал поудобнее, взмахнул топором и нанес удар сбоку наискосок. Дерево задрожало и обрушило на него дождь из листьев. Он плавно перехватил рукоять топора и ударил с противоположной стороны. В мягкую древесину острое лезвие входило легко, деревце стало медленно наклоняться и упало со скрипом, похожим на стон. Майкл шагнул к следующему. Зулусы рассыпались вдоль дороги, и темнота ночи огласилась звонкими ударами топоров.

В течение получаса к посадкам подъезжали все новые фургоны, полные людей, с соседями Шона на козлах, и скоро уже почти три сотни человек махали топорами, безжалостно вырубая с любовью посаженные и нежно лелеемые акации.

Плечом к плечу они продвигались все дальше, молча и яростно срубая и топча упавшие саженцы.

Один раз раздался вопль – кто-то кричал от боли. Майкл посмотрел в ту сторону и увидел, как два зулуса тащат к дороге третьего: от неловкого удара топор его отскочил от ствола и глубоко, едва не пополам, рубанул по ноге. В лунном свете на землю стекала темная кровь.

Один из соседей уже спешил на помощь раненому, и Майкл продолжил уничтожать посадки акации. Взмах, удар, быстрый перехват, взмах, еще глухой удар, и деревце падает наземь. Он отталкивает его в сторону и, перешагивая через густые ветки, идет к следующему. Снова взмах – он чувствует сладкий запах древесного сока, ощущает, как уже болят плечи, щиплют от пота лопнувшие на ладонях пузыри.